Алана Инош - Слепые души
— Пять часов тридцать три минуты.
Я кричу, зову её, а она в ответ только стонет. Подняв голову вверх, я ору Косте:
— Вызывай спасателей!
А он, размахивая руками, кричит, как полоумный:
— Бензобак! Бензобак!
В этот момент с окровавленных губ Альбины слетает:
— Утёнок… Милая…
— Аля, я с тобой! — кричу я, вне себя от счастья, что она очнулась. — Я здесь, я тебя не брошу!
— Уходи, — хрипит она. — Бак… взорвётся…
— Аля, я тебя вытащу! — кричу я, как сумасшедшая.
С удесятеренными силами я принимаюсь тащить её наверх, проклиная трусость Кости, и, видимо, делаю Альбине больно, потому что она стонет громче. Я опускаюсь на глинистый склон, задыхаясь от усилий.
— Настя… оставь меня, — шепчет Альбина. — Не надо… Ты не успеешь… Уходи отсюда…
Я глажу её растрёпанные, местами слипшиеся от крови волосы.
— Я с тобой, Аля… Я тебя не брошу, — бормочу я сквозь слёзы. — Я люблю тебя…
Из последних сил приподняв голову, она низким и хриплым, страшным голосом приказывает:
— Уходи!
Я сажусь рядом с ней. Небо над нами чистое и спокойное, мне не страшно подниматься туда. Нет, совсем не страшно, если мы с Альбиной будем вместе. Тёплая пелена слёз застилает мне взгляд.
— Лучше я умру вместе с тобой, — сообщаю я ей своё решение. — Всё равно мне без тебя не жить.
— Дура! — неузнаваемым, грубым голосом хрипит она.
Сцепив зубы, она делает страшное усилие и валит меня на склон, а сама рывком взбирается на меня сверху, закрыв меня собой; в этот момент разверзается ад, и из него, в чёрном плаще, с торжествующей улыбкой на губах и красным огнём в глазах выходит Якушев.
— Я обещал войну — вот тебе война, — громыхает его голос. — А сейчас я возьму мой трофей!
«Я не отдам тебе её!» — хочу я крикнуть, но голос меня не слушается, а Якушев склоняется и берёт Альбину на руки. Я могу только бессильно уцепиться за край его чёрного плаща, а он, обернувшись и взглянув на меня сверху вниз угольно-чёрными провалами глазниц, усмехается:
— И это всё, на что ты способна?
Чёрная ткань его плаща выскальзывает из моих пальцев, на ощупь она как холодная слизь. Якушев уносит Альбину в разверзшиеся огненные врата, и они смыкаются за ним, а в моих ушах стоит гул и рёв пламени.
Глава 20. Седая девушка
Они говорят, что прошло пять дней, а мне кажется, что пять лет. Пять лет странствий по пустыням и болотам, по горам и лесным дебрям, по заброшенным мёртвым городам — и я возвращаюсь домой, в пустую квартиру.
Я мою руки и вижу в зеркале незнакомую женщину с полуседыми волосами и пластырем на лбу. Я хмурюсь, и она хмурится. Я дотрагиваюсь до волос, и она тоже трогает свои седые космы.
— Вы кто? — спрашиваю я, и её губы тоже шевелятся. Она отвечает: — Головина Анастасия Петровна, — а мои губы шевелятся синхронно её словам.
Звонит телефон.
— Настя, похороны завтра в час. Я за тобой заеду. Как ты там, золотце?
Впервые у Дианы Несторовны такой тихий и усталый голос, совсем не похожий на её обычный — бодрый и звучный.
— Приезжайте лучше сейчас, если можно, — прошу я. — Я очень хочу вас увидеть.
— Сейчас не могу, лапушка, — отвечает она. — Хлопот по горло… Завтра увидимся.
Я знаю, что такое подготовка похорон, и понимаю её, но желание увидеть её и обнять не становится от этого слабее. А завтра, на людях, я вряд ли смогу это сделать.
Что же мне делать с этой женщиной в зеркале? Глаза у неё вроде молодые, и морщин как будто не видно, но седые волосы производят странное впечатление. Пойти, что ли, купить пару упаковок краски? Я пересчитываю свои финансы, беру с собой триста рублей и выхожу на улицу.
Улица как улица, всё как всегда: машины, люди, выхлопные газы. Никому нет дела до седой девушки, чьё странное отражение плывёт в витринах и стёклах машин, лужах и дверях. Она шагает размеренно и вроде бы целенаправленно, и никого не интересует, по какому делу и куда она идёт. Она не ругается матом на всю улицу, не раздевается догола, не угрожает себя поджечь — так с какой стати обращать на неё внимание? Напротив, она ведёт себя вполне прилично и законопослушно — идёт себе и идёт молча, постукивая каблуками и никого не задевая, девушка-тень.
Вчера ей задавали вопросы по поводу катастрофы на автодороге, и ей пришлось объяснять, как она туда попала в шестом часу утра, в каких отношениях состояла с погибшими; это было очень неприятно и тяжело, в том числе и разбирательство о звонках. Выходили непонятки: Диана Несторовна (со слов её погибшей сестры) утверждала, будто седая девушка звонила погибшей примерно без десяти пять и просила приехать, а девушка пыталась доказать, что звонить-то она звонила, только не дозвонилась. Детализация звонков подтверждала её слова: ею был сделан один звонок в пять ноль восемь, и выходило, что Диана Несторовна либо лжёт, либо где-то ошибается — скорее всего, со временем звонка. Но Диана Несторовна настаивала, что сестра ей позвонила в пять и сказала, что седая девушка звонила десять минут назад, — следовательно, звонок должен был быть зарегистрирован где-то без десяти пять. Но согласно детализации, никакого звонка в это время с номера седой девушки не поступало, а поступил звонок с какого-то странного несуществующего номера, не закреплённого ни за каким абонентом. Над загадкой этого звонка и ломали головы сотрудники, коим было поручено разобраться в этом деле.
Седая девушка не пострадала от взрыва: погибшая Альбина Несторовна Риберт закрыла её своим телом. Патологоанатомическое исследование показало, что смерть Риберт Альбины Несторовны наступила от травм, полученных ею в результате падения машины с дороги в овражек. Причины самого падения ещё расследовались, но предварительные выводы были в пользу версии, что водитель каким-то образом не справился с управлением — вероятно, заснул за рулём. Никаких снотворных, алкоголя или наркотиков в его крови обнаружено не было, никаких заболеваний или патологических состояний, приведших бы к потере им управления, также не было выявлено: погибший Войко Рюрик Ростиславович на момент гибели был вполне здоров и находился в адекватном состоянии. Никаких явных зацепок, указывавших на то, что авария была каким-то образом технически подстроена, также не наблюдалось, а чтобы разобраться в этом подробнее, нужно было время и усердие. По-видимому, и с тем, и с другим у ответственных за раскрытие этого дела сотрудников обстояло плохо. С самого начала чувствовалось их желание всё списать на несчастный случай.
Седая девушка идёт по улице, заходит в магазин и разглядывает полки с краской для волос. Берёт одну коробку, другую, третью, выбирает, читает, рассматривает, но ставит все коробки на место. Потом она переходит к другим полкам, рассматривает шампуни, бальзамы, кремы, гели для душа. В итоге краску она не покупает и выходит из магазина с пустыми руками.
