Алиса Ардова - Мое проклятие
Сиянием или цветом души называлась более-менее стабильная, связанная с внутренней сутью человека энергетическая оболочка. Уникальная и неповторимая. Как папиллярный узор на пальцах или рисунок сетчатки глаза. Кариффа просто различала некую насыщенную переливающимися красками и оттенками картинку. Души же, связанные узами родства, имели единый повторяющийся элемент в плетении. Четкий, хорошо заметный.
Прибавим к этому загадочный голос крови, который старуха, по ее утверждению, слышала и о котором наотрез отказалась пока что-либо говорить, и становилось совершенно понятно — все попытки изобразить перед этой женщиной Катэль были обречены на провал. С первого оценивающего взгляда, которым она одарила новую наиду дома Крэаз.
Оставалась еще одна неясность:
— Если вы сразу поняли, что я не Кэти, почему так долго молчали?
— Пыталась разобраться, кто передо мной. Чья душа заняла тело пропавшей племянницы, — последовал ответ. Слишком спокойный и быстрый, будто заранее продуманный. — Сначала решила, что ты простая нара, выросшая в маленьком затерянном в лесах поселении, ничего не знавшая ни об окружающем мире, ни о его высокородных властителях. Но чем дольше наблюдала, тем отчетливей осознавала: на невоспитанную дикарку из глухой деревушки ты похожа еще меньше, чем на благородную сирру. Умна, сообразительна, образованна. Да, да, — спокойно встретила Кариффа мой недоверчивый взгляд, — пусть совершенно не так, как положено, неестественно, порой неприемлемо, но именно образованна. Кроме того, о традициях и поведении наров ты знала так же плохо, как об укладе жизни саэров. Но главное даже не это. Цвет твоей души. Странный, удивительный, невероятный.
— Но он и должен быть неповторимым, единственным в своем роде. Разве не так?
— Так, — кивнула старуха. — И нет. Оболочка всех без исключения душ Эргора имеет общие закономерности строения, плетения узора — мир накладывает неизгладимый отпечаток. Твоя же совершенно не походит на них. Она целиком и полностью, в самой основе отличается от виденных мною до сих пор. А было их, поверь, не так уж мало. Понимаешь, о чем я говорю?
Кивнула, думая о своем. Как Кариффа умудрилась набирать материал для исследований? Где обреченная на жизнь в золотой клетке женщина могла встречаться с людьми, наблюдать, делать выводы? Или она все-таки нашла способ вырваться? Путь на свободу?
— Сегодня мои последние сомнения развеялись. Ни сирра, ни тем более нара никогда не выглядят и не чувствуют себя так после проведенной с господином ночи. Ты не просто приняла поток силы, замкнув в себе, как делают наиды и жены саэров, а впитала его всей сутью и, поглотив необходимое, пропустила сквозь себя, сбросила лишнее. Никто в этом мире на подобное не способен, пришлая.
— Давно вы догадались о существовании иных миров? О переселении душ? Откуда? Другие люди об этом подозревают?
Вопросы посыпались, как из прохудившегося ведра горох. Понимала, что так нельзя, но не могла остановиться. Видимо, сказывалось внутреннее напряжение. Кариффа прищурилась и накрыла мою руку своей. Это немного отрезвило.
— Я не догадывалась, а знала. О других мирах известно. Не всем саэрам — лишь избранным. О переселении душ? Не знаю… Не думаю… Откуда у меня такие сведения, скажу, но не сейчас. Теперь твой черед говорить. Кто же ты все-таки? И что случилось с настоящей Кателлиной? Где ее душа?
Ну вот и наступил для меня тот самый час «X». Как себя вести? Приврать, запутать, быть максимально достоверной? В случившемся много странного и непонятного, а разгадать все одной точно пока не под силу. Бог, как известно, сокрыт в деталях, а дьявол — в мелочах. Солгу — вполне вероятно, получу неверный совет. Скажу правду — могу выиграть джекпот. Вдруг старухе известно то, что мне поможет.
Убрала руку, сцепив пальцы на коленях. Прикрыла глаза и начала рассказ, вспоминая и заново переживая все, что было.
Свадьба… Гости… Довольный Артем… Счастье…
Заплаканная Светка… Наталья Владимировна… Неловкие оправдания жениха… Смятение… Тоска…
Страшные слова проклятия… Черная крылатая тень… Когтистые лапы… Взлет… Падение…
Тьма… Постель… Незнакомый мужчина… Непонимание… Отчаяние…
Попытки выжить в другом мире, в чужом теле… Отлучение… День выбора… Принятие кольца Крэаза…
Кариффа слушала молча, не перебивая. На ставшем вдруг совершенно непроницаемом лице не отражалось ни единой эмоции. Только жуткие черные глаза сверкали все ярче и пронзительней.
Закончила самым важным для меня сейчас вопросом.
— Вы знаете хоть что-нибудь о додолах, об этой самой Великой Све?
Спросила и затаила дыхание, жадно всматриваясь в лицо напротив.
— Никогда не слышала, — безразлично пожала плечами наставница.
Обреченно сникла. Надежда, что Наталья Владимировна и неизвестная богиня, которой она служила, окажутся связанными с миром, куда меня так неожиданно забросило, лопнула как мыльный пузырь.
Что же делать?
Что теперь делать?
Как распутать чудовищный клубок, что в неконтролируемой ярости сплела вокруг меня Светкина бабушка?
— Нет безвыходных ситуаций, дитя. Проклятие способен снять не только тот, кто его наложил, — казалось, Кариффа читает мои мысли, — главное, правильно провести ритуал. В этом я смогу тебе помочь, если договоримся.
Тихий вкрадчивый шепот раздавался у самого уха. Окутывал, опутывал, покорял. Тряхнула головой, отгоняя наваждение.
— Что же потребуется в обмен на такую услугу?
Прозвучало резче, чем хотелось бы, но старуха лишь понимающе хмыкнула и расслабленно откинулась на спинку стула.
— Молодец, девочка! — Почудилось, или в ее голосе, действительно проскользнула еле заметная уважительная нотка? — Не торопись. У нас еще будет время, обо всем расскажу. Чтобы выжить, тебе нужно прежде всего понять, кто такие наиды, какую роль они играют в жизни саэров. Это основное сейчас. Остальное — потом.
* * *Кариффа давно ушла, отговорившись какими-то срочными делами и пообещав вернуться. Дел у наставницы, безусловно, было немало, но, скорее всего, она просто дала мне время прийти в себя, переварить-усвоить полученную информацию. Отчетливо понимая это, испытывала к старухе невольную благодарность. Служанки, явно по приказу «свыше», тоже не беспокоили своим присутствием. Динс с Ниором и раньше редко попадались на глаза, подчиняясь только сиятельному и выполняя известные только им обязанности. Так что меня никто не тревожил, оставив в полном одиночестве — наедине с собой, с собственными тяжелыми мыслями.
Нежные сиреневые сумерки медленно накрывали двор и сад, наполняя все вокруг предчувствием вечерней прохлады, таинственными ароматами распускающихся к ночи цветов, легкой усталостью. А я, потрясенная, оглушенная, сраженная наповал услышанным, все сидела там, где меня оставила наставница.
