Джон Бетанкур - Заря Амбера
– Значит, это кто-то из семьи?
– Да.
– Вот и я так решил. Это должен был быть кто-то, кто знал, что я прибыл в замок и что мне необходимо постричься и побриться. Меня видела ты, Фреда, Эйбер, Пелла, Дэвин и Локе. А может, и еще кто-нибудь.
– А потом ты нашел карту Локе в лагере адских тварей, – уточнила Блэйзе.
– Да. Но Эйбер считает, что Локе – не предатель.
– Локе много в чем можно обвинить, но вступать в сговор с врагами он не будет. Они подбросили карту нарочно, со скрытым умыслом.
– Вот и Эйбер так думает. Но если это не Локе, то кто же?
– Пожалуй, я знаю, кто это.
– Скажи!
Блэйзе покачала головой и поднялась с дивана.
– Пока не скажу, – твердо заявила она. – У меня нет доказательств. Нам нужно сперва повидаться с отцом. Дело не терпит отлагательств.
Блэйзе повела меня по каким-то черным лестницам, каким-то скромно отделанным коридорам, запруженным слугами; в конце концов я окончательно запутался и перестал понимать, куда мы идем. Джунипер и вправду был очень велик. Но когда мы вынырнули в главный коридор, я понял, что мы срезали путь и добрались до отцовского кабинета вдвое быстрее, чем это обычно делал я.
Теперь, когда перед Блэйзе встала цель, она принялась действовать так быстро и решительно, что я лишь диву давался. Кого же она подозревает? Да, Эйбер прав – я недооценил Блэйзе.
Блэйзе миновала стражников – я шел за нею по пятам – и постучала в дверь кабинета.
Буквально секунду спустя Дворкин открыл дверь, посмотрел на нас и отступил, давая нам пройти.
– Экая, однако, странная пара. Что привело вас сюда?
– Расскажи, – велела Блэйзе, взглянув на меня. И я повторил свою историю – в третий раз за вечер, – постаравшись не упустить ни единой подробности. Потом я сообщил, к каким выводам мы пришли – что в семье появился предатель.
– Я знаю, что мне нужно было поговорить с тобой раньше, и жалею, что не сделал этого. Но я не знал, кому можно доверять... и потому не доверял никому.
– Ты считал, что действуешь правильно, только и того, – сказал Дворкин. – Ничего, мы разберемся, в чем тут дело.
– Блэйзе считает, что она знает предателя, – добавил я.
– В самом деле? – Дворкин взглянул на Блэйзе. Видно было, что он удивлен, но при этом доволен.
– Да, отец. Это Фреда – больше некому.
ГЛАВА 17
– Фреда?! – в один голос воскликнули мы с Дворкином. Я не поверил.
– Да.
– Но почему?! – спросил я.
– А кто еще это может быть? – поинтересовалась Блэйзе. – У нее больше карт, чем у кого бы то ни было, за исключением Эйбера. Она несколько раз повторяла, что приближающейся схватки нам не выиграть. И она отказывалась назвать наших врагов.
– Я бы не сказал, что она отказывалась, – возразил Дворкин. – Она просто не может их увидеть.
– Прежде она довольно часто называла виновных, – упрямо заявила Блэйзе, сложив руки на груди. – Почему же теперь не может? Уж не потому ли, что сама им помогает?
– Нет, – отрезал Дворкин. – Я не могу в это поверить. Это всего лишь чудовищное обвинение, не подкрепленное никакими доказательствами.
– Ну так вот, о доказательствах, – сказала Блэйзе, подаваясь вперед. – Вчера утром Фреда вошла в покои Оберона – после того, как он ушел на встречу с тобой. Она вошла туда одна, и она оттуда не выходила.
– Откуда ты знаешь? – строго спросил Дворкин.
– Мне рассказала одна уборщица.
– Шпионка? – поинтересовался я. Блэйзе мило улыбнулась.
– Вовсе нет. Просто я попросила кое-кого из слуг, чтобы они за тобой приглядывали – мало ли, вдруг тебе потребуется помощь. Так вот, эта женщина заметила, что Фреда зашла к тебе после твоего ухода – а когда та так и не вышла, это показалось ей странным. И сегодня утром она сказала об этом мне.
Дворкин отвернулся, а когда он заговорил, голос его дрогнул.
– Позовите Локе, – велел он. – И Фреду.
В результате в кабинете образовалось небольшое столпотворение: за компанию с Локе явился Дэвин, а с Фредой пришел Эйбер. Никому ничего заранее не объясняли – сказали только, что отец желает их видеть.
Мне пришлось ради Локе повторить свою историю в четвертый раз, и я уже отбарабанил ее, как по писаному. Когда я упомянул о его карте, спрятанной в скатке, Локе вскочил со стула.
– Я тут ни при чем! – заявил он.
– Сядь, – велел отец. – Мы знаем, что ты ни при чем. Они просто подбросили карту, чтобы дискредитировать тебя. – Он взглянул на меня. – Продолжай Оберон.
Я закончил на разговоре с Эйбером – на том, как мы пришли к выводу, что адские твари добиваются смещения Локе.
– Вот видишь? – прошептал Дэвин. – Они тебя боятся.
А потом Блэйзе рассказала, что Фреда входила ко мне в покои... и не выходила оттуда. Я поспешил вмешаться.
– К несчастью, это свидетельство еще ничего не доказывает. Не забывайте – адские твари умеют изменять облик. И кто-нибудь из них преспокойно мог прикинуться Фредой.
– Но каким образом... – начала было Блэйзе.
– Смотри!
Я закрыл глаза и представил себе облик Фреды – ее длинные волосы, крохотные морщинки вокруг глаз, очертания подбородка, форму скул... Я ухватил этот образ, сделал его собственным, потом открыл глаза.
– Вот видишь? – спросил я голосом Фреды. Судя по потрясенным лицам окружающих, мой детский фокус по-прежнему работал. Теперь мое лицо было точной копией лица Фреды. – Это может проделать кто угодно.
– Но как?.. – задохнулась Блэйзе. Дворкин коротко рассмеялся.
– Довольно простенький фокус. Так ты даже никогда не пыталась изменять свое лицо, девочка моя?
Блэйзе посмотрела на меня, потом на Фреду, потом снова на меня. Потом открыла было рот, но так и не произнесла ни слова.
– Я хочу кое-что сказать, – заявила Фреда, поднявшись со своего места, и смерила Блэйзе гневным взглядом. – Во-первых, куда я хожу – это мое дело, и никого другого оно не касается! И я не желаю, чтобы твои шпионы следили за мной из каждого угла замка! Во-вторых, я действительно вчера заходила в покои Оберона. Его там не было, и потому я ушла. Ушла по карте – как делаем все мы.
– И куда же ты ушла? – парировала Блэйзе. – Прятать труп?
– Если тебе это так уж интересно – я вернулась к себе, в свою комнату, – холодно отрезала Фреда.
– А что тебе было нужно от меня? – спросил я у Фреды.
– Я хотела прочитать твои карты. Как и сегодня днем... только тогда мне так и не представилось такой возможности.
– Вот видишь? – сказал Дворкин. – Самое простое объяснение.
– Тогда кто же унес труп? – спросил Локе. Воцарилось молчание. И в тишине раздался колокольный звон – второй раз за день били тревогу.
Мы вернулись в зал для приемов. Первым шел Локе. В зале нас ожидали какой-то лейтенант и двое солдат, запыхавшиеся и вспотевшие.
