Андрей Астахов - Повелитель кошек
— Зачем ты пугаешь меня?
— Я не пугаю. Только предупреждаю. Вечные обладают чудовищной силой, но и они смертны. Запомни, в бою с ними твой главный союзник — огонь.
— Огонь? Они что, боятся огня?
— Как и все порождения Северного Мрака. Посмотри на посох, который я дала тебе. Свинец — металл холода и смерти, он несет гибель. Золото — солнечный металл, посвященный стихии Огня, он несет тепло и свет. Этот посох смертоносен для любой нечисти, порожденной Вечным Морозом.
— Алиль, я понял, почему в замке Гальдвика рабам не разрешали пользоваться открытым огнем. Он отпугивает тварей из Мрака, а они…
— Используют рабов, как пищу, — закончила Алиль, и меня от его слов пробрал ледяной озноб. — Ты храбрый человек, Кириэль, и удача пока не оставила тебя. Я хочу, чтобы ты победил. В тебе надежда всех, кто называет себя частью старого мира. Ты расположил мое сердце к себе, когда спас от смерти Уитанни, и я хотела помочь тебе и отблагодарить.
— Что мне теперь делать, Алиль?
— Найди способ встретиться с де Клерком.
— Хорошо, — я понял, что принимать решения я почему-то должен самостоятельно. — Я попробую.
— Я знала, что наш разговор будет полезным, — Алиль улыбнулась. — Уитанни поможет тебе. Не обижай ее, она хорошая девочка.
— Никогда в жизни не обижал женщин.
— Прощай, Кириэль. И счастливого тебе пути!
Я не успел ничего сказать — фигура Алиль просто слилась с колышущимися тенями под кронами деревьев, и богиня леса просто исчезла у меня прямо на глазах. Осталось только странное чувство, какое бывает у человека, столкнувшегося с чем-то необъяснимым — и тяжелый боевой посох у меня в руке. Солнечные лучи, проникавшие сквозь листву, ослепительно бликовали на золотом набалдашнике посоха.
Легкие шаги за спиной заставили меня обернуться.
Это была Уитанни — уже не в кошачьем облике, а в человеческом, закутанная в жемчужно-серое покрывало с неизменным капюшоном: видимо, эти самые капюшоны были обязательным атрибутом одежды ши. Впрочем, капюшон был опущен, и я мог видеть потрясающую черную как ночь шевелюру и чудесное личико гаттьены. Еще в ту ночь, когда я лечил Уитанни близ Норты, я обратил внимание на ее совершенную красоту, теперь же, при дневном свете, она показалась мне и вовсе куколкой. Лицо сердечком, милый курносый носик, нечеловечески большие круглые глаза — в человеческом облике Уитанни было слишком много кошачьего, но это делало ее, на мой вкус, еще привлекательнее.
— Ллеу, — промурлыкала гаттьена, протянув ко мне руку с перламутровыми ноготками. — Уитанни мьен.
— Вот уж не понимаю, — сказал я. — Не знаю я вашего языка. А ты на моем говоришь?
— Уитанни нньярр, — гаттьена состроила милую страдальческую гримаску. — Ллеу ньятфарр нуамм.
— Ага, все ясно. Это почти по-русски, — я ткнул себя пальцем в грудь. — Лэйрдганатх?
— Йенн, — Уитанни подняла руки в молитвенном жесте, ее круглые глазищи восторженно вспыхнули. — Ллеу лэйрдганатх.
— Уитанни? — Я показал пальцем на девушку.
— Уитанни, — гаттьена кивнула и ослепительно улыбнулась, показав мне остренькие белые клыки. — Уитанни ллеу дуэррен ни гар.
— Придется мне выучить твой язык, я так понял, ты по-человечески ни бельмеса ни говоришь, — вздохнул я. — Что будем делать, кошечка?
Уитанни перестала улыбаться и с самым недоумевающим видом пожала плечиками.
— И я не знаю, — сказал я. — Ладно, принимаю решение. Де Клерк сейчас в Набискуме. Я не могу сам туда попасть, но могу найти человека, который отыщет в Набискуме моего папашу и передаст ему весточку от меня, так ведь? Вывод — топаем в сторону Набискума. Показывай дорогу, мурка.
* * *Итак, друг ситный, давай подытожим, что мы знаем на данный момент.
Сергей Николаевич Москвитин, кандидат физико-математических наук, твой отец — на самом деле английский менестрель, родившийся во времена «черной смерти», современник Джеффри Чосера и, похоже, прототип знаменитого Томаса-Рифмача. Невероятно? Конечно, мне бы того в приступе белой горячки не привиделось бы. А разве все, что с тобой происходило последние несколько недель — нормально?
Когда-то, много лет назад, отец дал мне напиток из растения лигрох. Вот почему на меня пал выбор Маргулиса, — он непонятным образом тоже со всем этим связан, — и я оказался в этой реальности. Теперь мне предстоит найти отца и покончить с всем этим кошмаром.
То, что я узнал об этом мире с самого начала, было неправдой. Ни Кастельмаре, ни Люстерхоф не открыли мне всего. Лишь Тимман очень осторожно постарался объяснить мне ситуацию — не доверял мне до конца? И только потом я узнал все как есть, от Черной ши, Даэг ан-Граха и Алиль. Доблестные и храбрые рыцари короля Готлиха и самоотверженные инквизиторы из Звездного Ордена, сражающиеся с нечистью в виде оборотней и их хозяев-колдунов — на самом деле прислужники неведомого Зла из северных земель Драганхейма, которое нечаянно пробудил де Клерк. И это зло теперь методично и безжалостно уничтожает этот мир, некогда принадлежавший нынешним рабам-крейонам и таинственным эльфам с их чудесными животными, одно из которых теперь повсюду следует за мной. Как говорится, сын за отца не отвечает, но как-то не так становится от мысли, что мой батюшка к этому причастен.
И самое мерзкое — я пока не знаю, с какого конца мне ко всему этому подступиться. Алиль права: в Набискуме меня немедленно схватит Орден. Так что пока остается первоначальный план — найти человека, который найдет в городе де Клерка и передаст ему предложение встретиться. Ох, и хочу я посмотреть на него! Неужто и в самом деле папа и сын встретятся через столько лет?
Если так, я все ему выскажу. И за то, что он нас с мамой когда-то бросил, и за то, что я по его милости влип во все это дерьмо. Будет, о чем поговорить…
Так, Уитанни бежит обратно. Что такое? Похоже, что-то не так…
* * *Всадников было человек двадцать. Они так внезапно возникли из плотного, обступившего нас с Уитанни тумана, что я не успел ничего понять. Наверное, я был так погружен в свои размышления, что даже не услышал звяканья сбруи и чавканья копыт по болотной грязи.
Мы с Уитанни оказались в середине живого кольца. Я взял посох наперевес, хотя понимал, что в драке «один против двадцати» у меня вряд ли есть хоть один шанс, даже с волшебным оружием в руках. Уитанни, вопреки ожиданию, звериного облика не приняла — видимо, при свете дня гаттьена могла быть только человеком. Вид у моей спутницы был растерянный и самый беспомощный, что меня удивило едва ли не больше, чем внезапное появление кавалькады. А всадники выглядели очень неприятно. Рожи у всех самые бандитские, обросшие бородами самых разных фасонов, покрытые шрамами. Возглавлял эту шайку до зубов вооруженных подонков воин в отличной вороненой кольчуге и закрытом шлеме горшком, отделанном золотом и черной эмалью. За его спиной один из воинов держал штандарт с гербом — на малиновом поле кулак сжимает зигзагообразную молнию.
