Мерзкая семерка - Джонстон Кэмерон

К ней устремились ополченцы Тарнбрука во главе с Тиарнахом, спешившим закрыть брешь в обороне. Вундак заревела и взмахнула топором, но сир Орвин увернулся и выпустил струю пламени. Вундак упала на колени, с рычанием борясь с мощью человеческого бога.

Сир Орвин ухмыльнулся.

– Гори, тварь.

Вокруг расцвел золотой огонь, обжигая и пожирая ее кожу, несмотря на защиту бога Гардрама. Это продлилось всего несколько секунд, пока сквозь пламя не пробился грязный сапог Тиарнаха, угодив прямо инквизитору в лицо.

– Получи, хренов урод! – крикнул Тиарнах, пинком сбрасывая потрясенного рыцаря со стены.

Тот упал, все еще пылая, прямо в кучу своих людей. Они завопили, когда золотой огонь богини поглотил их – тот самый огонь, который оставил глумящегося врага нетронутым.

Тиарнах повернулся и гневно воззрился на солдат Империи света, стоявших на стене. Все они таращились на него с открытыми ртами.

– Это моя стена, говнюки.

Амогг зашевелилась, отбросила в сторону обугленный труп и ринулась в бой. Ополченцы присоединились к ней, с поднятыми копьями промчавшись мимо Тиарнаха. Имперские солдаты глянули вниз, на дымящееся и вопящее месиво, затем на ополченцев, Тиарнаха и огромную Амогг, запаниковали и прыгнули со стены.

С поражением посвященного рыцаря штурм провалился. Предводитель войск империи отозвал людей, инквизитор и его обожженные солдаты, хромая, вернулись к нему. Тарнбрук снова выстоял, но до наступления ночи еще оставалось время для новой атаки.

Глава 27

Ополченцы и вооруженные горожане переводили дыхание, пили воду и дрожали. Все они были крепкими и выносливыми, но не привыкли к постоянному страху и потрясениям войны, которые изматывали больше любой физической усталости. Все горожане, и стар и млад, оттаскивали мертвецов и умирающих от тонущей в крови стены, расчищая место для следующей схватки, чтобы было где пасть новым жертвам. Пока огонь и ярость битвы прекратились, холодный ветер и дождь заставили людей сгрудиться перед жаровнями и молиться богам.

– Как Тиарнаху удалось выжить под золотым огнем? – спросила Пенни. По ее лицу стекала кровь, частично собственная, но еще и других бедолаг. – Все видели, как огонь превращает людей в груду костей и пепла.

Амогг сердито зыркнула на трупы имперских солдат и раздраженно взмахнула топором. Она терпеть не могла пропускать хорошую драчку.

– Тиарнах – бог войны. Боги сопротивляются силе богов. Амогг это понимает.

Может, она и не очень хорошо разбиралась в мире людей, но знала достаточно, чтобы разглядеть их потрясение и смятение.

Пенни удивленно уставилась на нее.

– Мы считали, что «бог войны» – это его прозвище.

Тиарнах не обращал на них ни малейшего внимания. Он навалился на парапет и крикнул вслед отступающему инквизитору:

– Эй! Ты Орвин, верно? Это все, на что ты способен, мелкий засранец? Это же просто щекотка! – Он загоготал и смачно харкнул через стену. Затем повернулся и заметил, что ополченцы глазеют на него с нескрываемым благоговением. – Тьфу ты. А теперь-то что?

Пенни нервно сглотнула и вытерла окровавленное лицо рукавом, но лишь окрасила ткань красным.

– Ты… ты правда бог?

Тиарнах провел рукой по длинным волосам – теперь седые пряди на голове и подбородке полностью исчезли.

– А, вот вы о чем. Ну да. Ну, раньше был. – Он прищурился в сторону врагов, которые начали снова группироваться. Им понадобится какое-то время, чтобы подготовиться к новой атаке. – Похоже, у нас есть время выпить, а, Рыжая Пенни? Не хочешь прогуляться со мной и…

Над Тиарнахом нависла Амогг, ее лицо было угрожающе спокойным, а взгляд пустым.

– Э-э-э… Пожалуй, нет, – заявил Тиарнах. Он подмигнул Пенни и изобразил, как опрокидывает в глотку рог эля, но быстро попятился. – Попозже, ладно?

– Рыжая Пенни, – заревела Амогг, разглядывая залитую кровью девушку. – Хорошее имя. Тиарнах – плохой выбор для спаривания. Ваши граббсы будут сильными, но очень глупыми и вонючими.

– Граббсы? – нахмурилась Пенни.

– Люди что, не учат своих детенышей? – удивилась Амогг. – Я объясню про спаривание позже.

Предоставив ополчению готовиться самостоятельно, она ушла к Вундак, которая стояла над трупом Рагаша и поглаживала раненую ногу.

– Хорошая была драка, – сказала Вундак, ошметки ее спаленной кожи трескались и отваливались. – С дырой в груди он все равно прикончил четверых. Прикончил бы гораздо больше, если бы тот человек не победил его божественной силой. Проиграть такому врагу не стыдно.

Амогг задрала голову и завыла, этот долгий и траурный вопль должен был привлечь внимание Гардрама к павшему силачу.

– Он дрался с честью. И погиб как герой. Оркам ничего больше и не требуется.

– Мы все здесь погибнем, – сказала Вундак и ухмыльнулась. – Но какой славной смертью! Мы не увянем, потеряв бивни и став такими хилыми, что даже топор не поднять. Нашу смерть будут помнить.

Амогг окаменела. «Иди ко мне, – произнес голос у нее в голове. – Тебя зовет Черная Герран».

Она развернулась и махнула топором за своей спиной, но попала лишь в тени.

– Мне нужно идти на военный совет. Отнеси тело Рагаша в город и подготовь его мясо, чтобы позже мы могли почтить его и попировать.

Амогг присоединилась к Тиарнаху и Черной Герран в обугленной надвратной башне. Тиарнах пнул деревянный столб и выругался.

– У меня аж поджилки тряслись, так хотелось сбежать.

Черная Герран кивнула Амогг.

– Когда солдаты снова приблизятся к стене, вы оба проиграете, и сделайте это убедительно. Они должны поверить в подлинность нашего отступления.

Тиарнах сплюнул через стену.

– А что им помешает перерезать ополчение и снести хлипкий частокол вокруг города? Эта куча веток надолго их не задержит.

– Солнце уже садится, – ответила стареющая повелительница демонов. – У них не будет времени. Их остановит Лоример Фелле. Он успел поделиться вампирской кровью с некоторыми несчастными солдатами, которых добыл ранее. Посмотрим, насколько враги готовы к ночной атаке, когда их собственные товарищи вылезут из могил в жажде крови и рыская, кому бы перегрызть глотку.

Амогг довольно хмыкнула, поковыряла в носу и осмотрела козявки, прежде чем их смахнуть.

– Не считая людей-богов, человеческие воины ничего не стоят, даже драться противно. Лучше я убью принца Сокола.

– Да, он придет, – сказала Черная Герран. – Можешь не сомневаться. А когда он появится, нужно использовать все преимущества.

Вундак поморщилась, пинком открыв дверь в лачугу, и уложила тело Рагаша на стол. Все было готово для ритуального расчленения и пиршества, чтобы получить часть его мощи. Его душа теперь была с Гардрамом, и осталась лишь плоть, чтобы дать силу клану Хадакк. По традиции старейшины выбирали лучшие куски, а остальное оставляли граббсам, но Амогг и Вундак сегодня собирались попировать. Разум и тело Вундак были истощены сопротивлением человеческому богу, и Рагаш поделится своей силой, чтобы они могли бороться дальше.

Вундак со стоном села за стол, и хрупкий стул, предназначенный для человека, тревожно заскрипел под ее весом. С тряпок, которыми она замотала ногу, сочилась кровь.

В дверь заглянула татуированная некромантка и мотнула головой в сторону ноги Вундак:

– Думаю, ее лучше зашить.

Вундак хмыкнула, вытащила из-за пояса нож и начала срезать с трупа одежду.

– Может, я по-быстрому зашью твою рану и пойду по своим делам?

Вундак слишком устала для споров.

– Тогда поторопись и проваливай, человек. Сегодня ночью тебе здесь нечего делать.

Некромантка кивнула и подошла ближе, чтобы осмотреть рану от копья, обмотанную грязными тряпками. Сняла с плеч котомку и вытащила оттуда сверток с инструментами и чистые полоски льняной ткани. Она выбрала обсидиановый нож и разрезала кровавую повязку, бледные пальцы убрали ее, обнажив глубокий порез.

Некромантка помедлила.