Оксана Демченко - NZ
— Прекратить.
Он не слушал, двигался все увереннее. Инструкция оказалась важнее любых законов. Я скрипнула зубами, крепко зажмурилась… и отбросила в сторону оружие. Развела руки, даже растопырила пальцы. Если он хочет прикончить габ-служащую Сима против всех законов, если чертов синт с ним за одно, пусть-ка убивает безоружную.
Острое ткнулось в живот, надавило…
Я всхлипнула и попробовала еще отодвинуться. Давление пропало. Стало можно проглотить слюну с кровью и разжать челюсти, постучать зубами, слушая дробный цокот. Небось, эмаль обкрошится. И еще эта икота. Холодно. Ног не чувствую. Сейчас в голове появится голос тьмы и скажет: гейм овер… Молчит, зараза! А я бы так славно поорала, с подвыванием.
— Прием, — прошелестело в ухе.
И я все же заорала. До звона в ушах и сладкой невесомости где-то в центре всей больной головы. Я долго орала и ругалась, растирала слезы, хотя сквозь ламинат это бессмысленно. Голос твердил «прием» и настойчиво спрашивал, что у нас происходит. Так испуганно и сочувственно, что я постепенно сама заинтересовалась. Открыла глаза, осмотрелась.
Гюль лежала на прежнем месте, посреди выкошенной полянки. Дэй дрейфовал без сознания у меня за спиной. Морф рычал на шее и, кажется, массировал спину и затылок.
Стоппера не было. Он распался на лужу чего-то полужидкого и облако белесого тумана. Облако поднималось вверх, и я смотрела на него с оторопью, потому что в нем было нечто осознанное, очень разочарованное, несколько виноватое. Оно прощалось и растворялось.
— Синт, — сказала я своему Гаву. Погладила нас по шее, похлопала по плечу. — Ты молодец, Гав. Ты его вразумил.
— Что у вас происходит? — с отчаянием кричал тот же голос в самое ухо.
— Линль? — наугад спросила я.
— Он сменился, это дежурный Игль. Он просил мониторить направление, указал параметры. После набежали безопасники и тоже дали инструкции, — от облегчения на дежурного напал словесный понос, и он выложил сгоряча то, о чем, вероятно, следовало бы помолчать. — Координаты пока не берутся, но канал постепенно фокусирую, идет штатное заужение коридора поиска, точное ваше положение через десятую долю часа будет фиксировано. Экстренная помощь требуется?
— Навигаторша опять в коме, — сказала я. — Дэй тоже.
— Принято. Прошу оказать содействие с подключением меня напрямую на костюмы.
Я хотела сказать, что не умею, но вспомнила, что уже умею, просто тут все так быстро усваивается и меняется, что нет сил следить. Включила, как было велено. Спросила, далеко ли до нас. Дежурный начал отвечать, заодно успокаивая меня. Не договорил: его, само собой, выставили с канала. Потому что нас засекретили. В голосе нового собеседника было льда — как в полярной шапке. Айсберг за айсбергом откалывались глыбы слов.
— Сообщите причину дисфункции Стоппера.
— Пошел ты. Представься.
— Интмайр Олер. Требую ответа.
— Требую включить на линию служащего габ-системы.
— Отказ. Это наш объект и, значит, дело целиком в моем ведении.
— Тогда я вырубаю связь нафиг, и ищите нас в универсуме. Считаю до десяти.
— Вы…
— Девять. Восемь. Семь.
— Габбер Сима, прекратите нарушать-ить инструкции, — строго заквохтал мой драгоценный орел, прямо на душе потеплело.
— Заявляю о попытке преднамеренного убийства двух разумных Стоппером. Заявляю о наличии у него дополнительной инструкции два, экстренной, разрешающей причинение вреда невооруженным разумным.
— Это ложь либо бред искаженного сознания, — сообщил первый голос.
— Это причина самоуничтожения Стоппера. Заявляю, что мы выжили только благодаря действиям Дэя.
— Где сейчас находится объект?
Я скрипнула зубами. Почему я всегда плохо понимаю то, что мне сообщают открытым текстом? Ведь сказал Дэй: худшее еще не начиналось. И он имел в виду вовсе не бой с загадочной небелковой станцией, для которой все мы — неопознанный, потенциально интересный материал. Дэй для всех материал. Он ничуть не хотел выжить. А я и тут все сделала криво.
Гюль закашлялась, всхлипнула и скрючилась в длинной сплошной судороге. Повторно сжалась комком, так же сильно и резко. Вероятно, реанимация, — дошло до меня. И точно: уже расслабилась, дышит ровнее.
— Координаты установлены. К вам выслан катер. Сейчас через портатор будут отправлены габариты, — Олер накрошил свежего льда. — Строго рекомендую не препятствовать их действиям. Объект должен быть водворен в безопасное для всех нас место, пока это возможно.
— Прошу уточнить: на чем основана такая крайняя агрессивность в отношении разумного? Дэй нас спас.
— Ответ не обязателен при вашем статусе и вашем уровне интеллекта, — лениво насладился своей победой Олер. — Но я готов сообщить его. Объект неприродный, не принадлежит ни к одной известной нам расе и, безусловно, является гибридом искусственного происхождения. Его одушевленность не удалось оценить. Его живучесть не удалось оценить. Его интеллект не удалось оценить. Он был обнаружен на корабле, где имелось двадцать три трупа разумных. Добавлю, все они происходили из расы людей. За время изучения объекта еще семьдесят шесть разумных получили травмы, несовместимые с жизнью. Полагаю, сказанного достаточно.
— Не вмешивайтесь-ить в работу интмайра, — посоветовал без нажима мой шеф. — Помолчал и добавил: — вы сможете позже подать-ить прошения и протесты в должной форме.
— Поняла вас, — признала я свою разумность, хотя это было противно.
Вероятно, портатор действовал мгновенно, потому что габариты явились ну очень скоро. Меня еще потрошил хладнокровный упырь Олер, по капле выдавливая кровь — то есть информацию. Гюль лежала, бессмысленно моргая и не отзываясь на мысли и свое имя, сказанное вслух. Габариты приволокли нам палатку, накачали внутрь годную атмосферу. Втащили Гюль. А я стояла, отталкивая их — и смотрела, как застегивают наручники на Дэе, как его, наподобие мумии, заживо упаковывают в саркофаг и буксируют прочь. Никто не попытался оказать «объекту» помощь. Пульс, и то не проверили. Было мерзко на душе, как будто я предала Дэя. Обманула. Бросила…
Габариты почти силой затащили меня в палатку, когда стало нельзя видеть Дэя. Я прошла шлюз и скинула с головы шлем, больше похожий на прозрачный мягкий капюшон. Громко послала всех к черту. Мудрые габариты поняли и убрались. Сверхумный Олер получил все, что хотел, и ушел с канала по своему решению, напоследок потребовав полного отчета с трансляцией памяти. Шеф сказал огорчённо «ить» и посоветовал отдыхать. Стало, наконец-то, тихо.
Я села в кресло и обняла морфа, который был снова кот и норовил свернуться на коленях.
