Анна Гринь - Забудь мое имя!
Не страшно, но жутко.
Голова шла кругом. Или это все вокруг меня кружилось?
Я попыталась потрясти этой частью меня, но не почувствовала ничего. А сознание и вовсе умчалось куда‑то далеко, петляя по темным, туманным коридорам.
Хотелось заорать, но получилось лишь думать, мысленно нашептывая, будто цепляясь за спасительный круг: «Бес!».
Было ли это игрой моего воображения или случилось на самом деле, но мой призыв не остался не замеченным. Знакомые теплые руки обняли сзади, привлекая к широкой огненно–горячей груди. Я повернулась, заглядывая в искрящиеся весельем синие глаза.
— Привет, бельчонок! — шепнул демон, наклонившись к моему уху и мягко поцеловав мочку. — Давно не виделись.
Обняв меня так, что я не смогла бы вырваться, Бестелион на секунду уткнулся мне в макушку, согревая волосы дыханием, а затем, чуть отстранив от себя, поцеловал в губы, осторожно, но настойчиво проникая языком мне в рот.
Сладко…
Хмыкнув на мою реакцию, демон прижался губами к основанию шеи, укусив почти до боли, и прошелся руками по моим бедрам, разминая ноющие мышцы.
Приятно…
— Еще! — то ли вслух, то ли мысленно потребовала я, но он услышал.
Демон развернул меня к себе спиной, опустившись на колени. Горячие твердые руки умело и сильно разминали мои бедра и голени. В другое время я испытала бы прилив жгучего стыда, но не здесь и не сейчас. К тому же плотная ткань шаровар не делала этот момент слишком интимным.
Через несколько минут Бес поднялся на ноги и довольно больно укусил меня за шею, у самой линии роста волос.
Я что‑то хотела спросить? Или попросить о чем‑то? Разум отказывался помогать мне.
— Моя! — прошипел демон над ухом, взяв за левую руку и целуя в запястье.
— Нет! — отозвалась я, выдергивая руку из его ладони, и ощущая жгучую боль во всем теле. Хотелось кричать, но я только молча наблюдала за стремительно растущими побегами черного рисунка на моей коже. Мне не нужно было видеть свое тело, чтобы знать, что я вся уже покрылась этими лианами.
— Разве? — хищно спросил Бестелион рядом. — Смотри!
Но я и так не отрывала глаз от рук, на которых, среди веточек и листиков набухали и зрели крупные темные бутоны, готовые вот–вот раскрыться. Я так напряженно ждала этого момента, но все равно испугалась, когда цветы раскрылись, развернувшись мелкими вееровидными шапочками ярко–оранжевого цвета.
— Краси–и–и–во! — свистящим шепотом сказал демон, сильно меня напугав.
Вздрогнув, я резко обернулась, глядя в темные бездонные колодцы глаз, еще несколько минут назад казавшиеся мне добродушно–синими.
— А–а! — заорала я, видя, как рассыпается в прах почерневшее лицо демона, вытягиваясь в страшную морду с длинными зловонными клыками.
И я очнулась лицом к… морде с огромным и очень страшным существом, шипящим в нескольких сантиметрах от меня. Заорав, дернулась назад, довольно больно стукнувшись головой, чувствуя, как кровь стынет в жилах при виде длинных острых зубов и косматой серой шерсти.
— Приятного аппетита, Беш! — крикнула над моей головой Мереша, свесившись в люк в потолке, привлекая мо е внимание. Я быстро глянула вверх, стараясь не отводить глаз от зверя передо мной, краем сознания отметив, что женщина изменилась. Она больше не напоминала добродушную украинскую хозяйку в по–цыгански пестром наряде. Мереша выглядела как древняя старуха в обносках.
— Не гостеприимная ты хозяйка, Мереша! — громко взвыла я, соображая, что теперь делать.
Судя по всему, меня скинули в какой‑то заброшенный погреб, где ведьма держала этого самого Беша. Зверь чем‑то напоминал смесь собаки и кошки, и был размером с теленка. Подобраться ко мне слишком близко зверю мешала длинная цепь, вмурованная в дальнюю стену. Это позволило хотя бы надеяться на отсрочку конца. Но когда вот такая животина рычит, громко щелкает желтыми клыками и сверлит черными голодными глазами всего в метре от тебя — тяжело успокоиться.
— А тебя никто в гости не звал! — фыркнула женщина. — Сама пришла! Так что быть тебе ужином моему зургу. Или завтраком, если он цепь раньше не порвет. Голодный он у меня! Я ему последнего кролика недели три назад скинула.
— Зачем тебе такой домашний любимец, ведьма? — прошипела я, отворачиваясь от рычащего Беша.
Позади меня была стена, так что отступать некуда. Перебраться к другой стене не получится, но вот в угол забиться — вариант. Подобрав валяющуюся рядом обглоданную до белоснежности кость, я метнула ее в сторону зурга. Зверь перехватил кость на лету, с хрустом переломив ту пополам.
— Ох! — выдохнула я, метнувшись в угол, мысленно молясь о том, что не делаю глупость. Через мгновение позади зашипел зверь, щелкая зубами в трех метрах от меня.
«Куда лучше, чем было», — подумала я, стараясь не трястись от страха.
— Тебе это так просто с рук не сойдет! — крикнула я ведьме. — Напущу на тебя демона!
— Умная нашлась! — расхохоталась Мереша. — Думаешь, я такая дурочка, чтобы с демоном связываться? Даже если ты позовешь его, он не узнает! Перерубила я ваши веточки! На руку свою глянь. Держится ли колечко?
Теряя последние крохи самообладания, я дернула с пальца серебряный ободок, не поверив, когда тот без усилий соскочил. В груди будто прорвали дыру, в которую хлынула тоска и боль.
— Зачем я тебе?
— Ну, как же! Слопав такую сильную добычу, как ты, мой Беш без еды полгода прожить сможет. Все польза.
— Не дождешься! — отозвалась я, с удивлением обнаружив, что мой мешок Мереша не тронула, так и оставив его болтаться на боку. Там, конечно, ничего особенного и полезного нет, но хоть какое‑то утешение.
— Я никуда не тороплюсь! — крикнула ведьма и захлопнула люк.
— И на тебя управа найдется. И на зурга твоего, — прошипела я, роясь в мешке. Находились какие‑то совершенно ненужные вещи. — Вот что мне делать с этим всем? — спросила я зурга, потрясая в воздухе мешочком с овсом и подмокшие кульки с крупой. — Тебе, что ли, скормить?
На это Беш только клацнул зубами. Звук вышел металлический. Стараясь не впадать в панику при виде того, как цепь зурга тяжело звякает и трещит, когда зверь делает попытку меня достать, я бросила в него мешочки.
— Чтоб ты сдох, зараза! — пожелала я Бешу приятного аппетита, глядя, как он не морщась заглатывает кульки. — Чтоб тебе несварение желудка случилось! Чтоб тебе там лягушки поперек горла встали! Чтоб тебя блохи заели!
Я тараторила, не замечая, что уже ору.
— Так, Лена, — велела я себе, — хватит паниковать. Пора заняться спасением своей особы, а то, чувствую, превращение нас в чей‑то ужин не за горами.
Я постаралась представить себя не здесь, а в другом месте. Получилось с трудом, вот только перенестись домой не вышло. И даже когда я попыталась представить Беса ничего не произошло.
