Алекс Джиллиан - В поисках Авалона
— От солнечного света, у меня болят глаза. — тихим голосом произнесла Элизабет. Я встревожено посмотрела на нее. Никогда еще она не выглядела такой хрупкой и беззащитной. Почти прозрачные глаза смотрели на гостей с равнодушным выражением, но губы изобразили подобие вежливой улыбки. Элизабет сложила перед собой руки, единственный признак ее аристократического рода. Красивые тонкие ухоженные руки с дорогими перстнями, переливающимися бриллиантами. — Луиза, милая, ты представишь мне своих гостей? — ласково обратилась она ко мне. Я быстро посмотрела на Креймона. Он не сводил взгляда с Элизабет. Мне не понравилось то, как он смотрел на нее. Это не было любопытством, жалостью или сочувствием. Это бы взгляд мужчины, в котором горел неподдельный интерес. Я знаю, что у Креймона нет шансов. Элизабет слишком больна и слаба, ее душа все еще тоскует по потерянной любви. Почему герцог не смотрел так на меня? Ведь я гораздо красивее и я здорова. Неужели только из-за происхождения?
Я представила Элизабет моего жениха и его новоиспеченного друга, выразив их желание погостить какое-то время в замке. Моя дорогая Элизабет, конечно, не отказала.
— Я буду рада, если в замке снова начнут раздаваться живые голоса. — слабым уставшим голосом произнесла она, посмотрев на герцога. Я заметила, что на несколько секунд рассеянное отсутствующее выражение исчезло из ее глаз, и она изучающе скользнула по Креймону внимательным взглядом. И на долю секунд я, забыв о своих симпатиях к герцогу, поверила, что именно такой мужчина способен вывести из затянувшейся душевной летаргии мои милую Элизабет…."
— Дженни? Можно мне войти?
Джейн вздрогнула и спрятала дневник Луиза под подушку, спуская ноги на ковер, и поправляя волосы.
— Джейн…. - снова позвал из-за двери Брайан Дуглас. За время своего присутствия в доме Крейна, девушка ни разу не вспомнила о нем, а он, наверняка, был поблизости. Джейн еще не знала. Как вести себя с Брайаном, сердиться на него и считать предателем или выслушать и попросить о помощи? Ей почему-то отчаянно хотелось верить, что его чувства к ней искренни…. Но как он связан с Крейном? Еще ее несколько смущали совпадения имен. Описания Брайана из дневника Луизы удивительным образом походили на современного Брайана Дугласа, который сейчас стоял за дверью. И этот темноволосый герцог Креймон…. Душа Джейн металась, разрываясь между интуитивным видением происходящего и попытками найти рациональное объяснение всему.
— Входи, Брайан. — четко сказала девушка. Резная красивая ручка двери наклонилась вниз, и Дуглас вошел. Он долго смотрел на нее, словно ожидая ответа на свои вопросы, словно не она должна была вот так сверлить его взглядом в ожидании объяснений. Джейн медленно встала, не отводя глаз, губы ее были плотно сжаты. Она смотрела на юного смазливого блондина и думала, что ему никак не дашь пятьсот лет, при любом раскладе. Может, и здесь замешано какое-то родство? Джейн — потомок Луизы. Так почему бы Брайану и Джону не быть потомками героев из писаний Луизы Браун. Пауза затягивалась. Никто не хотел говорить первым. Джейн решила сделать первый шаг. Она демонстративно подняла руку, сняла с безымянного пальца кольцо и положила на старинный расписной комод, который стоял возле огромной кровати с балдахином.
— Так лучше? — спросила она. Брайан отвел взгляд.
— Вот, и сбылись мои предположения. — грустно проговорил он. — Теперь ты считаешь меня трусом. Но не боюсь кольца. Я просто не могу прикоснуться к нему и к тебе, пока ты носишь его на пальце.
— Это я уже проверила. — усмехнулась Джейн. — Но я еще не до конца осмыслила то, что увидела. Я склонна думать, что здесь замешано гипнотическое воздействие. Я не верю, что человеческая кожа может зашипеть от соприкосновения с обыкновенным лунным камнем, покрыться ожогами, а потом мгновенно восстановиться.
— Ты права. — кивнул Брайан, глядя ей в глаза. — Человеческая кожа — не может. И лунный камень не совсем лунный. Кольцо было создано не человеком, и не в этой реальности.
— О да. Его заколдовала моя родственница, которая жила пятьсот лет назад. — не сдержалась от иронии Джейн. Взгляд ее стал тяжелым. — Кто вы такие, Брайан? И что вам нужно от меня?
— Мне не нужно ничего. Я служу Крейну. — глухо ответил Дуглас.
— Почему? Почему ты ему служишь? Разве ты раб?
— Гораздо хуже. — покачал головой Брайан. — Я, Лили, Роуз и многие другие, которые были до нас и еще будут — создания Джонатана Крейна.
— Правда? И как он вас создал?
— Это тайна. Я не могу ее раскрыть даже тебе. Он сам решит, что тебе можно знать, а что нет. Ты еще не готова. Одно могу сказать, в тот момент, когда Крейн появился на нашем пути, мы были в минутах от неминуемой смерти. Он вернул нас к жизни.
Джейн тяжело вздохнула, все больше запутываясь. Брайан смотрел на нее своими чистыми голубыми глазами, и в них светилась боль. Он верил в то, что говорил. И он не был похож на безумного. Как и Мадлен….
— У меня и Роуз был выбор. Мы могли отказаться. Джон объяснил, что нас ждет, если мы примкнем к нему. И моя ошибка состояла в том, что я хотел жить. Я умирал от боли и был согласен служить даже дьяволу.
— А Крейн разве не дьявол?
— Я не уверен. Не смотря на то, что я знаю о нем, не смотря на то, что я видел, я чувствую в нем нечто сокрытое от понимания, и это не зло.
— Ты говорил, что у тебя и Роуз был выбор. А как же Лили?
— Она была без сознания, и ничего не понимала. Он обратил ее против воли. Но все мы — его дети, рожденные в великие для человечества катастрофы. Я умирал от тифа во время сильной эпидемии, Роуз — была ранена и истекала кровью на поле боя, когда гремела Первая Мировая Война…. Лили всегда была отчаянной. В сорок третьем году, она попала в немецкий плен, когда была уличена в шпионаже в пользу Англии. Ее пытали и мучили, но она молчала, не сказала ни слова. Израненную, голую и ничего не соображающую от боли, немцы привязали Лили к дереву в лесу и оставили на съедение диким животным. Я уверен, что она с достоинством приняла бы смерть, но Джон распорядился иначе. Ему понравилась ее смелость и ее характер. Ему нужны слуги, которым он мог бы довериться.
— Брайан, посмотри на меня. — Джейн медленно приблизилась к нему. Глаза молодого человека были полны неподдельного горя и страдания. Девушка осторожно взяла его руки. — Послушай, что ты говоришь. Какой тиф? Какие Мировые войны? Вам всем не больше тридцати лет. — мягко и внятно проговорила она. — Что он сделал с вашим сознанием?
— Он вернула нам жизнь. И нам столько лет, сколько было в момент смерти.
— Смерти? Вы еще и мертвые?