Анна Завгородняя - Утес Бьёрна (СИ)
Поутру я проснулась в самом прекрасном настроении. Погода была замечательная. Солнце грело совсем по-летнему, небо было чистым и ясным. Я выбежала из комнаты и поспешила во двор, где еще из окна увидела отца, разговаривающего с Бьерном. Увидев меня, они оба заулыбались. Свен довольно пригладил светлую бороду и с явным одобрением взглянул на будущего зятя.
— Я не хотел отплывать, не попрощавшись с тобой, — сказал Бьерн и посмотрел на моего отца, — Я оставляю вам свое самое дорогое сокровище, — сказал он.
Моему отцу польстило то, как Бьерн отозвался обо мне, его дочери. Он важно кивнул и похлопал Бьерна по плечу.
— Можешь не переживать, отправляйся спокойно, кто как не родной отец лучше всех присмотрит за своей дочерью, — сказал он и удалился, дав нам возможность попрощаться без свидетелей. Едва он исчез в доме, как Бьерн сгреб меня в охапку и поцеловал. Я попыталась шутливо вырваться, но он только крепче прижал меня к своему телу.
— Совсем скоро ты будешь моей, — шепнул он мне на ухо. Я почувствовала, что краснею.
— Мне понравился твой отец, — Бьерн поднял меня на руки и вместе со мной примостился на лавке, стоявшей под окном, — Сразу видно, князь.
Я улыбнулась. В это время из дома вышли люди Бьерна. Увидев нас, сидящих в довольно интимной близости друг от друга, они заулыбались и прошли мимо, к моему удивлению не бросив ни одной шуточки в наш адрес. Бьерн снова поцеловал меня, а потом, с видимым сожалением отпустил.
— Мне пора, — сказал он, — Но я скоро вернусь. Надеюсь, за неделю управлюсь и тогда заберу тебя, и мы отправимся домой, праздновать нашу свадьбу.
— Я буду ждать, — сказала я тихо, испытывая при этом странные угрызения совести, потому что расстроилась нашему предстоящему расставанию не так сильно, как это следовало влюбленной женщине. И уже провожая взглядом уходящий корабль, я скрестила руки на груди и смотрела перед собой, словно ничего не видя. Мои мысли перепутались. Я радовалась небольшой передышке и тому, что некоторое время Бьерн будет далеко от меня.
— Дара! — позвал меня голос отца. Я повернулась к нему с улыбкой, застывшей на губах. Свен окинул взглядом мое лицо и приблизился.
— Он скоро вернется, не переживай, — сказал мне отец, — Вестер не так и далеко.
— Я знаю, — ответила я и подошла к отцу. К моему удивлению, он обнял меня и притянул к себе.
— Извини, что отправил тебя тогда к Харальду Волку, — произнес он тихо.
— Я не обижаюсь, все же обошлось, — я высвободилась из его рук, подумав о том, что напрасно он напомнил мне то, что я хотела забыть. Но обида, таившаяся в самой глубине души пошевелилась, сделав решительную попытку выбраться наружу с яростным злобным всплеском, но вспомнив предостережение Рунгерд, я подавила в себе тьму и через силу улыбнулась отцу, — Все хорошо, — добавила я, — Ведь если бы я не отправилась тогда в Харанйоль, я никогда бы не встретила того, кого люблю, — я поймала себя на странной мысли, что не в силах произнести вслух имя Бьерна.
— Пойдем домой, — сказал князь. Я согласно кивнула.
Несколько дней в родительском поместье пролетели, как один. Я почти ни чем не занималась, днем гуляла по лесу, а вечера коротая за семейным столом и выслушивая последние новости из жизни сестер и старшего брата. Как оказалось, изменения были столь незначительны, что я даже не утруждалась их запоминать. Я просто слушала голос матери, стараясь запомнить его, ведь неизвестно, когда мы еще увидимся в будущем. Конечно, они могут наведывать нас, когда захотят, но я сомневалась, чтобы отец захотел проделать такое длительное путешествие и на несколько месяцев оставить свои владения без присмотра. Мы с Бьерном плыли сюда почти три недели и это на быстроходной военной ладье, а у отца было только одно торговое судно и то оно постоянно находилось при деле.
В один из тихих летних вечеров произошло, когда мы сидели за столом, и мать слушала мой рассказ о том, как мне жилось в Харанйоле, в зал без предупреждения ворвался один из воинов отца. Его глаза и весь какой-то взъерошенный вид говорил о том, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Судя по глазам отца, он боялся этого, но не был удивлен.
— На нас напали! — выдохнул воин.
— Йорван, — произнес утвердительно Свен имя, от которого меня передернуло. Признаться, я была удивлена, услышав его. Ведь, судя по всему, Йорван теперь был хозяином Харанйоля, который он получил вместе с Хельгой в придачу. Но ведь между Харальдом и мом отцом был заключен мир? Получается, что Йорван его расторгнул, и на владения отца снова совершают набеги? Я перевела взгляд на отца. Он покачал головой, встал из-за стола и быстрыми шагами направился к двери, прихватив с собой меч и шит. Брен поспешил за ним. Мать испуганно посмотрела на меня.
— Почему вы не сказали? — спросила я.
— Пойдем, надо уходить отсюда, — сказала мать, проигнорировав мой вопрос, — Потом поговорим. В прошлый раз люди этого зверя перевернули в доме все кверху дном и увели многих молодых девушек с собой.
— Ну, уж нет, — я вырвала руку из пальцев матери и выбежала из дома. Во дворе уже царила суматоха. Я увидела несколько военных кораблей на реке и стремительно приближающихся с берега воинов. Шедшего впереди я сразу узнала. В моем сердце поднялась злоба. Йорван.
Я прищурила глаза. Людей у него было намного больше, чем у моего отца. Вскоре недалеко от берега завязался бой, заранее обреченный на поражение защищавших свои дома. Перевес сил был на стороне Йорвана и он это прекрасно знал. Смяв сопротивление, опьяненный пролитой кровью, его воины бросились на поселение. Я увидела отца, схватившегося с кем-то из воинов Йорвана, а потом потеряла его в начавшееся суматохе. Крики женщин, визг скота и звон мечей наполнили густой вечерний воздух. Я проскользнула мимо одного из захватчиков, высокого бородатого детины, и побежала вперед, отыскивая глазами Йорвана. Несколько раз чудом не попала под меч, потом у одного из убитых мужчин забрала нож, хоть какая-то но все-таки защита. Можно было бы взять и меч, но в отличие от оружия, подаренного мне Ругнерд и специально подогнанного под женскую руку, эти весили столько, что я не только замахнутся, даже поднять бы не смогла такую тяжесть. А нож был кстати.
Наконец, среди сражающихся, я увидела Йорвана. Злобно оскалившись, я рванула к нему. Когда я подоспела, он вынимал из груди поверженного врага свой меч. Оглянувшись, он увидел меня и внезапно злобно ощетинился. Я взглянула ему в глаза и увидела в них непроницаемую черноту. Вряд ли он понимал сейчас, что происходит, словно марионетка по указу невидимого хозяина, взмахнув мечом, он пошел на меня. Я швырнула в него нож, при этом повторяя слова сложного заклинания. Еще в полете сталь накалилась и я увидела, как нож прошел сквозь жесткую кожу легкого доспеха Йорвана и по самую рукоять пронзил тело, достав до сердца. Но, к моему удивлению, Йорван обратил на него внимания не больше, чем это была бы простая царапина, и рванул ко мне с такой скоростью, что я едва успела отпрыгнуть от опускающегося на меня меча. Что-то с ним было не так с этим Йорваном. Я чувствовала, что здесь не обошлось без колдовства. Как-то Хельга смогла превратить своего нового мужа в воина-марионетку и при этом, его нельзя было убить. В том, что я попала ножом прямо в сердце, я не сомневалась ни секунды, тем более, что он был заговорен на поражение. Что же происходит?
