Ален Лекс - Пепел сгорающих душ
— Какая чудная… — рассмеялся один из ловцов, откидывая назад капюшон. Выжженные на голове руны едва заметно светились, мешая сосредоточиться на зажатом в руках посохе. — Половины чешуи нет.
— Облезает, — отозвался второй. — Больная, наверное…
Шаарель низко зарычала, выпуская когти. Кто бы они ни были, так просто она не сдастся.
— Эй, демон! Ты ведь понимаешь нас, верно? Скажи что-нибудь, — сухие пальцы взъерошили перья устроившейся на плече шальры.
— Я не говорю с врагами! — отрезала она, стараясь не потерять из виду ни одной из темных фигур.
— Враги? Но мы не сделали тебе ничего дурного. Пока. — Ловец с выражением полнейшего безразличия на лице подцепил посохом валявшиеся на окровавленном снегу внутренности и лениво приподнял их повыше, словно собираясь получше рассмотреть.
Шаарель подозрительно сощурилась. Запах крови дразнил обоняние, не давая нормально думать.
— Так что вам от меня надо?
— Мы тут подумали, что ты можешь оказаться полезной… — протянул он. — Маленькая услуга с твоей стороны — в обмен на жизнь.
Демоница напряглась.
— Вам не победить меня!
— Да? Ну так попробуй уйти отсюда, — неприятно усмехнулся бритоголовый, обнажая желтые зубы. В воздухе разлился мелодичный перезвон. По коже Шаарель скользнула волна чужой силы. Эта сила была слишком близка демонице, и тешить себя иллюзиями не имело смысла. Крови недавних жертв не хватит, чтобы одержать верх.
— Какая… услуга? — вынужденно уточнила она.
— Убить одного человека. Он нам мешает.
— Вы не можете убить живого? — не удержалась от изумленного возгласа Шаарель.
— Нам не вполне удобно это сделать. Мы связаны договором, — фальшиво улыбнулся ловец. — А вот для тебя нападение не составит проблем. Конечно, придется еще прорваться через охрану, а они не так слабы, как беспомощные крестьяне, — он пнул концом посоха выпотрошенный труп, — но мы обеспечим тебя хорошей кольчугой и всем прочим.
— Охрану? Он жрец? — опасливо сощурилась демоница.
— Нет. Обычный человек, только крайне высокопоставленный. Император. Не самая простая задача, но разве ты не желаешь остаться в живых?
— Вы же служите ему…
— Мы служим себе. И не собираемся пояснять мотивы предлагаемой сделки. Ты либо соглашаешься — и тогда после успешного покушения мы даем тебе возможность вернуться в Бездну, либо отказываешься — и тогда мы уничтожим тебя.
— В Бездну? А если я не хочу?
Ловец рассмеялся, холодно и неприятно.
— Демон, не наглей. Не думаешь ли ты, что мы будем спокойно ждать, пока ты не сожрешь половину империи или того больше? Мы и так чересчур щедры.
Шаарель вздохнула, выдувая в холодный воздух клубы пара. В Бездне ее ждет Реххас и кольцо повиновения… Ей нельзя возвращаться.
— Недостаточно!
— На что ты надеешься? — нахмурился бритоголовый. — Мы сильнее!
— Когда-то говорили, что с моим уровнем невозможно прорвать Барьер. Я рискну проверить вашу силу, — она хищно оскалила зубы.
— Все-таки вы не больше, чем обычные животные, лишенные разума, — раздраженно бросил ловец. — Чем ты собралась рисковать, когда мы уже спеленали тебя по рукам и ногам? — Он щелкнул пальцами. Шаарель не успела дернуться, как воздух вокруг нее загустел, превращаясь в вязкий кисель. — Ну? Не желаешь передумать? Учти, мы ведь еще и не сами покончим с тобой, а отдадим жрецам Храма. Как думаешь, будет ли легкой твоя смерть?
— Смотря с чем сравнивать, — горько усмехнулась демоница.
ГЛАВА 21
Ряды идеально ровных мозаичных плиток сплетались в совершенный рисунок ветвей остролиста. Белое, зеленое, серебристое… Опал, изумруд, мехрилес…
В сокровищнице самого императора не было столько драгоценных камней, сколько ушло на отделку этой залы. Несколько лет каторжного труда в западных горах, тысячи и тысячи людей, погибших в обвалившихся и затопленных штольнях… Об истинной цене этого совершенства знали очень немногие. Те, которым Такнар мог доверять. Даже высшие жрецы не догадывались, что камни, из которых сложен орнамент, настоящие, а не поддельные, как значилось в официальных документах.
Возможно, сейчас Такнар и смог бы в одиночку настоять на утверждении подобного проекта. Но семь лет назад, когда ему пришла в голову эта идея, он только-только получил серебряную ветвь и удостоился чести быть допущенным в святая святых Храма. Семь лет назад он был никем. И приказы о срочной разработке новых шахт отправлялись тайно, подкупленными гонцами. Если бы высшие жрецы узнали, что один из них подделывает императорскую печать, его немедленно уничтожили бы. Никакие оправдания и мотивы не отменили бы смертный приговор.
Но риск того стоил. Потому что Светлейшая, увидев новое убранство своих покоев, улыбнулась — впервые на памяти Такнара. И улыбка эта была куда драгоценнее всех политых кровью сокровищ, брошенных к ее ногам.
Солнце свободно проникало сквозь огромные окна, порождая в драгоценном узоре танец золотистых искр. Несмотря на осень, вокруг каждого проема вились упругие зеленые стебли, усыпанные белоснежными цветами. На уход за капризным растением уходило немало средств, но Такнар не желал сокращать эту статью затрат. Обычно богиня просыпалась только раз в году, весной, когда здесь и без того властвовало изобилие пробуждающихся цветов, но вдруг ей захочется открыть глаза посреди холодной зимы? Жрец не мог допустить, чтобы вид голых стен огорчил Герлену.
Такнар провел мягкой тканью по подоконнику, стирая прилетевшую пылинку. Обычные слуги не допускались в это священное место. Только высшие жрецы могли переступить порог залы, где в центре под слоем кристально-прозрачной воды спала богиня Света.
Ему уже давно полагалось закончить уборку и приступить к повседневным делам, но жрец медлил, любуясь совершенством божественных черт. Это было нарушением устава, но Такнар не желал вспоминать об этом.
Каждая прядь длинных волос переливалась светом, словно отлитая из хрусталя. Тени пушистых ресниц нежной вуалью ложились на щеки. Легкое платье водопадом живой листвы укрывало белую кожу, покачиваясь на невидимых глазу подводных течениях. Слишком прекрасная, чтобы являться настоящей — но все же она была тут, совсем близко. И невыразимо далеко…
Осторожный стук в двери резким диссонансом ворвался в мысли Такнара, заставив его нервно вздрогнуть. Уходить жрец не хотел. Но никто не посмел бы побеспокоить его здесь, не случись чего-то крайне важного. И он поспешил оставить святилище, подавляя тяжелый вздох.
Источником беспокойства оказался ловец, меряющий гулкими шагами залу аудиенций. Белая шальра кружила под потолком, то и дело оглашая воздух своим отвратительным криком.
