Василий Горъ - Враг моего врага
Я двигалась вслед за Эриком и Ольгердом. Клоп, и Нейлон, двигаясь за нами, охраняли идущего за мной папу, ни за что не согласившегося подождать нашего возвращения на постоялом дворе с оставленным «на хозяйстве» Бролом. Раздвигая толпу могучими плечами, Коррин окидывал недовольных людей таким взглядом, что переставали роптать даже самые уверенные в своих силах мужчины. Добравшись до места, наиболее подходящего, по его мнению, для реализации задуманного им плана, он замер на месте и оглянулся, чтобы удостовериться, что все мы находимся рядом… Тем временем за оцеплением началась какая-то суета. Ничего не видя за спинами Эрика и Ольгерда, я шепотом поинтересовалась у стоящего рядом Нейлона, что там происходит.
– Ведут кого-то! Думаю, осужденного…
Услышав мой шепот, Эрик сделал полшага в сторону, я встала на цыпочки и далеко-далеко от себя заметила окруженного строем охранников молодого человека, как-то странно двигающегося к помосту…
– Его пытали? Он как-то странно идет! – повернувшись к нам, спросил Ольгерд.
– Насчет пыток не знаю, а походка – следствие травмы. Плохо срослись кости, сломанные медведем… – с горечью в голосе ответил папа. – Я несколько раз ездил смотреть, как он там живет, но, честно говоря, так ни разу ему и не показался… Традиции, Демоны их побери…
– Ясно… – хмыкнул Ольгерд и снова повернулся к помосту. – О, а вот и наш клиент!
Снова встав на цыпочки, я нашла взглядом террасу и увидела, как засуетившиеся придворные встретили поклонами появившегося из дворца самодержца… Окруженный охраной, король ни на миг не показался на глаза народу, а сразу уселся на трон, взмахнул платком, и толпа, за миг до этого переговаривавшаяся тысячами голосов, мгновенно затихла.
– Граждане благословенного Веллора и Миера! – взвыл глашатай неподалеку. – За преступления, совершенные против Короны и народа Миера, разбойник и убийца Гарк Кровавый приговаривается к четвертованию, а потом к сожжению! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!
– Гарк? Кровавый? – непонимающе посмотрев на папу, удивился Ольгерд. – А кто это?
Дион схватился за голову:
– Мне отсюда не видно! У вас глаза острее! Есть у него вот такое родимое пятно? – Он оттянул ворот на камзоле и показал свое…
– Ща, секундочку! – Коррин приложил к глазам «бинокль» и через несколько мгновений повернулся к встревоженному Диону. – Это ваш сын… А кто такой Гарк?
– Разбойник, который уже лет десять грабит караваны по всей территории Миера и которого до сих пор не удалось поймать…
– Ясно, тогда начинаем…
Глашатай тем временем надрывался, скороговоркой произнося обязательный для таких случаев текст:
– …Итак, есть тут кто-нибудь, имеющий сведения о невиновности осужденного? Нету? Последняя воля короля! Помилование или смерть??
– Есть! – рявкнул Ольгерд так, что у меня заложило уши. – У меня есть такие сведения! Пропустите!
Толпа впереди испуганно отпрянула в стороны, и Коррин, двинувшись вперед, уперся грудью в меч стоящего перед ним стражника.
– Гарк разбойничает на дорогах уже десять лет, не так ли? А этому мальчишке лет семнадцать-восемнадцать! Значит, он вышел на промысел в семь? И сразу стал грозой Миера?? Вам не кажется, что это смешно? И это называется справедливостью? Да покарает гром небесный лжекороля, выносящего такие приговоры!!!
Керром, до этого момента практически невидимый за сплошной стеной из стоящих вокруг солдат, вскочил на ноги и заорал:
– Взять его!!! Стража!!!
– Буммм! – грохнуло где-то сзади, и король, словно отброшенный чудовищным кулаком, ударился спиной о спинку трона и сполз куда-то вниз…
– Гром небесный!!! – заорала, зашептала толпа…
– Темп! – рявкнул Ольгерд, и мы, в мгновение ока разоружив ближайших стражников потрясенно глядящих в сторону трона, около которого началось мельтешение придворных, рванули в сторону помоста…
– Бумм! Бумм! Бумм! – грохотало за спинами, а Ольгерд и Нейлон вдруг прикрылись мерцающими кругами вращающихся мечей.
– Арбалетчики! – на всякий случай прикрывая меня и папу телом, заорал Клоп. – Быстрее!!!
Двигаться так, как Ольгерд, наверное, не мог никто! – мало того что он пронесся сквозь стражников, как снежная лавина сквозь годовалый подлесок, так он еще умудрялся отбивать или рубить на лету арбалетные болты! Вскочив на помост, он сбил с ног увешанного цепями брата и, не прекращая работать мечами, заорал:
– Прекратить стрельбу! Всем стоять!!!
Впрочем, как я поняла, стрелять было уже некому – страшная железяка Глаза, оказавшаяся оружием, видимо, достала всех…
– Знаете, в чем вина этого мальчишки? – перекрикивая шум перепуганной толпы, рявкнул он. – В том, что он – наследник короля Диона! Его сын!
– Именно так! – откинув с головы капюшон, зычным голосом подтвердил вставший рядом папа. – Это мой настоящий сын!
– Король! Король вернулся!!! – раздались голоса в успокоившейся было толпе.
– Да, дети мои! Я вернулся к вам! Чтобы вести за собой в трудные для нашего государства времена… Стража, людей барона Морза – в кандалы!
В нескольких местах вокруг помоста вспыхнули было короткие потасовки, но стоило вновь раздаться гулкому «гласу небес», как сопротивление дворцовой стражи было подавлено, а верные королю части, составлявшие все внешнее оцепление, быстро навели порядок на площади, а потом ворвались и во дворец…
ГЛАВА 41
Стены Лиуланы уже показались на горизонте, когда из соседнего ущелья, ведущего в сторону Миера, на дорогу прямо перед с триумфом возвращающейся домой армией вылетела карета, запряженная четверкой взмыленных лошадей и в сопровождении десятка всадников. И тут же вынуждена была остановиться: сотня боевого охранения, движущаяся впереди, мгновенно окружила путников и занялась выяснением их личности…
– Король Миера Дион с сопровождающими лицами! – через некоторое время доложил Просту посыльный. – Говорит, что едет к вам, Ваше Величество, по чрезвычайно срочному делу!
– Диона ко мне в карету, спутников держать под охраной до моего особого распоряжения! – приказал король и устало потер красные от недосыпания глаза: весь путь до столицы он размышлял о сложившейся ситуации и искал хоть какой-нибудь выход, позволяющий обойтись без войны…
Вскоре за занавесками экипажа простучали копыта нескольких лошадей, потом раздались отрывистые команды, и наконец в карету ввалился Дион собственной персоной.
Хмуро посмотрев на старого друга, Прост немного подумал, потом все-таки протянул ему ладонь для рукопожатия. И отшатнулся, увидев, во что превратилась протянутая в ответ кисть короля Миера: на ней было всего два пальца! Безымянный и мизинец!
