Антон Карелин - Вторжение
Тяжелый, исходящий сверху Взгляд приковал ее к месту, лишив последних смелости и сил. Девочке внезапно стало очень холодно, разум ее почувствовал неожиданную легкость, дыхание Бездны, открывающейся со всех сторон; что-то страшное, нечеловеческое и странное тянулось к ней отовсюду, стремясь коснуться ее, обвить ее руки и плечи, ее шею, оплести ее тонкими бесцветными нитями. Элейни застыла, боясь пошевелиться; сверху давило и тянуло — взгляд ее против воли начал подниматься к мертвым черненым небесам.
И там, в безлюдной, мертвой небесной пустоте, в покрове однозвучного, пронизанного свистящим ледяным ветром сумрака, под слабеющим, полным страха, затравленным взглядом Элейни прямо сейчас медленно, едва заметно, но неостановимо исходило из толщи звездных небес Нечто — живое, крылатое, бесформенное и огромное.
Привлеченное ее вниманием, Это медленно тянулось к ней, прямо сюда, — и теперь уже не было жалящих алых лучей восходящего жаркого сердца, не было мечей, готовых защитить Элейни, изгнать мрак, наползающий на нее.
Холод приник к ней, обосновался внутри, растворил и поглотил бьющееся в груди тепло, разлился по рукам и ногам, превращая их в лед, делая Элейни бесчувственной и абсолютно бессильной; мгновения тянулись вперед, волоча ее за собой, девочка дернулась, пытаясь вырваться из бледных нитей бесцветной Бездны, раскрытой со всех сторон, готовой поглотить ее, принять ее навсегда, — но она уже совсем не чувствовала рук и ног, мертвенный холод растекался по всему телу, сил ее не хватало, а завеса тьмы, спасавшая ее ранее, сейчас словно исчезла.
Спеленатая нитями безликого ничто, она поднималась все выше и выше, скользя в небеса, — замершая хрупкая фигурка, исполненная отчаяния и страха. Взгляд наверху ждал ее, темное нечто оформлялось во что-то знакомое и одновременно абсолютно чуждое для нее.
Время утекало в никуда, его оставалось все меньше, серость вокруг обнимала ее, заслоняя весь мир, и неожиданно Элейни поняла: еще немного, еще совсем чуть-чуть, и она уснет беспробудным, безжизненным сном, в котором будут только холод и тишина. Сердце стучало, как сумасшедшее, мрак наверху пристально вглядывался в нее и усмехался; ему страдания человеческой девочки были неожиданно близки; Элейни рванулась еще раз и почувствовала, как в раскинувшемся далеко под ногами черном, безжизненном ночном лесу зашевелился пойманный ветер, — и неожиданно вырвался на свободу.
С кричащим свистом взмывая вверх, он настиг Элей- ни, медленно плывущую к небесам, и, яростно воя, врезался в нее, обтекая со всех сторон. Он был неожиданно жарким, и свистящее пылание мгновенно растопило корку наросшего, закрывающего ее льда; серые нити отпрянули, спасаясь от живого огня, светящегося в ночи, с сухим, яростным шелестом переплетения бесцветности низринулись во все стороны. Бездна с неслышимым грохотом захлопнулась. Свет разгорелся, пеленая девочку в тепло.
Взгляд наверху напрягся, потяжелел... и тут же бесследно исчез.
«Элейни! — звали ее. — Элейни, девочка! Очнись! Просыпайся, милая!.. Скорее!»
— Герт, бери ее на руки! — раздался приказ Ллейна; что-то дернуло ее наверх, и тело Элейни прошло сквозь расползающийся чернильным пятном, исчезающий сгусток мрака, оказываясь здесь, в реальности, где звучал напряженный, внутренне сильный и яростный голос Ллейна:
— Отступайте наверх... нет, не туда! Не в форт! Мы уходим отсюда! Быстрее! Я позову лошадей!..
— Не надо... — прошептала Элейни, открывая глаза, пытаясь пошевелиться и встать, медленно приходя в себя и понимая, что Герт уже схватил ее на руки, и уже бежит с ней, тяжело перепрыгивая кочки и ямы, бежит куда-то наверх, — я уже... здесь... Я могу сама... — Она обвила руками шею воина, поднимая на него свое взволнованное лицо, и встретила его заполошенный взгляд, затянутый пеленой темных предчувствий, разглядела его лицо, искаженное смесью нетерпения и страха.
— Что?.. — хрипловато спросила она в испуге. — Что?!.
Тут сознание заполнило ее, она наконец-то пришла в себя, зрение ее обострилось, слух прояснился. Девочка услышала это. И мгновенно поняла, что же произошло.
Вернее, что происходит.
Земля под ногами бегущего Терта содрогалась. Не от того, что он мчался неровными широкими скачками, всякий раз рискуя упасть и со всего размаху ударить Элейни о землю, как было уже раз, а потому, что кто-то, невидимый, но неоспоримо сильный, тряс ее, точно так же, как в прошлый раз, в момент, когда Тени были повержены, и начался поединок между Вельхом и Шестым из Прошедших Врата.
Звук напоминал лавину мчащихся со скал рушащихся камней, грохот, исходящий из-под земли и с небес, стремительно нарастал.
Трещины искажали ее облик, взламывали ее зеленый покров; Терт оступился и упал, но сумел удержать торс ровно, и Элейни на руках, врезавшись коленями в траву. Гримаса боли исказила его сильное, потемневшее от прилившей крови лицо, он попытался поднять ся, удерживая девочку одной рукой, но новый резкий толчок бросил их наземь.
— Опусти меня! — крикнула Элейни, руками отталкиваясь от него. — Я сама!
Воин судорожно кивнул.
— Беги за мной! — крикнул он в ответ, отпуская ее, и грохот стоял уже такой, что Элейни с трудом разобрала его слова.
Деревья скрежетали и рушились, выворачиваемые из-под земли, и корни их вздымались над разломами.
— Быстрее! — донесся до Элейни тихий, холодный возглас Вайры; Отверженная использовала мысленную связь.
— Направо! — приказала она. — Огибайте разлом! Поднимайтесь на камни, здесь не так трясет!.. Всего сорок шагов! Я жду вас наверху!
Герт вскочил и, пригибаясь, помчался вперед, оглядываясь каждые несколько секунд. Элейни побежала за ним. Один раз она также оглянулась и, едва не вскрикнув от ужаса, поняла, почему в глазах воина отражался замеченный ею страх.
Снизу, с подступающей к холмам равнины, вздымаясь, мелькая и бурля меж кустистых островков, меж стоящих и поваленных стволов, вверх стремительно поднималась иная, новая волна — волна быстрых, юрких, невысоких теней, каждая из которых была нечеловеческим существом.
Они катились вперед, не обращая внимания на тряску, ловкие, стремительные, хищные, — и глаза их пылали в темноте сотнями жгучих алых огоньков.
Их было так много, что, казалось, склон холма расползся и ожил вылезшими на поверхность, кишащими, барахтающимися червями, лезущими наверх...
Элейни споткнулась и упала на землю; чернота ударила ей в лицо, она едва успела подставить локти, начала вставать, балансируя, пригнулась, переждала резкий, неожиданный толчок, вскочила и бросилась вперед; Герт запрыгнул на большой плоский валун, обернулся, схватил ее за протянутую руку, болезненным рывком поднимая вверх, — и новые пространства обзора открылись со всех сторон.
