Морган Райс - Обет Славы
На нижних и верхних парапетах лучники оттянули свои луки и, найдя отверстия во всех закоулках в каменных стенах, прицелились ниже.
«СТРЕЛЯЙТЕ!»
Небо почернело от дождя стрел, тысячи из них пролетели в воздухе, найдя внизу цели в открытых воинах Империи.
Поднялись крики, когда дюжины войск Империи замертво рухнули на землю.
Но армия Андроникуса была хорошо дисциплинирована – сотни воинов встали на колено, выстроившись идеальными рядами, и выстрелили обратно в стены.
Гвен стояла там, пораженная, впервые присутствуя на настоящей битве. Она даже не думала о том, чтобы оказывать сопротивление. Девушка почувствовала, как сильная рука схватила ее за рубашку и потащила вниз, ударяя ее о камни. Гвен ощутила ветер от пролетевшей в воздухе стрелы, которая чудом не угодила ей в голову, и, обернувшись, увидела Штеффена, который лежал на земле рядом с ней. Она лежала там с бешено колотившимся сердцем, осознавая, насколько глупа она была, не опустившись раньше, как сделали вокруг нее все мужчины. Штеффен снова спас ей жизнь.
Но не всем так повезло. Молодой человек, практически ровесник Тора, стоял всего в нескольких футах от нее, пораженно глядя вниз на мужчин, когда в его горло вонзилась стрела. Он простоял еще секунду, после чего опрокинулся через край парапета и упал на груду тел вниз на пятьдесят футов.
«ЛУЧНИКИ!» – снова крикнул Срог.
И опять силесианцы подняли свои луки, натянули стрелы и выстрелили в воинов Империи, находящихся внизу.
Поднялись еще более громкие крики, и пало большее количество войск Империи.
Но тут раздался еще один залп.
Битва усилилась, стрелы летали в воздухе во все стороны, Империя начали нести тяжелые потери, в то время как большинству силесианцев удалось выжить, они смогли укрыться за толстыми каменными стенами. Но когда битва продолжилась, было убито все больше и большее количество силесианцев, пока они стреляли. Теперь около дюжины воинов Силесии были мертвы, а Империя потеряла сотни своих людей, хотя Силесия насчитывала меньше мужчин.
Все происходило настолько быстро, что Гвен едва понимала это. Все началось из ничего – дни покоя и бесконечного ожидания перешли к внезапной свирепой битве.
Империя еще подкатила таран к воротам, сделав в них еще большую вмятину и сотрясая землю, когда они ударили по ним.
Кендрик вышел вперед, сплотив Серебро.
«КОТЛЫ!» – крикнул он.
Кендрик бросился вперед в сопровождении Атмэ и дюжины воинов Серебра, и все вместе они водрузили огромный железный котел над краем стены. Минуту спустя через край хлынула кипящая смола, проливаясь на солдат, которые управляли тараном. Дюжина воинов Серебра в унисон перегнулись со своими луками и выстрелили подожженными стрелами.
Охваченные пламенем воины закричали, их остановили как раз перед тем, как они в очередной раз собирались протаранить ворота.
Но через несколько минут еще несколько дюжин войск просто оттолкнули загоревшихся солдат со своего пути и сами взялись за тараны.
Гвендолин поразило чувство безнадежности. Количество войск Империи казалось неограниченным, и независимо от того, скольких они убивали, все это казалось бесполезным. Вместо каждой погибшей сотни появлялось еще две. Все это время горизонт продолжал наполняться ими, их войска простирались, насколько хватало взгляда, ряд за рядом, отряд за отрядом. Они толпились, словно миллион рабочих муравьев. Смерть нескольких сотен воинов Империи даже не пробила брешь в их силах.
Тем не менее, на силесианцах сказывалась каждая смерть. По любым меркам они сражались невероятно хорошо, удерживая огромную армию группой мужчин – поэтому они ощущали каждую потерю – и Гвендолин увидела, что их ряды начинают редеть, а боеприпасы истощались.
Было очевидно, что Андроникус не испытывал никакого уважения к жизни, что он будет продолжать посылать людей на смерть, не задумываясь. Казалось даже, что это его стратегия – просто продолжать приносить в жертву столько людей, сколько он может, пока у силесианцев не закончатся стрелы, смола и копья. В конце концов, все это у них закончится. В битве с любым другим командиром у воинов Силесии был бы шанс, но какие шансы давала им борьба с Андроникусом, с человеком, который даже не заботился о своих собственных людях? Гвен не переставала спрашивать себя об этом. Неужели он настолько безжалостен, что жертвует тысячами своих воинов, не задумываясь?
Пока Гвен наблюдала за тем, как внизу умирает солдат за солдатом, она поняла, что Андроникус таков и есть.
Не успела девушка закончить мысль, как мельком краем глаза заметила, как в нее что-то летит, и на этот раз она пригнулась. Всего в нескольких дюймах над ее головой пролетел огромный пылающий камень. Он взлетел в воздух над парапетами и приземлился в городе. Упав, камень, подобно горящей комете, с невероятной силой сотряс землю. Приземлившись, он продолжал катиться и остановился, только врезавшись в каменную стену в порыве огня и пламени.
Внезапно в воздух взлетели десятки таких пылающих камней, один из которых врезался в стену над ее головой. Гвен, стоя на руках и коленях, смотрела через щель, как ряд катапульт выехал вперед с десятками воинов, вооруженных камнями. Они поджигали их какой-то жидкостью, сгибая веревки, пока те не становились туго натянутыми, после чего срезали веревки, чтобы выпустить камень.
Земля и стены вокруг Гвен сотрясались, когда эти камни пролетали в воздухе подобно стрелам. Повсюду раздавались крики, и десятки ее людей упали замертво.
«СТРЕЛЯЙТЕ В КАТАПУЛЬТЫ!» – крикнула Гвен. – «Цельтесь в людей на них!»
Ее крики передавались и повторялись верхним и нижним рядам вдоль парапетов, и все лучники обратили свое внимание от войск, управляющих таранами к тем, которые управляли катапультами. В них полетел град стрел, раня и убивая большинство солдат.
Но люди Андроникуса, должно быть, предвидели их действие, потому что как только лучники встали и начали стрелять, будучи открытыми, они и сами подверглись обстрелу. Гвен с ужасом увидела, как в воздухе просвистели десятки стрел, пронзая их. Они начали кричать, и их тела опрокидывались через края, падая вниз.
«Я хочу присоединиться к вам!» – выкрикнул чей-то голос. – «Я хочу присоединиться к сражению!»
Обернувшись, Гвендолин поразилась, увидев, что приближается ее брат Годфри. Слегка обремененный избыточным весом, он тяжело дышал и пыхтел в своей полотняной броне. Его лицо покраснело от напряжения, а глаза широко распахнулись от страха.
