СЛВ - 4 (СИ) - Сергеев Артем Федорович

Но из кустов на весь лес полыхнуло опасливой радостью и ещё почему-то благодарностью, а потом эта чёртова дюжина вывалилась на поляну, поспешно приводя себя в порядок, но заставлять нас ждать они не стали.

— Получилось, — с благоговением прошептал приблизившийся Василич, глядя на меня и на Арчи. — Старшие, у нас получилось! Всё, как вы и говорили, всё так и получилось!

— Рад за вас! — церемонно пожав лешему руку, поздравил его с победой маг, очень довольный тем, что и его произвели в старшие по заслугам. — Я ж говорил, Василич, что поставим ты тебе дар, а ты сомневался! Ну-ка, давай делись радостью, давай рассказывай быстрее, чего это там у вас получилось!

— Ага, — Василичу и в самом деле не терпелось поделиться с нами успехами, — я сейчас! Только бумаги этой гладкой ещё мне дайте! Всё покажу, всё нарисую! Это просто! Проще же не бывает, а мы действительно дураки!

Я положил перед ним свою открытую тетрадь, не став рвать листы, сунул ему карандаш, и глава леших принялся увлечённо что-то рисовать. Кончик грифеля в его руках летал по бумаге как живой, он чертил какие-то странные фигуры, что-то штриховал и затенял, выделял какие-то точки и линии, пересечения и сечения, и я немедленно ощутил себя на странной лекции по начертательной геометрии. Осознание это усилилось тем, что я быстро перестал что-то понимать, просто не хватало знаний, и в полной панике вспомнил ту драную-рваную книгу Древних, что хранилась у нас в училище под стеклянным колпаком, как величайшее сокровище.

Нашему курсу один раз показывали её, объясняя при этом, что в ней заключены те знания Древних, что мы понять и расшифровать ещё не в состоянии, то есть не только мы, курсанты или даже наши преподаватели, но даже никто из ныне живущих, ясно только, что это вроде бы какая-то странная математика, какой-то её высший, умопомрачительный раздел. Так вот, в ней были точно такие же картинки, растянутые и изогнутые поверхности, свёрнутые и развёрнутые пузыри и бублики, всё это в ней было.

— Знаешь что, — дождавшись, пока Василич не перестанет рисовать и не, переведя дух, откроет рот, чтобы приступить к объяснениям, прервал я его. — Лучше остановись. Лучше храните это знание, как величайшую тайну, а про такие тайны нельзя говорить вслух, ни с кем и никогда. Рисунки твои я себе оставлю, принцип мне понятен, на досуге разберусь, а ты лучше молчи. Вдруг враги узнают про твоё оружие? Я даже тетрадку эту, после того как посмотрю, сожгу к чертям собачьим, нельзя такое без пригляда оставлять.

— Вот именно, — тут же поддержал меня Арчи, уж его-то обмануть у меня не получилось, он сразу же до всего допёр и посмотрел на меня с понятным нам обоим сожалением. — Нам-то сразу ясно стало, что там у тебя к чему, а вслух о таком трепаться — только лихо приманивать. Но Веге, — и тут он постучал пальцем по кольцу на руке, — объясните всё досконально, ясно вам? Она поймёт, не сомневайтесь. А все остальные даже догадываться не должны, что в этом мире что-то такое появилось! Вот такая тайна должна быть!

— Хорошо! — вмиг проникся серьёзностью ситуации Василич и все остальные лешие. — Тайна!

— Поклянитесь, — потребовал от них я, мне просто стало страшно оставлять такое за своей спиной. — Сутью своей поклянитесь! И ты тоже, гноме! И мы с ним, — тут я указал пальцем на Арчи, — все вместе давайте!

Оин, который всё ещё сидел, вцепившись руками в край стола и молчал, не в силах произнести не слова, только с готовностью быстро кивнул мне, полностью согласный с моими словами.

Арчи тут же взял работу в свои руки, мы поклялись сутью своей хранить в тайне всё, что сейчас увидели и узнали, сделав исключение для хозяйки леса, причём мы трое не смогли бы её нарушить просто по скудоумию своему, вот только лешим знать об этом незачем, маг снабдил концовку клятвы видимыми эффектами, для пущей торжественности и только тут, когда я понял, что Мир принял нашу клятву всерьёз, меня отпустило.

— Уф, — картинно вытер со лба пот Арчи, — а теперь проверим вашу магию опытным путём!

— Давай я, — опередил я его и встал с места, — а то вы уже пробовали.

Василич с готовностью захлопнул тетрадь, вручил её на хранение Арчи прямо в руки и отпрыгнул в центр поляны, разминая пальцы перед колдовством.

— По чуть-чуть давай, — попросил я его на всякий случай, — с места в карьер не надо. На зайцах потом потренируешься в полную силу. И делай так, чтобы я ничего не почувствовал, понял? Небо вертеть и прочие видимые эффекты не надо, они ведь тайну нарушают, ясно? Делай так, чтобы я не догадался ни о чём, чтобы я даже твоё присутствие не ощутил, чтобы не понял, кто в этом виноват, чтобы себя винил, это и будет высший пилотаж.

Василич на этих моих словах вытянул вверх указательный палец и погрозил им остальной своей братии, как бы призывая немедленно проникнуться до глубины души всем, что я говорю, потому что лично он со всеми моими словами согласен и поддерживает.

— Иду вперёд, — я потихоньку двинулся через кусты к тому самому дереву, к которому уже сходили Арчи с Оином, начав вслух проговаривать свои действия, — курс на сосну! Вижу тропинку, иду по ней!

И сразу же где-то в глубине сознания, на самой грани ощущений возникло, а потом усилилось понимание того, что иду я в правильном направлении, да вот только не туда, причём сам, своей волей. Прислушался к себе ещё раз, ещё раз уверился, что иду так, как хотел, вот только сосна та самая вдруг стала от меня дальше, чем была, и много левее. То есть пошёл я, получается, вдоль гномской дороги направо.

— Это был заворот! — торжествующе прокричал мне свои объяснения Василич. — А сейчас стояние будет! Великое!

И вновь я не почувствовал магии, хотя и не сильно прислушивался, и вновь пошёл вперёд, к сосне, но в этот раз не понял уже ничего.

— Ты на месте топчешься! — просветил меня Арчи громким криком, — ни туда, ни сюда! Попробуй задний ход включить! Не разворачиваясь!

Я попробовал, но результат был тот же. Вроде бы шёл, шагам моим ничего не мешало, прошлогодние листья и ветки всё так же хрустели при ходьбе, каждый раз новые, деревья и кусты мелькали по бокам тропинки, но сосна маячила всё на том же расстоянии от меня.

— А теперь! — радость Василича и остальных была до того заразительной, что я даже улыбнулся, — на выход! Принудительный!

— С вещами! — поддержал его Арчи, и мне пришлось напрячься, чтобы хоть немного начать противостоять этой странной магии. Я рванул к сосне не разбирая тропинки, через густые кусты и валежник, потеряв их всех из виду, но когда продрался через очередные заросли, с удивлением увидел перед собой ту самую поляну на краю дороги, да их радостные рожи. Лешие радовались успеху, Арчи с ними за компанию, а Оин просто наконец-то оценил силу этих странных стражей и безопасность леса.

— Ещё раз, — нам сейчас жизненно необходимо было убрать у них головокружение от успехов, вернуть их в рамки, чтобы не зазнавались и хранили опаску, им же лучше будет, и пришлось постараться по-настоящему, пришлось выложиться на все сто. Я уже не стеснялся в применении магии, я давил их всей своей силой, давил грубо и немилосердно, ведь сейчас мне противостоял не один только Василич, но и вся эта братия, и продавил.

Но всё равно я, хоть и продрался к этой сосне с победой, но на пределе своих возможностей и заплутав по пути пару раз. Если бы я хоть что-то понял в этой странной магии пространства, было бы легче, конечно, но и так я победил только потому, что точно знал, кому именно противостою и зачем, и не выпускал их из виду.

— Стоп! — вскинул я руки вверх, сдаваясь, — дайте обратно нормально уже дойти, уморился, хватит!

Передо мной, по волшебству, появилась широкая тропинка и раздвинулись в сторону кусты, так что дошёл я обратно со всеми удобствами. Василич уже приплясывал на поляне в нетерпении, враз растеряв всю свою солидность, он ждал советов и качественного разбора полётов, и я его не разочаровал.

— Главное, — подойдя к нему и обращаясь ко всем остальным, начал я, — вы молодцы. Работает так, что лучше и не придумаешь. Единственно что, прячьтесь так, чтобы вас не заметно было. Это и ваше спасение, и главный козырь. Я вот тебя видел, Василич, ты вылезал пару раз, а если бы я по тебе ударил огнём, к примеру, что тогда? Или бы из ружья долбанул, серебряной картечью? Соображаешь?