Марина Добрынина - Весеннее обострение
— Ну, пожалуйста! — сделав жалобную физиономию, взмолился я.
— Ты… ты невозможный! — прошипела Саффа, стараясь сохранить серьезный вид, но уголки ее губ подрагивали, будто вот-вот улыбнется. — Дай мне время подумать.
— Так нечестно!
— Да, в этом мире нет справедливости.
— Саффа!
— Мне сорок два года, я Озерная Ведьма, от меня все маги шарахаются, а ты хочешь взять меня в жены. Твоего деда инфаркт хватит!
— Дед не такой слабый, как ты думаешь. А маги-то чего шарахаются? Понимаю, люди бы шарахались, но маги…
Я недоуменно пожал плечами.
— Я легенда. К тому же за века обросшая ужасающими подробностями. Наверно каждый маг мужского пола считает себя исключительным и особенным, то есть достойным моего пристального внимания. Вот и боятся.
— Придурки.
— Ты и сам…
— Я не испугался!
— Но заподозрил, едва узнал кто я.
— Потому что я придурок, — легко признал я и, не иначе как на радостях ляпнул. — Раз маги тебя боятся, можно не опасаться, что среди приглашенных на свадьбу окажется кто-то из твоих бывших?
— Каких бывших? — удивленно спросила Саффа, а в следующую секунду ее осенило. — Да ты за кого меня принимаешь? Ты по себе меня судишь, ты… ты… трахальщик тупых фрейлин! Не было у меня никого!
Теперь пришла моя очередь таращиться на нее удивленно и лепетать:
— Что, совсем-совсем никого?
— Эрраде, если ты сейчас отмочишь какую-нибудь шутку насчет сорокадвухлетней девственницы, я не знаю, что с тобой сделаю!
— Эээ… хм… Саффа, птичка моя, что-то мне как-то не шутится, — пробормотал я.
Вот так номер! Нет, ну 42 года для мага это детский возраст, но вот такой сюрприз от коварной соблазнительницы — Озерной Ведьмы, это… это просто шок! А мужчины-то в нашем магическом сообществе оказывается трусы… к счастью. И, опять же к счастью, к не магам Саффа слабости не питает. Но маги… нет ну каковы идиоты! Они же маги! Неужели не понимают, что защититься можно даже от такой «ужасной» волшебницы, какой является Саффа… точнее являлась. Надо, кстати, что-то делать с этим. Например, попросить отца освободить ее от клятвы, как только выберемся из Нижнего мира. Я бы и сам попробовал, но боюсь, у меня не получится — опыта маловато. Кстати, вот и еще один вопрос образовался:
— А с Кардаголом ты, когда познакомилась?
— Мне непонятен ход твоих мыслей, — озадачилась Саффа.
Она, правда, думала, что я сейчас буду обсуждать особенности ее физиологии? Это, конечно, интересная тема, но ее можно отложить на другой раз. До брачной ночи, например… нет, с осенью это я перегнул, сейчас ведь только весна. Надо бы сдвинуть это дело на более близкий срок. Но об этом я ей потом скажу. Нельзя же все сразу на бедную девочку вываливать.
— Ну, вот такой я, непонятный. Я подумал, что надо бы тебя от клятвы освободить, но сам я с этим не справлюсь.
— А Кардагол тут при чем?
— Так ты ему клялась. Я вот подумал про клятву твою и вспомнил, что он вел себя так, как будто вы хорошо знакомы, ну и решил спросить — когда вы успели познакомиться?
— Он в те времена в Совете состоял. Пока судебный процесс длился, навещал меня в тюрьме, хотел, чтобы я его научила чему-нибудь этакому. Обещал посодействовать, чтобы мне приговор смягчили.
— И ты научила?
— Научила, — с тяжелым вздохом отвечала она. — Его в основном боевая магия интересовала. Вот, например, «огненное проклятие».
— Получается, благодаря Кардаголу, тебя к вечному сну приговорили, а не к смерти?
— Он умеет быть очень убедительным. Он такую речь сказал о том, что я еще ребенок, всего-то 15 лет, и вообще я из другого мира и не знаю законов, которые нарушила. Он настаивал на вечном сне. Не понимаю, чем это от смерти отличается? Никто ведь будить меня не собирался.
— А может быть, он и собирался, — предположил я. — Он же у нас хитрый перец. Мир завоевать планировал, вот тут ты бы ему и пригодилась.
— Мир завоевать… Мы с ним встречались и по этому поводу, — с горькой усмешкой произносит волшебница, но я не успеваю спросить, что она имела ввиду, потому что Саффа тут же продолжает, — К счастью теперь я уже никому не пригожусь в качестве волшебницы, и может быть от меня шарахаться перестанут.
— Бедная моя птичка, как тебя достали! Ты даже от магии готова отказаться, лишь бы тебя оставили в покое.
— Знаешь, Лин, это порядком надоедает. Маги общаются со мной только по большой необходимости, да и то предварительно обвешавшись всеми известными защитами, а заодно и защищающими амулетами. Даже Юсар. Хотя мы уже четыре года вместе работаем.
— Да уж, Юсар очень ценный экземпляр для коллекции коварной Озерной Ведьмы! — ядовито заметил я. — Нашелся, ёптыть, бриллиант артефактный!
— Ты бы и сам себя так вел, если бы с самого начала знал кто я!
— А вот и нет! Я не настолько глуп! И, кстати, если бы я знал, то мне также было бы известно, что отец за тебя поручился, и вряд ли я бы боялся. Скорее наоборот, проявлял повышенный интерес…
— Ну конечно, как бы Лин Эрраде смог обойти стороной такой редкий экземпляр — Озерную Ведьму? — проворчала Саффа.
Так, кажется, пора заканчивать этот разговор. А какой у нас самый лучший способ заставить даму замолчать? Правильно, надо нашептать ей на ушко о том, какая она вся замечательная и насколько мне плевать, кем она является, а потом поцеловать. А то непорядок, получается — жениться на девушке собираюсь, а у нас всего-то и было что один поцелуй в дворцовом саду.
Ну и вот, целуемся мы, значит. Саффа лежит на диванчике этом, подушки все оставшиеся на пол отправились, чтобы место не занимать, я над ней, то есть, можно даже сказать, на ней, и уже точно уверен, что под балахоном этим у нее ничего не надето. Я уже почти окончательно голову потерял — практически обнаженная девушка моей мечты подо мной соблазнительно изгибается, жадно отвечает на мои поцелуи и, кажется, уже сама готова сорвать с себя одну единственную тряпку, на ней надетую. И вот в этот самый интересный момент Юсар подал признаки жизни. То есть застонал. И не просто застонал, а картинно так, простонал вполне внятные слова:
— Лин, а ведь ты до этого не знал, кто такая Саффа. А мне соврал, что знаешь. Зачем?
Ну, растудыть его в печенку! Нашел что спросить! Придурок! Мог бы догадаться, ковриком притвориться и помолчать какое-то время… час или два… или вообще всю оставшуюся жизнь молчал бы. Я бы не огорчился.
Саффа поспешно меня отпихнула, стала одежду в порядок приводить, волосы поправлять. А что, мне нравится — вся такая многозначительно взъерошенная, глаза блестят, и так очаровательно покраснела. Я убью Юсара! Такой момент мне обломал!
