Виталий Башун - Сэр Троглодит
Лекции нам читали и вели практические занятия иллюзии самых разных разумных существ, видимо, граждан этой таинственной империи. Были там по большей части люди, но хватало и элвов, и гномов, и орков-гоблинов-троллей. Я поначалу не очень в этом разбирался, а потом настолько привык, что перестал обращать внимание. Даже драконы были, хоть и в небольшом количестве, поскольку с их народом империя воевала. Все расы мало отличались от людей внешне, да и, как выяснилось, внутренне тоже. Те же драконы оказались двуногими, прямоходящими. Имели прочную чешую, заменявшую им броню латников, глаза с вертикальными щелями зрачков, костяной гребень по хребту и рудиментарные крылышки, каковые они приспособились использовать в бою как дополнительные конечности.
Даже межрасовые браки не были чем-то необычным, но, так сказать, плод любви всегда принадлежал к расе одного из родителей и смешения рас не происходило. Поговаривали, что на расовую принадлежность ребенка влияет тот факт, кто из родителей любит другого больше. Дескать, чья любовь сильнее, расу того родителя ребенок и унаследует. Естественно, что поэты и драматурги не могли пройти мимо столь благодатного материала и наваяли кучу душещипательных историй, исправно служащих слезоточивым средством для целых поколений молоденьких аристократок и пожилых домохозяек.
Меня с детства воспитывали в уважении к труду наставника, но как всякий нормальный человек я не упускал случая побездельничать и потешить свою лень. В клане это выбивалось довольно просто – палкой по тому месту, где живет задний ум, или внеочередными тренировками. Здесь же, казалось, полное раздолье – иллюзия, читая лекцию или проводя практическое занятие, не может контролировать активность учеников. Бубнит себе и бубнит, в то время как курсанты спят, играют в игры или развлекаются иным способом.
Все вышло совершенно не так. Каждое занятие начиналось с контрольного опроса по пройденному материалу или с демонстрации действий, отработанных на предыдущем занятии. Как там все это проверялось, не знаю. Нас не готовили на учителей-наставников. Однако артефакты никогда не ошибались. Если ответы на вопросы, действия при варке зелья, демонстрация приемов рукопашного боя, исполнение поклона императору и так далее и тому подобное признавались (кем, тоже не знаю) неудовлетворительными, занятие повторялось снова. После двух повторов, если по-прежнему от курсанта не было толку, его оставляли без еды и, хоть и незначительного, но свободного времени. Однако загнуться от голода или перенапряжения ему не грозило – через пять суток с момента наказания курсант либо показывал удовлетворительный результат, либо его живо отправляли пополнять ряды бесов. А возможность подобной перспективы, думаю, и самого распоследнего лентяя сделает профессиональным трудоголиком.
Мне несколько раз, особенно в начале обучения пришлось прочувствовать на себе воздействие этого стимула, и не из-за лени. Ну, согласен, в первый раз из-за нее, проклятущей. Я-то сумел к третьему занятию ее перебороть, а Крис (такое имя было теперь у Феморо) – нет. Вот и получил по полной. До перевода в бесы, правда, дело не дошло, но ситуация была на грани. А все потому, что Крис решил, будто рукопашный бой ему не нужен. Он маг, а это звучит гордо! Как оказалось, в Конкисте и Аталии – звучит, а в здешних подземельях – как лбом об стену. Звон уж очень немелодичный получается.
Ничего, кроме язвительного смеха элва, Крис своими потугами продемонстрировать мощь заклинаний и тонкость построений так и не смог вызвать.
– И это все, что, неимоверно тужась, ты смог из себя исторгнуть, господин величайший маг всех времен и народов? – ехидно поинтересовался комендант во время демонстрации вершин искусства, покоренных Крисом в академии магии.– А вас там не учили, что использовать собственную энергетику страшно неэффективно и смертельно опасно? Ты можешь мне показать простейшее воздействие, основанное на управлении внешней энергией? – Слова «плетение», «заклинание», «магический конструкт» и прочие элв терпеть не мог как дилетантские и даже шарлатанские.
Увидев глаза друга, каждый размером в два золотых «дракона», я понял, что ни о чем подобном он даже не слышал.
Но это было потом. Месяца через три после выхода из саркофагов и первичной адаптации к изменениям в теле. Сначала нас старательно учили... учиться: хранить в памяти огромные массивы информации, чтобы иметь к ним почти мгновенный доступ; быстро читать книги, на большой скорости перелистывая страницы, при этом понимая и дословно запоминая текст; усваивать информацию, пребывая в трансовом состоянии; разделять внимание на несколько независимых потоков и многое другое.
Конечно, не все книги можно было читать на максимальной скорости. В первую очередь справочники или легкие для понимания трактаты. Кристаллы, напрямую передающие в мозг подобную информацию, несравнимо удобнее, но их было крайне мало. А уж артефакт для изучения основных языков: общеимперского (фактически межмирового), вампирето, драконари, демонасси и прочих – был и вовсе уникальным. Более сложный материал после быстрого прочтения необходимо было повторить в состоянии медитации, осознать и уложить на нужную полочку в кладовой знаний. Вечером, на сон грядущий. Пропускать нельзя. Забыл, заснул, махнул рукой – начинай сначала.
В дальнейшем, когда мы уже уверенно владели этими методиками, для закрепления и лучшего усвоения материала, почерпнутого из книг или услышанного на лекциях, нам давали практические задания, в которых непременно требовалось применить эти знания, как, впрочем, и усвоенные ранее.
Элв ласково сказал, что во времени мы не ограничены. Надо будет – и двадцать лет просидим в этих пещерах, довольствуясь имитацией солнца над всегда одной и той же полянкой в зале отдохновения, пока не научимся. Без девушек, без друзей, без общения с людьми... От подобной перспективы у меня, честно говоря, здоровенные мурашки промаршировали по телу плотным строем.
Правда, девушки здесь были – те же бесы, только другой модификации. Даже красивые. Но говорить с ними было совершенно не о чем. Они знали одну-единственную функцию и старательно ее исполняли. Весь словарный запас ограничивался несколькими фразами: «О милый, еще! Еще! Это фантастика! Мне так хорошо с тобой, как никогда и ни с кем не было!», или: «Сделай это прямо здесь! Я вся горю!» Первые полгода этого хватало, учитывая напряженный график учебы и практически отсутствие свободного времени. Потом, когда мы втянулись и нам даже стал нравиться сам процесс получения новых знаний и навыков, неожиданно оказалось, что свободного времени стало больше, хотя интенсивность обучения с каждым месяцем только росла.
