Джон Робертс - Степная царица
Акила била крокодила, как только представлялась для этого возможность. Она помнила, что Конан говорил о брюхе, и, когда чудовище начало перекатываться, женщина попыталась подобраться поближе, чтобы вонзить свой меч. Но движения твари были так быстры, что светлый живот показывался лишь на мгновение, не достаточное для удара. Затем животное, казалось, начало уставать и замедлять движения, так что Акила приготовилась нанести единственный точный удар, понимая, что повторить его возможности не будет. Сжимая рукоять обеими руками, она подняла меч над головой, будто гигантский кинжал.
Снова появилось светлое брюхо крокодила. Акила ринулась всем корпусом вслед за ударом. Клинок вонзился как раз позади ног Конана и вошел глубоко. По инерции чудовище сбило женщину с ног, однако она не выпустила оружия. Она тоже обвила рептилию ногами и принялась передвигать острый клинок вдоль брюха твари, открывая рану. Ее начали душить кровь, внутренности и вода, которые неизбежно попадали в рот и в нос.
Наконец Конан выдернул свой кинжал. Киммериец почувствовал, что характер движения животного изменился, но причины этого он видеть не мог, да и времени посмотреть у него не было. В следующий раз, когда Конан появился над поверхностью, он широко замахнулся. Затем рука, держащая сталь, ринулась вниз со скоростью метеора.
Твердый, как алмаз, наконечник прошел сквозь мягкий глаз, сквозь кость черепа и вонзился в примитивный дикий мозг.
Крокодил дернулся, встал на дыбы и шлепнулся в воду, сбив с себя непрошеных наездников. Конан тоже упал, вздымая фонтан брызг, и тут же нырнул за своим мечом. Акила удержала оружие в руках, и в следующее мгновение оба стояли плечом к плечу, сжимая мечи и наблюдая, как жизненная сила рептилии неохотно покидает массивное тело. Пасть разевалась, лапы бились, и корпус извивался все медленнее, из раны вываливались внутренности.
Наконец крокодил замер. Один лишь хвост медленно двигался из стороны в сторону.
Конан и Акила радостно улыбнулись друг другу. К удивлению киммерийца, Акила обняла его шею руками и крепко поцеловала в губы. Но тут же снова была готова встретить нападение.
— Это награда за подвиг, — сказала она ему.
— Именем Крома, женщина! Я рад, что внимание не всех женщин стоит так же дорого, как твое!
Она рассмеялась почти весело:
— Я не такая, как другие женщины. Что следующее, как ты думаешь?
— Надеюсь, что не те твари, которых я встретил в песчаной буре. — Удивительно, но у них были лишь царапины и порезы от когтей крокодила и острой чешуи на спине. — Однако я одно хорошо знаю: эта тварь сюда приползла не через пустыню. Здесь где-то рядом есть подземная река, и я собираюсь ее отыскать.
— Всему свой черед, — напомнила Акила. — Мы все еще на арене.
Конан взглянул на подиум и, к своему удивлению, увидел, как Омия и Аббад дружественно беседуют. Насколько он мог понять по их лицам, скрытым масками, оба широко улыбались. Мужчина прервал беседу, подошел к клетке и принялся разглядывать женщин Акилы, будто собирался приобрести скот.
— Мы доставили вам удовольствие? — спросил Конан.
— О да! — ответила Омия. — Вы двое даже лучше, чем мы думали!
— В таком случае, с кем или с чем нам драться теперь? — спросил он. — Теперь я разогрелся и готов к настоящему бою.
Акила рассмеялась и гордо встряхнула волосами.
— О нет! — воскликнула Омия. — Мы не станем больше подвергать вас опасности. У нас лучшая роль для таких особей, как вы. А также как эти трое.
Она указала рукой в сторону диких женщин. Аббад все еще разговаривал с ними, и в глазах их виделся ужас, который не был сродни страху перед смертью или боязни боли.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Конан. В этот момент снова раздался всплеск, и вода начала убывать. Мертвый крокодил подплывал к воротам вместе с течением воды.
— Все в свое время, — сказала Омия. — Стража! Когда арена осушится, разоружите их, свяжите и верните в камеры. Но сначала отведите их в бассейн. И того и другого надо помыть.
Она весело рассмеялась, встала и направилась к клетке, где тоже принялась разглядывать женщин.
Через несколько минут вода утекла с арены, и на арену вышли стражники. Они быстро окружили усталых воинов, приставив к ним копья. Не имея выбора, оба воина, киммериец и амазонка, бросили оружие на пол.
Глава 12
На этот раз в бассейне за ними наблюдал врач. Человек в длинном халате и безликой маске призрака умело руководил двумя рабами, обрабатывающими раны. Затем Конана и Акилу подвели к длинным столам, где им сделали массаж и натерли благовонным маслом. Но даже во время этого их запястья и щиколотки были прикованы к кольцам по краям столов.
Теперь они сидели в камере и ждали, что с ними будет дальше.
— В этот раз они особенно о нас позаботились, — сказала Акила, недоверчиво поглядывая на тонкие матрасы, которые прибавили к их удобствам.
— Почему-то мне не кажется, что все это из-за того, что они нас вдруг полюбили, — произнес киммериец, позвякивая своей цепью. — Но не могу пожаловаться на их целебную мазь. — Порезы от когтей на боках уже исчезли, а боль от них прошла совершенно. Он пошевелил плечами и руками и не почувствовал никакой боли в мышцах. — Эти люди — ни с кем не сравнимые целители.
— Может быть, поэтому такие выродки и выживают, — сказала Акила, скривив рот.
Вблизи послышалось всхлипывание.
— Твои женщины обычно не так чувствительны, — заметил Конан. — Что их беспокоит?
— Паина! Экун! Ломби! — крикнула Акила. — В чем дело?
— Моя царица! — проскулила Паина. — Эти муравьи не рассказали тебе еще, что они собираются с нами сделать?
— Они собираются нас съесть? — спросил Конан. — Вполне могу понять их желание сменить рацион питания после всех этих грибов.
— Моя царица! — сказала Ломби, не обращая на слова киммерийца никакого внимания. — Они хотят при помощи нас размножаться. Тот мужчина, Аббад, заявил, что собирается лично сделать первую партию щенят! Это будет пыткой!
— И они хотят, чтобы ты была племенной кобылой, — добавила Экун. — А большого киммерийца сделают осеменителем!
— Ну что же, в этом есть смысл, — невозмутимо проговорил Конан. — Мы все видели, как они выродились здесь под землей за столько поколений. Такой ценный племенной материал, как мы, не часто им попадается.
— Уж ты-то можешь быть спокоен! — крикнула Акила. — Ты этим и так наверняка занимаешься между войнами! Другое дело мы! Мы принадлежим народу женщин!
— Не говори глупостей. Ваше племя размножается так же, как и остальные, а не при помощи колдовства. Иначе вы давно бы вымерли.
— Да, но мы вступаем в связь лишь раз в году, соблюдая соответствующий обряд, и с мужчинами, избранными добровольно.
