Эрик Ластбадер - Кольцо Пяти Драконов
Солнечный свет струился через замысловатую резьбу деревянных ставен, рисуя прихотливые узоры яркого света и глубокой тени на плиточном полу. На побеленных стенах висели прямоугольники из корового пергамента, покрытые такими же странными кундалианскими надписями, как те, что она видела в своей старой книге.
— Конара Опия, это Риана, — сказала Бартта сильным, ясным голосом. — Сия ученица провела здесь всего шесть недель и нуждается в твоем... особенном обучении.
Жрица улыбнулась и протянула руки, но Риане не понравилось ее лицо, закрытое, как дверь тюрьмы.
— Мне доставит большое удовольствие обучать ее, конара Бартта.
Несомненно, почувствовав внутреннее сопротивление девочки, Бартта положила руки Риане на плечи. В ответ Риана уперлась.
Бартта нагнулась.
— Делай, что говорят, — прошипела она Риане на ухо. — Не серди меня, иначе тебе будет плохо нынче вечером.
Риана сжала кулаки, в ней вспыхнул гнев. Что посоветовала бы в этой ситуации лейна Астар? Она попыталась думать как кундалианка, как женщина, как рамахана. И тотчас поняла, что могла бы; беда в том, что ей этого не хотелось.
— Мне все равно, — сказала она достаточно громко, чтобы услышали все. — Здесь какое-то зло.
— Зло? — Конара Опия засмеялась. — Зло не может проникнуть в монастырь. Миина не дозволила бы этого.
— Вот видишь, — сказала Бартта. — Не о чем беспокоиться. — И снова зашептала так, что слышать могла только Риана: — Тебя обучат всему, что я обещала Джийан.
Риана заметила, что три ученицы смотрели прямо перед собой, словно ничего не слышали, словно погруженные в транс. Она ощущала силовые ручьи: они были какими-то искаженными, прерывистыми. Неровное биение вызывало у нее нервную дрожь.
— Риана, я знаю, какой пугающей может казаться сначала новая ситуация. Но уверяю тебя, это пройдет. — Конара Опия улыбалась. — Почему ты не подходишь и не садишься рядом со мной?
И тут Риана почувствовала, как сильные пальцы Бартты болезненно впиваются в плечи.
— Делай, как она велит, Риана. — Бартта решительно подтолкнула ее вперед.
Девочка на негнущихся ногах подошла к месту, указанному жрицей, и села, скрестив ноги, на пол, вместо того чтобы встать на колени, как другие ученицы. Когда она оглянулась, Бартты уже не было.
— Ну а теперь, — сказала конара Опия с ужасной фальшивой улыбкой, будто приклеенной к лицу, — перейдем к делу. — Она обращалась напрямую к Риане, словно других учениц не существовало. Девочка вздрогнула от необъяснимого страха.
В комнате потемнело, и Риана оглянулась, чтобы посмотреть, кто закрыл ставни. И обнаружила, что в затемненной комнате никого нет — только она и конара Опия.
— А где остальные? — спросила она.
— Какие остальные, Риана? — Руки конары Опии чертили сложный узор в воздухе. Между ними появился полупрозрачный куб. Когда жрица поставила его на пол, внутри вспыхнуло черное пламя. Риана протянула руку — и не почувствовала жара, исходящего от огня.
— Хорошо, Риана. — Глаза конары Опии, жадно наблюдающей за ней, сверкнули. — Теперь положи руку в огонь.
Поскольку жара не чувствовалось, Риана протянула руку вперед. В тот миг, когда пальцы коснулись пламени, чернота исчезла. Перед ней пылал и пускал искры самый обыкновенный огонь. Она отдернула руку, чтобы не обжечься.
— Как ты сделала это, Риана? — спросила конара Опия.
— Я... не знаю.
Жрица указала пальцем.
— Это — Куб Обучения. Он и существует, и не существует одновременно.
— Так же, как другие ученицы?
На губах конары Опии снова играла улыбка — несокрушимая, как стены монастыря.
— Да, Риана. Именно так. — Она подняла левую руку, и огонь в кубе исчез.
— Это колдовство, — сказала Риана. — Бартта говорила, что Осору в монастыре запрещено.
— Ты совершенно права. — Конара Опия сделала что-то, отчего Куб Обучения завертелся. — Однако это колдовство совсем другого рода.
Под взглядом Рианы куб, который медленно вертелся против часовой стрелки, начал набирать скорость, одновременно увеличиваясь. Только что его грани были не больше двух пядей — и вот он вырос так быстро, что Риана отпрянула. Когда грани достигли трех метров, вращение замедлилось и остановилось.
— Входи, — приказала конара Опия.
— Что? — Риана подскочила. — Ты шутишь?
— Входи, — повторила жрица. Ее улыбка превратилась в оскал. — Сейчас же.
— А если я откажусь?
Конара Опия подняла руку, поманила указательным пальцем, и Риане показалось, что из нее выкачивают все тепло. Девочку охватил страшный холод, она задрожала, зубы неудержимо застучали. Она обхватила себя руками — без толку.
— Останови это, — хрипло прошептала она.
— Остановить это можешь только ты, Риана.
Бросив на конару Опию убийственный взгляд, Риана шагнула в куб.
— Понимаешь, — сказала конара Опия, стоя перед кубом, — рамаханы не могут существовать без колдовства. Однако Осору способны заниматься только обладающие Даром. Это создало искусственную кастовую систему, чего, как мы поняли, допускать было нельзя. Это привело к чудовищнейшему злоупотреблению силой; это привело к утрате Жемчужины, к гибели Матери. В наши дни Кэофу заменило Осору. Кэофу могут изучать все при условии правильного настроя. — Она подняла палец. — Но правильный настрой необходим. — Снова отвратительная улыбка. — Куб Обучения служит именно для этой цели.
Риана прижала ладони к гладкой колдовской поверхности.
— А нельзя просто учить меня Кэофу?
— Боюсь, что нет. — Конара Опия выглядела совершенно уверенной в себе и с невозмутимым интересом наблюдала, как Риана пытается выбраться из куба. — Наверное, я могла бы сказать тебе, что сопротивление совершенно бесполезно, — продолжила она. — Но, судя по тому, что мне говорили, ты должна убедиться сама.
Чем сильнее Риана билась о полупрозрачные стены куба, тем слабее становилась. Внезапно она замерла, тяжело дыша и глядя на злорадную улыбку конары Опии. “Что мне делать?”
— По-моему, — сказала конара Опия, — мы готовы начать.
Воздух внутри куба начал разрежаться. В висках Рианы застучала кровь, заболела и закружилась голова; девочка пошатнулась.
— Отлично. — Конара Опия сделала шаг к кубу. — Теперь посмотрим.
Необычный образ проник в смятенный разум Рианы. Она увидела себя бредущей по обледенелому хребту. Снежные вихри поднимались, кружась, к темно-синей чаше неба. Она добралась до подножия огромного замерзшего водопада и полезла вверх. Разреженный воздух вырывался из носа и рта, и она, кажется, инстинктивно, вдохнула до самого дна легких и задержала воздух. Она продолжала лезть, дыша таким странным образом, а когда воздух стал разреженней, перестала выдыхать вообще.
