Александр Сивинских - Золото Нижнего мира
После этого Каратель Узгаг больше не помышлял о сражении. Он перекатился на живот, съежился и закрыл голову руками. Комдив плашмя врезал подхваченной секирой по заднице фальшивого Пуза, а затем от избытка чувств с размаху вогнал лезвие между каменными плитами арены. Лезвие от удара лопнуло. На беду Карателя, он в этот миг поднял голову, чтобы глянуть на соперника. Отскочивший от плит обломок секиры чиркнул его по виску и как бритвой перерезал ремешки полумаски. А заодно отхватил и крупное волосатое ухо!
Пузо заревел от боли. Увидев кровь, Зак возбудился, оседлал противника и приготовился отмутузить его в хлам.
– Сдаюсь! – заголосил орк. – Уберите от меня этого маньяка!
На арену выскочили униформисты, совместными усилиями оттащили комдива от соперника. Побежденный Каратель Узгаг попытался встать на ноги самостоятельно, но не смог. Его подхватили под руки и увели.
Тяжело дыша, Зак преклонил колено, подобрал что-то, выпрямился и обвел трибуны пылающим взглядом. Увидел Федра и швырнул находку ему.
Оттолкнув зазевавшегося разносчика, Федр бросился на перехват.
Бросок оказался точен, в руку угодило что-то упругое, теплое и мокрое. Федр раскрыл кулак. На ладони лежал обрубок густо татуированного зеленого уха.
– Вот что осталось от вашего Карателя! – крикнул Федр и вскинул руку с окровавленным «призом».
Шатер «Звенящей Бронзы» закачался от восторженного рева. На арену полетели деньги, головные уборы, ценные вещицы, изысканная еда. Откуда ни возьмись, рядом с Заком появился Минджуку. Проявив выдающуюся прыть, он бросился собирать ценности. Продолжая нести ухо побежденного гладиатора над головой, Федр сошел к другу.
Вблизи Зак выглядел не так лихо, как издали. Кровоподтеки, царапины, разбитый нос. Руки у черноорка заметно подрагивали, а сам он пошатывался от усталости.
– Как ты, брат? – спросил Федр.
– Могло быть и лучше, – признался комдив и улыбнулся, показав, что каким-то чудом сохранил в побоище все зубы. – Выпить найдется?
– Найдется, – отозвался звучный, хорошо поставленный голос из-за спины. – Победителю двенадцатого боя положена Чаша Вечера!
Друзья обернулись. К ним подошла дородная немолодая драу в платье яркого голубого цвета длиной почти до пола. Ее сопровождали два униформиста. Один держал вместительный кубок, другой – серебряный поднос. В кубке колыхалась гранатовая жидкость, на подносе россыпью лежали золотые кордобы.
– Это Мастерица Сострадания, – задыхаясь от почтительности, сообщил Минджуку. – Поклонитесь ей.
– Да хрен вам! – сказал Зак.
Все подношения он принял с готовностью, но и только. Задерживаться в шапито с кучей денег золотоискатели сочли неразумным, от беседы с Мастерицей увильнули и в компании Минджуку отправились в лагерь.
* * *Настроение у Зака было приподнятым, и не только от прекрасного вина из Чаши Вечера. Еще бы, ведь вместе с мелочью, собранной на арене и выручкой от проданного уха Карателя Узгага общая прибыль составила почти пятнадцать кордоб! Кроме того, среди подарков от восторженных зрителей обнаружился абсолютно целый вяленый банан. Федру даже показалось, что этот плод принес комдиву радости больше, чем все заработанное золото.
– Где они этот банан взяли, вот бы выяснить! Эй, Минджуку, разберись в банановой теме, ладно? Парни, да я запросто могу биться в Ямах и грести кордобы лопатой! – шумел черноорк по дороге на базу и от избытка чувств тряс Федра за плечо. – Раскатал крутого профи как щенка! Хрясь-хрясь!.. И готово!
– Слишком легко, – задумчиво отозвался политсоветник.
О своей ставке на Узгага он решил не сообщать, чтобы не травмировать психику товарища. К тому же ему было стыдно, что он не верил в успех комдива на все сто.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что против новичка как-то очень уж внезапно выставили одного из самых опасных бойцов. И опять же совершенно внезапно все болельщики узнали об этом заранее. Неудивительно, что ставки на фальшивого Пузо взлетели до небес…
– Конкретней! – потребовал Зак, хотя по его угрюмой гримасе было видно, что он и сам догадался, к чему клонит Федр.
– Поставив на поражение Карателя Узгага, можно было «поднять» немалые деньги. И кто-то наверняка этим воспользовался. Прости, брат, но я думаю, противник тебе поддался.
– Да брось выдумывать! Он ухо потерял! Это не синяк получить.
– Ну, во-первых, он не рассчитывал, что ты будешь таким отличным бойцом, – польстил Федр другу. – А во-вторых, представь, сколько этот парень заработал, если поставил на твою победу сотню кордоб. А если пять сотен? Тут и ухо не жалко. Тем более такой травмой можно даже щеголять.
– С сотни – одну тысячу двести. А с пятисот – шесть тысяч кордоб, – услужливо подсказал Минджуку. – Между тем, во время даггеранства сира Волосебугу бюджет Даггоша составлял всего семь тысяч триста кордоб…
– Заткнись ты! – зло рявкнул на него Маггут. – Нет, не верю я вам. Каратель Узгаг – болотный орк. Мой дед по материнской линии был болотным орком! Они сражаются честно, и я победил Пузо в честной схватке!
Вдруг из темной подворотни навстречу золотоискателям вынырнули пять темных фигур в легких доспехах из дубленой кожи и роговых пластин. Четверо пешие, один – на дамском карликовом рапторе. Лица коровичей до самых глаз были скрыты высокими стоячими воротниками. Двое пеших держали сеть, еще двое – короткие багры с большими затупленными крюками. На простых пешеходов они не слишком-то походили.
Остальные горожане с улицы исчезли будто по волшебству.
– Разумеется, в честной схватке, – ответил Заку всадник, а вернее всадница. Голос Мастерицы Сострадания из Лужи «Звенящая Бронза» было трудно перепутать с чьим-то другим. – И скоро ты получишь шанс доказать это с оружием в руках. С настоящим оружием, – уточнила драу. Она взмахнула рукой. – В сеть его. Он, конечно, и сам мечтает попасть в ряды моих гладиаторов, да орочья честь не позволит ему сдаться без боя. Только не покалечьте, это ценный боец. Беленького тоже желательно поймать, я продам его в бордель. А гоблина можете убить, у меня есть выгодный заказ на свежие внутренности.
Федр обернулся. Сзади к ним подступали еще четверо ловцов, также вооруженных сетью и баграми.
– Как убить? – ахнул Минджуку. – А наш договор, блистательная?
– Мастерицы Сострадания не заключают договоров с предателями, – презрительно ответила та. – Я солгала тебе, сказав, что беру в долю. Почему замерли? – прикрикнула она на слуг. – Действуйте, бездельники!
Ловцы пошли вперед, расправляя сети.
– Кажется, нам конец, – сообщил Зак с горькой усмешкой. – Разве что, братишка, ты постоишь за нас обоих. От меня сейчас толку мало…
