Сергей Раткевич - Меч Рассвета
– Шенген дала тебе свой проклятый топор?! – потрясенно выдохнул Зикер.
– Дала, – удивился Курт.
– И ты взял его?! – взволнованно продолжал Зикер.
– Взял. А что? – откликнулся Курт.
– Ну ты – псих! – убежденно заверил его Зикер.
– Никогда в этом не сомневался, – искренне проговорил Курт. – Так что случилось-то? Что такое с этим самым топором? Мне Мур уже все уши о нем прожужжал, теперь ты примешься? Было бы о чем…
– И ведь жив остался, – покачал головой Зикер. – И магию… – он провел рукой вдоль тела Курта, – … не потерял. А мог бы. Даже должен бы, учитывая твою магическую конфигурацию. Мур что – совсем из ума выжил? Почему тебя не остерег? На этом топоре такие чары, что магам его лучше и вовсе не касаться!
– Он просто не успел, – ответил Курт. – Он же не знал, что так выйдет. Его рядом не было, когда Шенген мне предложила.
– В том, что раньше тебе приходилось его носить, был один несомненный плюс. – заметил Зикер. – Все твои глупости пресекались незамедлительно. Что ж ты У него не спросил, прежде чем за топор хвататься?
– А я не подумал с ним посоветоваться, – вздохнул Курт. – Видать, и впрямь привык, что он всегда рядом и если что вовремя врежет по лбу. Так что это целиком и полностью моя вина. Сам дурак.
– Вот уж с чем я не стану спорить, – фыркнул Зикер. – Ну, твое счастье, что все обошлось… и мое, – добавил он чуть погодя. – Если ты превратишься в бесполезную магическую развалину, этот мир придется спасать мне. А я уже старенький, мне вредно много работать. Про все остальное я и вовсе молчу. Осталось спросить тебя, как прошло твое общение с древним топором анмелеров. Если это, конечно, не является секретными материалами джанхарской разведки.
– У меня нет никаких инструкций на эту тему, – усмехнулся Курт. – если Йоштре позабыл мне их дать – сам виноват. Тем более что я уже поделился этой новостью со всеми, кто при этом присутствовал.
И Курт коротко рассказал о видениях, подаренных ему древним топором анмелеров.
– А что?! – развеселился Зикер. – Чем крокодилы не шутят?! Может и впрямь – в бордель? Осталось уточнить, в какой, и уговорить вовремя вернуться. Впрочем, это уже забота Верховного Короля, а не твоя.
– И хорошо, – с облегчением отозвался Курт. – Если бы мне еще и ногастый щит из борделя выволакивать пришлось, я бы точно в отставку подач!
– Что? Неужто такая работа тяжелая? – прищурился Зикер.
– Ты не представляешь! – с чувством откликнулся Курт.
– Ну-ну, поделись, – усмехнулся Зикер. – Мне всегда было любопытно, чем мой любимый враг своих сотрудников мучает.
– Это… это… это такая черная магия, что тебе и во сне не снилась! – трагическим тоном выдохнул Курт.
– Страсти какие! – восхищенно покачал головой Зикер. – Я сейчас под стол залезу от ужаса. Или лучше все-таки под кровать в спальне? И как же она называется, эта ужасная черная магия?
– Она называется – бюрократия, – замогильным тоном поведал Курт. – И страшнее ее нет ничего на земле!
– Как ты еще молод, коллега, – сентиментально вздохнул Зикер. – Да разве есть что-то прекраснее бюрократии? Ах эти милые сердцу каждого черного мага маленькие саморазмножающиеся бумажки…
Курт содрогнулся.
– Какая мерзость! – с чувством произнес он.
– А! Ты, наверное, просто не умеешь их готовить, – понимающе покивал Зикер. – Ничего, коллега, дело наживное. Научишься. Кстати, это один из лучших способов победить кого-нибудь. Зачем тратить силы, размахивая мечом или призывая на голову врага запредельные чары, если можно попросту завалить его соответствующими бумажками и он умрет сам. В стра-а-ашных мучениях.
– Именно это чуть со мной и не произошло, – пробурчал Курт. – Правда, я выжил. Но мучения и в самом деле были страшными… если бы не моя любимая девушка…
– Думаю, ты преувеличиваешь, коллега, – мягко улыбнулся Зикер. – Скорей всего, моему любимому врагу просто хотелось, чтобы, когда он пошлет тебя на очередной бессмертный подвиг, ты проявил по этому поводу несколько больше энтузиазма, чем обычно. Он, так сказать, создавал у тебя правильное рабочее настроение.
– Должен отметить, это ему удалось, – вздохнул Курт.
– Должен отметить, ему всегда удаются веши подобного рода. – в тон ему заметил Зикер.
Помолчали.
– Так чего ты от меня-то хочешь? – улыбаясь чему-то своему, спросил Зикер.
– Ну… расскажи мне про тот день, – попросил Курт. – Начнем с этого, наверное…
– Да толку тебе что-то рассказывать, – с усмешкой пробурчал Зикер. – Если тебе повезет, ты наткнешься на эту беду и без моих рассказов. А если нет… мне вот пока ничего найти не удается, несмотря на все старания.
– Но Йоштре приказал… а он – мой начальник, – виновато пробормотал Курт.
– Сам-то он тебе что-нибудь рассказал, этот начальник? – проворчал Зикер.
– Нет, – растерялся Курт. – А должен был?
– Ну, поскольку и он принимал в этом какое-то участие… – Зикер вздохнул. – Ох уж эти белые… вечно за них работать приходится… что, про Архимагистра тебе рассказать?
– Ну… про него, – нерешительно промолвил Курт. – И про все остальное – тоже.
– Про все остальное – это я тебе до самой моей смерти рассказывать буду, – фыркнул Зикер. – А про Архимагистра… может, лучше Тенгере тебе его покажет?
– Покажет? – изумился Курт.
– В шаре, разумеется! – развеселился Зикер. – Или ты решил, что Архимагистр сидит у меня в соседней комнате?
– С тебя станется, Зикер, – покачал головой Курт.
– Да нет, не станется, – отчего-то погрустнел черный маг. – Ну так что – звать Тенгере?
– Ну… наверное… – Курт чувствовал себя полным идиотом. Найти нечто похищенное! Да ведь для этого не разведчиком, а сыскных дел мастером быть нужно! А из него и разведчик-то… если б не Мур с его мудрыми советами – давно бы опозорился.
– Йоштре всего лишь предположил, что это Архимагистр во всем виноват, – заметил Курт.
– Ну, вот и познакомишься с одним из главных подозреваемых, – кивнул Зикер и. сосредоточившись, мысленно позвал ученика.
– Архимагистра? – входя спросил Тенгере. – Привет, Курт!
– Привет, Тенгере, – откликнулся Курт. – Архимагистра. Мне.
– Архимагистра, – кивнул Зикер. – Ему.
Тенгере кивнул и в его руках возник волшебный шар.
– Иди сюда, Курт, – позвал он, садясь в кресло и устраиваясь поудобнее.
В Башне стремительно темнело. Бившее в открытое окно солнце было не в состоянии одолеть наведенный сумрак. Едва возникшие сумерки тут же уступали место своим более темным сородичам. Еще, еще и еще… На Башню Зикера все стремительней и стремительней накатывали волны ночи. Вот уж и звезды замерцали. Это была глухая, молчаливая ночь. Лишь где-то, страшно далеко, смутными голосами выли волки. Ночь. Самая настоящая ночь.
