Анна Завгородняя - Помощница Ведьмака. Книга 3. Навь (СИ)
— Я сын своего! — отозвался мужчина.
Богдан посмотрел сперва на друга, затем на девушку. Хмыкнул весело и влез в разговор:
— Может, поедешь с нами, Юся?
«Юся!» — повторил про себя Генрих и тихо засмеялся.
— А зачем? — удивилась разбойница. — Моя жизнь здесь. Мои люди и семья здесь, — а сама во все глаза на Генриха, будто ожидая от него каких-то важных слов.
— А со мной? — вырвалось у него неожиданно. Князь Велке и сам удивился этому вопросу. А вот Богдан не показался ему удивленным.
— Я найду тебя, Генрих! — сказала Юстина. — Найду и тогда ты мне задашь этот вопрос снова! — она улыбнулась и ударила пятками в бока своего коня, вцепившись в длинную гриву.
Глядя ей во след, Генрих поймал себя на мысли, что впервые не подумал о Ульяне.
Когда девушка скрылась за деревьями, он со вздохом повернулся к другу. Богдан восседал на своем жеребце и с хитринкой во взгляде, смотрел на князя.
— Возвращаемся! — произнес Велке. — Жаль только, денег мы не заработали! — и рассмеялся.
— Ну, это как сказать! — Богдан залез в седельную сумку и достал туго набитый кошель, затем еще один…
Глаза Генриха расширились от удивления.
— Откуда? — проговорил он, перестав смеяться.
— Пока Юстина резала подпруги, а эти козлы отправились ловить тебя, я подчистил, мягко говоря, карманы нашего дорогого Макария, а проще сказать — забрал его седельные сумки и не прогадал! — подбросил один из кошелей в воздух, а затем швырнул его князю. Генрих ловко развязал тесьму и высыпал на ладонь золотые кругляшки.
— Воровать у вора, разве может быть что-то более приятное! — произнес Богдан и рассмеялся.
ЭПИЛОГ.
Лошади остановились на самом краю леса. Еще издалека я разглядела крытую крышу дома, но признаков его обитателей пока не было.
Натянув поводья, Роланд остановил своего коня и спешился, а затем приблизился ко мне, протянул руки, приглашая спуститься на землю.
— Мы приехали! — сказал он.
Я спрыгнула в объятья своего ведьмака, утонув в карем взгляде. Губы мужчины нашли мои, но прикосновение было легким, словно крылья бабочки — видимо, Роланд не хотел отвлекаться.
— Идем! — проговорил он и бросил поводья.
Оставив лошадей, мы направились к дому, шагая по зеленой траве — весна уже распустилась в всей красе. Над головой светило яркой солнце, по синему небу проплывали перья белых облаков, длинные, предвещавшие ветер, а мы шагали вперед и с каждым шагом я поражалась этому узнаванию.
Я уже была здесь… когда-то… Но этого просто не могло быть!
Роланд повернулся ко мне, крепче сжал руку, почти потянул за собой и сорвался на бег, а мне лишь оставалось подчиниться его скорости, его стремлению оказаться там, у домика, что рос, словно диковинный гриб после теплого осеннего дождя.
— Этот дом! — крикнула я, ускоряя шаг.
Память меня не подвела. Я вспомнила то, что, наверное, должна была забыть.
Мы остановились в нескольких шагах от дома. Высокая трава колосилась до самых колен. Щекотала щиколотки. Двор перед домом был не ухожен. Сразу видно, что здесь давно никто не бывал. А ведь я видела его совсем иным!
Закрыв глаза представила себе то, что будет… пусть на это уйдет несколько лет, но я точно уверена — это мое будущее и не зря я видела его в мечах моего ведьмака.
На крыльце стоит пара. Он и она. Они держатся за руки и смотрят друг на друга, а в глазах только любовь. Бескрайняя, бесконечная… Такая любовь, которую ни одна злая сила не уничтожит, не сотрет.
— Уля! — шепот Роланда прямо в ухо. Щекочуще, нежно!
Я открыла глаза и повернула лицо к мужчине.
— Я люблю тебя, — проговорил он и я поняла — этот дом принадлежит ведьмаку. Его дом, а теперь и мой.
«Наш!» — поправила себя.
Роланд привлек меня к себе, и я почувствовала его губы на своих губах. Нежность и страсть, все смешалось в этом поцелуе, и я обхватила руками его за шею, приникла, чтобы стать еще ближе…
— Мы будем жить здесь? — спросила, когда мы оторвались друг от друга. С трудом, но оторвались.
— Если захочешь и… — он взглянул мне в глаза. — Я хотел тебе что-то показать.
Роланд шагнул назад. Между нами возникло расстояние в какой-то шаг, но ощущение близости не исчезло. Мне показалось, что отойди ведьмак сейчас на сотню шагов и дальше, я все равно буду жить им, чувствовать его!
Мужчина медленно поднял вверх руку и раскрыл ладонь. Я глупо уставилась на его руку, и сама не заметила, как начала улыбаться.
На его ладони медленно появился зеленый росток. И он рос и креп. Вот показались скрученные листья и тонкий зеленый ствол. Они распрямились просто на глазах. Листья стали шире, ствол потянулся к солнцу, а на самой его вершине стал зреть бутон, пока не распустился, лепесток за лепестком, явив мне самый прекрасный цветок на свете.
— Я люблю тебя, Настуся Биллевич! — сказал Анджей Северин. — Я люблю тебя, Ульяна Собольская! — добавил ведьмак по имени Роланд.
… Теперь-то я поняла, куда делась сила Агнешки и право же, лучшего и пожелать не могла.
ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ.— Ваша Светлость! Ваша Светлость! — голос звучал откуда-то снизу и Генрих уронил взгляд. Увидел стражника, который пытался привлечь его внимание со двора.
— Что ты орешь? — спросил князь Велке недовольно. Его уже не первый раз отвлекли от реконструкции северной башни, а этим вечером должна была приехать с визитом сама королева с супругом и Генриху совсем не хотелось, чтобы она видела строительные леса и весь этот хлам, что сейчас занимал двор перед входом. Времени было катастрофически мало, но все еще можно было успеть сделать, если постараться.
— Ваша Светлость! К вам приехали! — снова закричал стражник.
— Никакого почтения к светлому князю, — Богдан возник за спиной друга ехидно усмехаясь, а затем свесился вниз и завопил во всю мощь своей глотки:
— Кто смеет отрывать князя Велке от его дел?
Увидев пана Богдана, приходившегося правой рукой молодого князя, охранник расслабился. Пан Богдан был из своих, из черни и общаться с ним было легче.
— Та какая-то девка! — заорал он. — Сказала, что по делу!
— А назвалась как? — спросил Богдан.
Генрих слушал на эти крики и только кривился. Его взгляд то и дело возвращался к мастеровым, что сейчас занимались реставрацией башни.
— Назвалась? — переспросил охранник. — Да Юстиной, вроде!
С лица Богдана сползла улыбка, но только для того, чтобы снова расцвести еще ярче. Он посмотрел на друга и увидел только одно — Генрих уже услышал слова охранника и имя, которое тот произнес.
