Алексей Пехов - Искатели ветра
Тварь затрещала, забыв обо мне, развернулась к новому противнику. Я откатился, теряя по дороге стрелы. Лук решительно встал между мной и «лесной зверушкой». Та как раз была занята тем, что, подняв кверху передние лапы, собиралась атаковать северянина. Солдат с хаканьем опустил топор на плоскую спину шпагука, и во все стороны брызнула какая-то мерзость. Враг хрипло квакнул, на дрожащих лапах поковылял к деревьям, но не добрался и издох на самом краю дорога.
Лаэн, обнажив кинжал, бросилась освобождать Шена. Лук топтался на месте, во все глаза рассматривая животное.
– Помогите ей! – Я поспешно собирал стрелы. – Живее!
– Так ведь чудовище того. Померло. – Физиономия солдата была заляпана грязью и кровью шпагука. – Я его пристукнул. Он ведь ожить не собирается?
– Самец охотится. Самка ждет и жрет, – пояснил Га-нор, проходя мимо нас.
– И она может явиться, – добавил я.
Это заставило парня пошевеливаться. Втроем они с трудом взрезали прочный шелк затвердевшей ловушки и вызволили Шена из плена.
Как раз вовремя.
Не услышать, как кто-то ломится через подлесок, мог только глухой. Сороки с мерзкими воплями взлетели с закачавшихся деревьев, и ярдах в двадцати от нас на дорогу вывалилась новая напасть. Она оказалась не в пример больше своего муженька. С доброго быка, темно-зеленая, на толстенных зазубренных ногах. У самок шпагуков хвоста нет, и плеваться они не умеют, но при таких внушительных размерах им это и не надо.
Тварь увидела дохлого супруга и, угрожающе квакнув, направилась к нам.
– Свинка-свинка… – Стрела угодила ей в ногу.
– Где ты… – В глаз.
– …бродишь. Свинка… – В голову.
– …свинка, где… ты ходишь… Поскорей беги… к кормушке… Отрубей там… до… макушки.
На одиннадцатой стреле, когда толстуха уже возвышалась надо мной, я ее все же достал. Прямиком в распахнутую пасть. Шпагукиха забилась в конвульсиях, шарахая лапами направо и налево, надеясь зацепить кого-нибудь из нас. Лишь через несколько минок она соизволила сдохнуть.
Лук за моей спиной прочистил горло:
– Очень… внушительно. Я уж думал, она тебя разорвет.
– Я тоже. Я тоже, – пробормотал я и покосился на колчан. В нем осталось всего лишь две стрелы.
– Что это ты напевал? – Шен глядел не на меня, а на лежащую на дороге зеленую тушу.
– Так… Детская считалочка.
– Ничего умнее я от тебя и не ожидал.
– Тогда мог бы мне помочь, а не прятаться за спиной! – разозлился я.
– Ну хватит! – прикрикнула на нас Лаэн. – На привале можете цапаться вволю, а пока нам лучше убраться отсюда. Иногда они живут стаями.
– В стаи шпагуки сбиваются к середине осени. – Га-нор вогнал меч в ножны. – Но лучше, и правда, уйти.
Стрелы вырезать я не стал. На это потребовалось бы много времени, к тому же почти все тварь поломала коротенькими лапками, росшими у рта. А вот у хвоста самца я остановился.
– Хочешь взять яд? – Га-нор подошел совершенно бесшумно.
– Думаю об этом.
– Хорошая мысль, – одобрил он. – Не стареет. Всегда действует.
– Знаю. – Я взрезал плоть вокруг жала. Отогнул острием кинжала пластинку, под которой обнаружился напоминающий рыбий пузырь, отливающий синевой мешочек.
– Этого хватит, чтобы отравить целую крепость. – Лук поглядывал поверх наших голов. – Было бы здорово бросить его в поваренный котел набаторского полка.
– Не подействует. Можешь выпить все, и ничего с тобой не случится. Он убивает только через кровь.
– А-а-а, – разочарованно протянул тот и отошел к нетерпеливо ожидающей нас Лаэн.
Я аккуратно проткнул стенку пузыря кинжалом и подставил флягу, из которой предварительно вылил воду. Несколько капель прозрачного яда попали мне на руки, но я не обратил на это внимания. Руки можно помыть и потом, когда бесценная отрава перекочует из ненадежного содержимого в мой сосуд.
– Ты неплохо стреляешь, Серый. – Га-нор внимательно наблюдал за моими действиями. – Хорошая скорость.
– Не жалуюсь.
– Учил кто-то из южан?
– Не думал, что ты разбираешься в школах лучников, – усмехнулся я, не спеша с ответом.
– Есть немного, – не стал отрицать он. – У имперских совсем другая стойка. И тетиву они по-другому оттягивают. А если бы ты нахватался от кого-то из моего народа, то никогда бы не стал носить такой лук.
– Ты прав, – сдался я. – Меня учил южанин. Сдисец, если тебе так уж любопытно.
– Я так и понял, – нисколько не удивившись, кивнул Га-нор и внезапно спросил: – Тянул лямку в Сандоне?
– Так заметно?
– Просто помню, что там служил кое-кто из сдисских лучников-наемников. В «Стрелках Майбурга». Кто-то из них вполне мог преподать тебе несколько уроков.
– Дело прошлое, – усмехнулся я.
– Надеюсь, ты не ждешь, что я вновь отдам тебе меч? – Он резко поменял тему разговора, и я поднял на него глаза.
– А ты не отдашь?
– Нет.
– Ну и неси его сам, – пожал я плечами. – Лаэн будет только легче.
Он почему-то весело рассмеялся и наконец-то оставил меня в покое. Тут я его и окликнул:
– Эй, рыжий!
– Да?
– Спасибо за спасение моей шкуры. За мной должок.
Какой-то миг он смотрел на меня пристально и серьезно, затем улыбнулся, отчего его физиономия, и без того малопривлекательная, стала совершенно разбойничьей.
– Сочтемся.
Миновав две деревушки, столь маленькие, что в них не было даже трактира, пройдя вдоль берега заросшей камышами неспешной реки и перебравшись на небольшом пароме на другую сторону, мы оказались на невысоком пригорке. Откуда был прекрасно виден городок с нелепым названием Даббская Плешь. Дорога шла вниз, в сторону большого кладбища, сразу за которым и начиналось поселение.
Оно выросло на пересечении четырех дорог. Одна шла с востока – по ней мы пришли; другая с запада – от Альсгары; третья с севера – от Окни, и четвертая с юга – от шахтерских деревень, находящихся в неделе езды отсюда, у Самшитовых гор. Именно из западной части этой горной гряды торговцы везли в южную часть Империи железную и серебряную руду. Ценный товар, минуя Плешь, отправлялся в дальнейший путь по стране. До тех пор пока серебряные шахты у Врат Шести Башен не иссякли, восточный тракт был не менее оживлен, чем Южный, но теперь он находился в запустении, торговцы, потеряв основной источник дохода, редко отправлялись в путешествие в Лесной край.
По моим прикидкам в Плеши должно быть многолюдно, даже несмотря на то, что праздник Имени давно кончился и главная летняя ярмарка завершена. Народ с трудом расползается по домам после недельного загула.
– Тихо, как на кладбище, – сказал Лук осматриваясь.
– Разуй глаза. Мы как раз через него и идем. Тут как понимаешь, шуметь никто не станет. – За прошедшие дни настроение Шена и не думало меняться к лучшему.
