Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – маркиз
– А вы… живите.
Они попятились, морды разом утратили буряковый цвет, став свекольными, Глаза лезли на лоб, в крохотных мозгах не укладывается, что простой благородный вот так легко убьет их повелителя.
Старший пролепетал:
– Да, сэр… как скажете, сэр…
– Идите и скажите, – изрек я, подумал, что этого тупарям с обломками копий недостаточно, пояснил: – Я по своей бесконечной доброте и кротости понимаю только вежливое обращение. А кто хамит, того я, как истинный гуманист, с печалью в милосердном сердце размажу по стенам!
Они пятились, затем повернулись и понеслись со всех ног. В дверях застряли, сопели и верещали, кое-как вывалились наружу. В таверне мертвая тишина, все смотрят выпученными глазами.
Я подозвал служанку.
– Милая, в этот мясной салат упала муха. Вылови, а салат отдай собаке… или хозяину, мне без разницы. Принеси еще вина… Только в запечатанном кувшине, поняла?
Она исчезла, в таверне медленно начиналось движение, голоса звучали очень тихо. Многие на всякий случай поспешили расплатиться и уйти, но взамен пришли другие и, заняв места за столами, откровенно уставились на меня блестящими от любопытства глазами.
Я сделал глоток, пальцы подрагивают, надо все время двигаться, чтобы не заметили, что меня всего трясет, и я, бросив на стол монету, поднялся.
– Хорошее вино. Кто ценит его вкус, допейте. Увы, дела…
Я пошел к выходу, мне поспешно освобождали дорогу, но у выхода я успел заметить, что за моим столом уже пальца не просунуть, и все тянутся с кружками в руках к кувшину.
Над ночным городом блещет странное незримое солнце. Город залит теплым оранжевым светом, над южной частью встает серебристое зарево, в центре – дворец герцога. То ли это свойство дворца герцога, то ли магический свет передвигается с королем.
Луны нет, россыпь звезд сияет только на северной части небосвода, сквозь зарево на юге просвечивают только самые яркие. Я всматривался в этот ореол, стараясь понять, что же это, объяснения, что это магия, как-то недостаточно. Хотя, конечно, для меня это самое лучшее объяснение, не такой уж я, если честно, и великий специалист по технологиям будущего.
На меня поглядывали без заинтересованности, но когда узнавали, поспешно отпрыгивали в сторону. Я хмуро улыбался, видя, с какой скоростью передо мной расчищается дорога. Похоже, надолго избавлен от бретеров и задиристых дураков.
Дворец герцога сверкает, как драгоценный камень под лучом лазера. Подсвечена крыша, пилоны, статуи и барельефы, фонтаны выбрасывают в небо цветные струи, от которых исходит аромат дорогих вин.
Не утерпев, я поймал ладонью струю, гуляющие посматривали на меня с интересом, женщины хихикали, мужчины ехидно улыбались. На вкус настоящее вино, но все привыкли, никто не удивляется.
– Маркиз, – крикнул кто-то весело. – Красивые женщины пьянят сильнее!
– Нет красивых женщин, – ответил я хмуро, – есть некрасивые и хорошо накрашенные.
– Ну что вы, маркиз! – воскликнул мой собеседник шокированно. Его тут же утешили:
– Как бы плохо мужчина ни думал о женщинах, любая женщина думает о них еще хуже.
Барон Эльрих то ли не отходит от окна, то ли у него шпионы, что следят за всеми, кто не свой, но допущен во дворец, едва я вошел в свои покои и снял перевязь с мечом, в дверь деликатно постучали.
– Войдите, – сказал я громко.
Барон Эльрих вдвинулся в комнату неслышно, как тень, но расшаркался и раскланялся, как прыгающий пудель, правда, по сокращенной программе.
– Все благополучно? – спросил он. – А то у меня, знаете ли, почему-то глаз дергается, как только про вас вспомню.
– А нос не чешется? – спросил я.
– Нет, – ответил он озадаченно. – А что, должен?
– Скоро зачешется, – пообещал я. – По городу я прошелся с великим удовольствием. Приятно видеть довольный и сытый народ. И здоровый! Почти не видел калек, увечных. Словом, зажиточный город. На сухопутном багере… то бишь разрушителе, прокатился до каменоломни и обратно. Ошеломительно! Словно на карнавале! А Люнебурнс какой нарядный… Жаль, летательные багеры так и остались… голыми. Могли бы надстроить, красиво же…
Он посмотрел на меня остро.
– А вы откуда знаете, что ходящие по земле тоже были такими же?
Я пробормотал:
– Не знаю. Так… почудилось.
Он не сводил с меня взгляда, полного подозрения. Мне показалось, что даже покосился по сторонам, далеко ли стражи, чтобы сразу заломили мне руки и в пыточный застенок, где со мной поговорят без дворянских церемоний.
– Гм, – произнес он медленно, – это только вы заметили.
– Свежий взгляд, – заверил я. – Остальные видят с детства, потому и не возникает вопросов. А над поместьем моего отца никогда не летали эти штуки. И в его владениях нет ни одной трассы… Впрочем, я уже понял, почему летают в том виде, как и выходят из недр.
– Почему?
– Встречный ветер, – ответил я. – При такой скорости все лишнее сорвет к самому Самаэлю…
Он спросил холодно:
– А вы откуда знаете, что там всегда встречный ветер? Да еще такой силы?
Я удивился.
– Это же очевидно! Возьмите в руку свою роскошную шляпу. Такие перья дорого стоят?
Он улыбнулся так, как улыбнулся бы айсберг.
– Целое состояние. Ну вот, взял. Что дальше?
– Теперь взмахните, – скомандовал я. – Нет, без всякого поклона. Быстро и резко!
Глава 8
Он сделал, как я велел, посмотрел на шляпу, взмахнул еще раз и еще, обращая внимание, как перья трепещут жалобно. Одно вывернуло из его гнезда, барон проследил за ним взглядом, как взвилось в воздух, а оттуда упало на землю. Лицо стало серьезное и озабоченное. Еще пару раз взмахнул шляпой, все быстрее и быстрее. Я понял по его взгляду, что обращает внимание не только на перья, но и на загибающиеся поля шляпы.
– Барон, – сказал я искренне, – а вы умный человек.
Он посмотрел зло.
– Это вы к чему?
– Поняли, – ответил я. – По вашим глазам вижу. Хорошо поняли.
Он буркнул:
– Я-то понял, хоть это и ошарашивает! Никогда бы не подумал… Да и кто думает? Но у меня вопрос, как вы это поняли?
– Ну да, вам понять можно, а мне слабо?
– Верно, – подтвердил он с холодком. – Я силен как раз в шевелении мозгами. А вы – в драках. Так что на мыслителя не тянете.
– Я слаб в искусстве обольщения, – признался я. – Потому больше смотрю по сторонам, вперед, взад, вширь, вглыбь… И на небо. Не то чтобы под юбки смотреть неинтересно, это каждому интересно и даже очень занимательно, но когда только под юбки, то хрен что увидишь еще. Да и под юбками у всех одинаково, а вот мир…
Он вздохнул, провел ладонью по лицу.
– Ну, все хорошо, что хорошо закончилось. А то у меня было предчувствие…
