Игорь Арье - Грайлок 2: Безгрешных нет
Сам король жалует нас августейшим присутствием. Но простите еще раз, я бегу исполнять свой долг. Похоже, у нас объявился таинственный рыцарь!
Морт заверил Ланджерита, что весьма доволен предоставленным ему местом на скамье, и уставился на поле. Толпа за оградой подняла шум, затрубили рожки, там что-то происходило…
После полудня все меньше рыцарей решались бросить вызов "защитникам". Более слабые из числа южан уже покинули партию жениха, их места заняли победители, теперь вряд ли можно было рассчитывать на легкий успех. Вызов бросали то по двое, то по трое, больше желающих не находилось, да и выбирали новые претенденты щиты тех, кто казался послабей, а те, кто зарекомендовал себя крепким поединщиком, скучали у своих шатров без дела. Когда Ланджерит выкроил время, чтобы навестить Морта на трибуне, пауза и вовсе затянулась - казалось, больше никто не рискнет выехать к шатрам "защитников поля", но вот рожок возвестил о новом участнике турнира. Рыцарь в тяжелой броне с оранжевым щитом без герба заявил о желании бросить вызов.
Когда шум в толпе пошел на убыль, Ланджерит объявил: этот воин отказался назвать свое имя и выставить на всеобщее обозрение герб, однако распорядителю были предоставлены необходимы доказательства того, что этот человек имеет право принять участие в турнире. Морт сидел в нижних рядах зрителей, среди мелкопоместных дворян, их жен и дочерей, а также лучших людей общины Тайлана. Он слышал, как они обсуждают нового бойца и гадают, кто из прославленных героев Элерии мог бы скрываться под этими доспехами без гербов и девизов. Все с вниманием наблюдали, как воин с "голым" оранжевым щитом пересекает поле, уже основательно взрытое сотнями копыт, и приближается к шатрам "защитников".
- Кого вызовет этот рыцарь? - громко спросила дама, сидящая позади Морта. - Наверное, жениха, господина Друйза? В партии "защитников" он теперь самый могучий боец. Таинственный рыцарь, конечно, желает славы и сразится с сильнейшим?
- Погоди, сейчас увидим… - ответил мужчина. - Что-то я сомневаюсь, что таинственный рыцарь выберет Друйза.
Рыцарь с оранжевым щитом приблизился к шатрам и натянул поводья, разглядывая гербы перед шатрами. Наконец его выбор пал на одного из местных рыцарей, новобранцев в партии южан. Публика, затаившая дыхание, пока он колебался, разочарованно загомонила - названного считали наименее ловким из "защитников".
Но выбор был сделан, и таинственный рыцарь развернул коня, чтобы занять позицию.
Названный им воин тоже стал готовиться к бою.
- Наверное, этот бой станет последним, - пробормотал мужчина в ряду повыше Морта, тот, что не верил в отвагу нового бойца.
- Но ведь если он победит, то вызовет следующего, потом еще и еще, и так, пока не одолеет их всех! А господина Друйза последним, - возразила его романтически настроенная спутница.
Мужчина пробормотал что-то неразборчивое. Но Морт и не прислушивался, он разглядел в толпе зрителей Туйвина с Махабой - эти двое, хотя и опасались попасться на глаза кому-нибудь из элерийцев, которые стерегли их по пути из Галдерберна, но все же рискнули явиться, чтобы поглядеть хотя бы на последние поединки. Махаба накрутил на голову длинный отрез льняной материи, чтобы придать себе вид чужестранца, а Туйвин напялил шляпу с широкими полями. Именно потому что они старались замаскироваться, эта парочка и выделялась в толпе, тем более, что эйбон превосходил ростом элерийцев - большей частью коренастых и невысоких.
Впрочем, среди наемников хватало достаточно экзотически выглядящих чужестранцев, так что приятелей Морта вполне можно было принять за солдат удачи.
- Конечно, он вызовет всех, начиная с самого слабого! - снова заговорила женщина позади Морта. - Как на турнире в Айяле!
Он рискнул оглянуться - молодая дама сидела рядом с седым толстым мужчиной - видимо, какой-то местный помещик привез на турнир дочь.
- В Айяле таинственным рыцарем был его высочество Ладиор, - буркнул толстый старик. - А здесь он уже не сможет сесть на коня. Хотя, возможно все. Вдруг эта мистерии с лопнувшей подпругой была разыграна нарочно? Для того, чтобы его светлость сменил доспехи?
Тут они перехватили взгляд Морта и смолкли. Молодая дама захлопала ресницами, всячески демонстрируя интерес, и Морт поспешил отвернуться. Но прежде, чем снова уставиться на ристалище, он успел заметить, что на трибуне - довольно близко к нему, устроился рыцарь с длинным шрамом от виска до подбородка, тот самый, что не спускал с Морта глаз, когда он фехтовал с Ладиором и тренировался за день до турнира. Забавно… Или страшно? Скорей забавно, потому что с Мортом ничего плохого не случится.
Но вот рыцари заняли позиции на противоположных концах поля, гомон стих… все ждали сигнала. Прозвучал гонг, и соперники пришпорили коней. На середине поля они столкнулись, с треском разлетелись копья. Увы, рыцарь с оранжевым щитом не оправдал ожиданий зрителей - он вылетел из седла, как мешок с шерстью, тогда как новый сторонник Друйза не дрогнул под чужим копьем. Описав в воздухе дугу, таинственный герой с оранжевым щитом шмякнулся в песок с лязгом, почти таким же громким, как и при столкновении бойцов. Толпа издала единый протяжный вздох разочарования. Упавший оставался неподвижен. Удачливый соперник подъехал к нему и спрыгнул с коня. Склонился над поверженным героем, потом выпрямился и махнул рукой. По этому знаку к ним подбежали подручные Ланджерита в зеленом. Приподняли, отстегнули шлем. Морт даже привстал, чтобы разглядеть лицо бесчувственного рыцаря получше. Ну да, так и есть, знакомая физиономия.
- Я его не знаю, - заметил сосед Морта по скамье, судя по одежде - зажиточный горожанин. - Вряд ли это рыцарь из знаменитых. И зачем он взял "голый" щит?
- У него были причины скрывать свой герб, - объяснил Морт, - потому что там изображен поросенок.
Тайланцы, сидевшие рядом, тут же подхватили шутку, так что когда неудачливый рыцарь пришел в себя, с трибун уже вовсю орали:
- Вставай, Рыцарь Поросенка!
- Чего разлегся как на блюде?! Тебя еще не зажарили!
- Поросенок под хреном!
- Ха-ха-ха! Поросенок под хреном!
Бедняга тяжело поднялся, скрежеща погнутыми доспехами, и хромая поплелся с поля.
Он надеялся на славу, рассчитывал не открывать лица и имени, пока не прославит свой герб, а вышло совсем наоборот. Можно не сомневаться, этот господин приложит немало усилий, чтобы узнать, кому обязан обидными титулами, которые выкрикивает ему вслед беспощадная к проигравшим толпа.
Вдоль скамьи пролез Кестис, примостился радом - между Мортом и горожанином, огляделся и тихо прошептал:
