Джеймс Клеменс - Война ведьмы
— Что же это?
Эррил обернулся к Джоаху с мрачным выражением лица.
— Это виверна.
Джоах сжал свой посох и отступил на шаг.
— Как у меня во сне.
— О чем ты? — спросила Елена.
Эррил только покачал головой. Ее брат и Эррил уставились друг на друга со странно настороженными выражениями лиц, словно каждый скрывал что-то от другого.
Наконец Джоах нарушил неловкое молчание.
— Но во сне это была не статуя. В моем кошмаре эта тварь летала.
Стендаец стоял, уставившись на каменную тварь. Слова Джоаха его не успокоили. Суровое лицо Эррила побледнело.
— Мне это не нравится.
Елене это тоже не нравилось. Во время своего путешествия она повидала слишком много оживших статуй. Она сказала встревоженным голосом:
— Ты упомянул силу, Джоах. Может быть, это как хрустальная статуя мальчика Денала. Может быть, она оживет.
Джоах подошел поближе, наступив на упавшие доски, и потянулся рукой к статуе.
— Не трожь! — рявкнул Эррил.
С недовольным выражением лица Джоах убрал руку.
— Это странный камень. Он отполирован, но в нем, похоже, ничего не отражается.
Эррил и Елена подошли поближе, но продолжали держаться на безопасном расстоянии.
— Что ты думаешь? — спросил Джоах у Эррила.
Ответила Елена.
— Мы должны это уничтожить. Сейчас же.
— Почему? — спросил Джоах. — Мой сон был ложным. Так сказали Морис и Флинт. Эта птица не собирается оживать. — Он постучал по статуе своим посохом.
И Елена, и Эррил отчаянно выкрикнули «Нет»! Но, похоже, ничего не произошло. Только раздался глухой стук от удара дерева о камень. Статуя не изменилась.
Эррил оттолкнул Джоаха в сторону.
— Ты рехнулся, мальчишка? С черной магией так не играют.
— С какой черной магией? Это обыкновенный камень.
— Нет, — возразила Елена, — это эбонит. — Она указала на серебристые жилы, протянувшиеся через черный камень. Материал, из которого была сделана статуя, был ей знаком. — Этот камень пьет кровь.
* * *Флинт знал, что он должен торопиться. Первый помощник, мастер Ваал, отправился за буром для костей и должен был вот-вот вернуться. Если Флинт хотел остаться самим собой, ему нельзя было терять ни секунды.
Сначала он намерен был терпеть пытки на «Морском Скороходе», пока они не доберутся до Порт Роула. Что такое разбитый нос и небольшая потеря крови по сравнению с тем, что девушка в безопасности доберется до портового города? Но когда Флинт увидел, как капитан Джарплин ласково держит в ладонях ту тварь с щупальцами, он понял, что его план никуда не годится.
По морским волнам носилось зло, и никакое самое искусное вранье не могло помочь им благополучно добраться до порта. Если он поддастся им и станет рабом этой мерзкой твари, тайна Елены будет обнаружена.
Нужна была новая стратегия. И в первую очередь необходимо было сбежать с неповрежденным черепом.
Флинт нащупал своими ловкими пальцами край рукава своего поношенного одеяния. В ткань был вшит крохотный ножик — всего лишь тоненькая полоска стали. Живя среди пиратов, всегда полезно было иметь оружие в таком месте, где его не найдут. Крепко сжав лезвие пальцами, он протолкнул клинок через потертую ткань. Нож проколол материал, и на миг Флинту показалось, что он вот-вот выпадет из его дрожащих пальцев. У него чуть сердце не разорвалось. Флинт закусил разбитую губу, заставив себя сосредоточиться. Если он уронит ножик, он безнадежно проиграет силам зла.
Наблюдая за своим бывшим капитаном, Флинт искал признаки того, что его скрытые движения замечены. У Джарплина всегда был острый глаз, и его нелегко было обмануть. Даже теперь, когда в голове капитана поселилось чудовище, Флинт не был уверен, что инстинкты капитана притупились.
Слизывая кровь с губ, Флинт заговорил, надеясь отвлечь Джарплина, пока он разбирается с веревками.
— Так когда же ты стал рабом этого существа, Джарплин? Давно ли оно стало твоим хозяином?
Как и ожидалось, лицо капитана налилось кровью, а брови сошлись. Хоть он и был одержим чудовищем, что-то от прежнего Джарплина в нем еще оставалось. Он пробыл капитаном двенадцать лет, и предполагать, что Джарплин больше не хозяин здесь, было серьезным оскорблением. Взревев от гнева, Джарплин наконец развязал свой язык.
— Я был и остаюсь капитаном этого судна!
Свободной рукой он указал на свой затылок.
— Я не раб этой твари; она — всего лишь инструмент. Она помогла мне наконец увидеть жизнь такой, какая она на самом деле — игра, где выигрыш — власть, а победитель только один. И я хочу быть на стороне победителя.
— И как же ты заполучил такой чудесный «инструмент»?
— Это был подарок.
— Да, я в этом уверен. И ты принял его по доброй воле, — сказал Флинт, позаботившись, чтобы слова буквально сочились сарказмом. Лицо Джарплина исказилось от досады.
Следующими словами Флинт еще сильнее задел самолюбие капитана, а на его собственном лбу выступил пот.
— Так кто же был хозяином, когда с тобой это сделали? Вероятно, мастер Ваал? Он дергает за твои ниточки, словно ты — пустая марионетка?
Джарплин дернулся от гнева, чуть не отшвырнув тварь с щупальцами прочь.
— Ты ничего не знаешь! Ты даже не можешь понять…
— Все, что я знаю, это то, что капитан, которого я некогда уважал, теперь раболепствует перед своим желтушным первым помощником — который к тому же вонючий иноземец.
У Джарплина всегда было железное предубеждение против не-аласианцев. Его щеки почернели от гнева. И если Флинт не ошибался, в выражении лица капитана было и чуть-чуть смущения.
Флинт лихорадочно резал веревки. Время истекало.
Капитан несколько раз моргнул с сомнением в глазах, и его рука метнулась потрогать затылок.
— Что я…
И вдруг Джарплин согнулся пополам от боли. С его губ сорвался короткий полузадушенный визг.
Флинт чуть не перестал резать веревки. Однажды, во время страшного шторма, Джарплин проткнул себе ногу гарпуном и все же командовал кораблем, хромая по палубе с китобойным клинком в бедре. И не издал ни единого крика. Но сейчас… Если Джарплин так закричал, Флинт не мог себе вообразить, какую же адскую боль он испытывает.
— Капитан? — озабоченно спросил Флинт, оставив свои попытки раззадорить этого человека.
Джарплин упал на край кровати, его колени подкосились. Он сидел с опущенной головой, все еще дрожа и судорожно вдыхая воздух. Флинт заметил, что за все это время Джарплин не выпустил тварь с щупальцами. Даже сейчас он прижимал ее к груди, словно младенца. Ничего хорошего в этом не было.
