Марина Андреева - Селена
— Спасибо, — только и смогла выдавить я, ощущая искреннюю благодарность по отношению к этой смелой девушке.
— Но я ведь правду сказала! — подняв на меня красные от слёз глаза, выпалила Надия. — О том, что через его постель прошли почти все придворные, с более или менее привлекательной внешностью, известно всем, а стоило вам один раз оступиться в любви и это стало притчей во языцех!
— Ох! — выдохнула я. — Ты вот так ему всё и высказала?!
— Да… — смущённо опустила глаза девушка. — Ну, а что? Я сказала, что ему не пристало сплетни разносить, а он ещё хлеще разошёлся… Ну вот я и…
— Ладно, а дальше что произошло? — уточняю прекрасно понимая, что принц подобного оскорбления не стал бы терпеть.
— Дальше… У вас не будет помощницы, — шмыгнув носом, произнесла Надия и умолкла.
Сижу. Ничего не понимаю. Ну на виселицу за такое не отправят, хотя к позорному столбу могли на пару часов привязать или несколько плетей, за оскорбление особы королевской крови назначить, в конце концов в темницу на пару дней, чтобы впредь неповадно было. С другой стороны, считается, что войдя сюда, студент теряет все былые привилегии. В стенах университета якобы все ровны. Хотя, памятуя о хоромах принца…
— Меня отчислили, — вновь начиная всхлипывать, прошептала Надия.
— И всего-то?! — уставилась я на неё, готовая в любой момент рвануть к Дортансу и потребовать её восстановления, иначе… Иначе, я придумаю чем на него нажать!
— Тут всё гораздо сложнее, — выпалила успевшая схватить меня за руку и усадить обратно, Адриана. — Она же с магическим даром.
— Ну и что? — искренне не поняла я.
— И не из благородных… — явно продолжает на что-то намекать Адриана, а Надия от каждого её слова всё больше сутулится, сжимаясь в комочек и рыдает уже во весь голос, благо никто этого не слышит за пределами столика, хотя и видят прекрасно.
— Ну а теперь, можно сжалиться над моей головой и объяснить в чём дело? — не выдержав, я уставилась на свою соседку.
— Прости, забыла, что ты не готовилась заранее поступать и очутилась здесь спонтанно… — невесело улыбнулась Адриана. — Это долгая история…
— А мы куда-то спешим? — наконец-то взяв в руку вилку и откусив кусочек от булочки, поинтересовалась я.
— Ваша семья набожна? — как-то неуверенно поинтересовалась Адриана.
— Прости, но нет. Мы не поклоняемся богам, требующим жертв в виде женщин и младенцев, — фыркнула я.
— Значит и в уклад церковной жизни, вы не особо-то вникали? — уточнила она, и мне не осталось ничего, кроме как кивнуть. В конце концов вера — это личное дело каждого, её не навязывают, и на том спасибо. Хотя по мне лучше бы вообще искоренили… А Адриана вздохнула и констатировала: — Потому-то ты и не поняла в чём проблема.
Сказано это было таким тоном, что я поняла — разговор действительно предстоит долгий. И не ошиблась. В какой-то момент нас просто — напросто выдворили из столовой, и мы перебрались в нашу комнату. По мере рассказа у меня волосы от всей этой дикости и жестокости вставали дыбом, а Надия рыдала всё громче и громче.
А суть повествования заключалась в следующем: при каждом храме служили три так называемых «воплощённых», олицетворяющих или вернее, якобы несущих в себе частички трёх богов: Таркона — того, в честь кого назван наш мир, Елиса — того, кто создал всю растительность, и Трана — прародителя всего живого. Ну это я в принципе знала в общих чертах, да и среди слуг имелись приверженцы церкви и нет — нет да рассказывали какие-то легенды или сказки. Вот только в истории Адрианы, всё было отнюдь не сказочно.
Дальнейшее у меня просто в голове не укладывалось: каждый год, в каждый скит или храм присылают по одной женщине, в обязанности которой входит безропотно прислуживать «воплощённым», во всех смыслах этого слова. И если по истечении двух лет она не зачала (!), то приносится в жертву. Если же родила девочку, то приносится в жертву и она, и младенец! Если мальчика, то ей присваивается звание жрицы и даётся право жить до момента определения дара у ребёнка. Если он есть, то женщину ждёт долгая, сытая жизнь, правда всё так же в услужении у «воплощённых». А вот если нет… то и она, и мальчик тоже отправляются на жертвенный алтарь.
Да, у них всё это было преподнесено с пафосом и толпы фанатиков искренне верили, что сии жертвы во благо, а женщины должны быть счастливы что на них пал жребий судьбы… Но, как же всё это мерзко!
Я пребывала в шоке, не желая верить в то, что подобное вообще возможно! Это же в сотни раз хуже нежели имеющееся в соседних государствах рабство! Разврат, унижение, постоянный страх… Нет, я категорически отказывалась в это верить.
Никто не стал бы покланяться богу в храмах которого творится такое! — мотая головой, будто это помогло бы избавиться от услышанного, воскликнула я.
— Тише… — озираясь на дверь, прошипела Адриана. — Это мало кому известно.
— Но ты же откуда-то знаешь! — фыркнула я, пребывая в полной уверенности, что меня просто — напросто разыгрывают, вот только зачем?
— Забыла, что у меня в семье есть одно весьма полезное в некоторых смыслах проклятие? — невесело усмехнулась Адриана. — Мы тоже не ходим в церковь… с некоторых пор… — как-то внезапно помрачнев, добавила она.
На какое-то время в комнате повисла тишина. Я переваривала услышанное, Адриана думая о чём-то своём, гладила по голове продолжающую тихо всхлипывать Надию. Ничего не понимаю, и верить не хочется, но заинтересовали. Завтра же, перед собранием надо будет наведаться к маэстро и покопаться в библиотеке на предмет устройства и житейского быта наших церковников. Не знаю зачем мне эти знания, но чувствую, что пока не раскопаю всё — не успокоюсь.
— Так… Допустим, я во всё это поверила. Только допустим, — нарушила я затянувшееся молчание. — Но к чему все эти жуткие рассказы на ночь?
— Эти женщины… ну, которые попадают в храмы. Это — неродовитые одарённые, — шёпотом пояснила Адриана взглядом указав на Надию.
— Стойте! Зачем же тогда стремиться сюда? Не проще тихо отсидеться дома, и…
— Не отсидишься, если к двадцати одарённая девушка из неаристократической семьи не начнёт обучение, то её забирают, — хрипловато произнесла Надия. — Если её отчисляют…
— То тоже забирают, — догадалась я. — Но я могу поговорить с ректором, и возможно удастся…
— Чтобы ты не сделала, граф не посмеет выступить против решения, вынесенного верховными. А именно к ним обратился Редерик.
Опять Редерик… Что ж ему так неймётся-то? Неужто при дворе ему интриг мало было, зачем отыгрываться на заведомо более слабых! Хотя, все слабее… Как же я ненавижу эту гнилую систему, где сильный имеет право на унижение слабого… Как герцог надавил на моих родных, как Редерик вынудил Лейрона прекратить наши отношения, как…
