Сергей Нокс - Обреченные души (СИ)
- Дэрд Альдиэро, пламя – это часть тебя, бессмысленно бежать от того, кем ты являешься, и скрываться под тенью обмана, - слышалось со всех сторон.
Даридий шёл по скользкому мрамору, замечая, как лёгкой дымкой возле его ног плывут души. Они что-то замогильно неразборчиво изрекали, стекаясь единым потоком по костяным ступеням в непроглядную чёрную пустоту.
- Дэрд Альдиэро, твоё место рядом с нами! – протянул замогильный голос, отдаваясь эхом в темноте. Вдруг, стекавшие в пустоту души крепко схватили Даридия за ноги призрачными руками и потянули за собой. Как ни пытался полудеман высвободиться, всё было тщетно. Вскоре Дэрд стоял на костяной лестнице посреди безграничного мрака, который наполняли жуткие мученические стоны. Тысячи загубленных душ простёрли руки к Даридию. Вдруг лестница начала медленно рассыпаться в пыль.
- Бежать больше некуда, Дэрд Альдиэро! – прозвучал надменный ехидный голос.
- А я больше и не собираюсь, ибо я мёртв, – заявил спокойным голосом Даридий, уже падая в объятия безумных голодных духов. Но падения не было, как ничего не было. Дэрд стоял в тёмной подземной пещере. Повсюду возвышались сталактиты. Было слышно журчание подземной воды. Над головой свисала разломанная вдребезги лестница, которая вела в какое-то помещение, откуда виднелись слабые лучи солнечного света. Но Даридий не пошёл на свет, напротив, он углублялся всё дальше во мрак туда, где журчала вода. Вскоре Дэрд вышел к подземному водопаду. Даридий спустился со склона к реке, которая была тёплой, как парное молоко. В воде он смог рассмотреть нечто похожее на гроб. Сердце начало тяжело и медленно биться, давя на грудь. Дэрд, заинтересованный необычной находкой, решил вытащить гроб из воды. Он окунул руки в реку и вскоре нащупал в тёмно-сером песке пару железных цепей. С большим трудом вытянув гроб из воды, Даридий тщательно осмотрел его. Крышка была плотно запечатана и, никоем образом не поддавалась физической силе. Неожиданно Дэрд нащупал небольшую выемку на боковой стороне гроба. Он тут же бросил задумчивый взгляд на свой перстень, - рогатый череп в круге, поделённом на сектора, в которых были выгравированы таинственные символы. Даридий с некоторой неуверенностью и опаской поднёс кольцо к найденному разъёму. Вдруг символы вспыхнули ярким пламенем, а глаза в черепе загорелись алым огнём. Вскоре весь гроб был в горящих изящных жилках, переплетённых между собой. Дэрд притронулся к крышке и, что-то больно кольнуло его в сердце. Повеяло холодом со всех сторон. Вода покрылась лёгкой коркой льда. Воцарилось мёртвое безмолвие. Руки Даридия охладели и утратили ощущения, ритм сердца то и дело сбивался. Вскоре какая-то слабость свела мускулы всего тела. Дэрд сбросил крышку гроба,… там лежало бледно-синее тело мужчины лет тридцати. Мертвец был статного роста, широкоплеч и мускулист. На ногах красовались кожаные сапоги до колен, обрамлённые золотыми обручами в виде змей. На чёрных кожаных штанах по бокам были вышиты огнисто-золотые узоры в виде черепов, переплетённых лозами. На бледном мускулистом торсе, который был весь в ужасных шрамах, был одет нараспашку золотисто-алый кафтан с чёрными переплётами на боковой стороне рукавов. У мертвеца были густые чёрные, как прибрежные камни, длинные волосы в половину туловища. Скуластому, слегка изуродованному шрамами лицу густые чёрные усы и небольшая пышная борода в сочетании с щетиной придавали важный суровый вид. Даридий внимательно осмотрел тело. Покойник был чем-то похож на него. Внезапно мускулы на лице мертвеца вздрогнули, изобразив хитроватую довольную улыбку. Даридий почувствовал жуткую слабость во всём теле и нестерпимую боль в груди. Резко паралич сковал ноги, и Дэрд упал на колени, опёршись на гроб. Вдруг покойник открыл красные, как кровь, глаза и с ехидством посмотрел на Даридия, после чего разразился надменным демоническим смехом. Дэрд, весь в поту, схватился за разрывающееся сердце и упал без чувств.
Кленовый лес пребывал в незыблемом спокойствии. От лёгкого ветра едва качались верхушки деревьев. Хотя солнце уже давно было в зените, оно лишь изредка проскальзывало через плотную серо-молочную стену взбитых облаков.
Даридий почувствовал холодное мокрое прикосновение – капли дождя разбивались о его лицо. Кругом стояла тишина. Охотник с отвращением слушал медленное слабое биение своего сердца. Он не хотел открывать глаз, надеясь на то, что пульс оборвется, и пребывание в мире покоя и пустоты будем вечным. Но всё-таки Даридий медленно открыл, будто бы окаменелые веки и апатичным взором посмотрел на серую даль небес. В глазах всё плыло и искажалось. Вдруг свет солнца ярким лучом обжёг взгляд Охотника. Тот хотел было прикрыть лицо рукой, но тело было сковано параличом. Когда грудь начало колоть изнутри, к Даридию постепенно вернулась чувствительность. Жуткая слабость отравляла каждый мускул, а неумолимое жжение терзало загноённые, еле сросшиеся глубокие раны. Из груди торчало лезвие клинка. Через некоторое время, Охотник поднялся на колени из грязи и глины и постарался вытащить меч. Адская боль наполнила изнеможённое тело. Горящее алыми рунами, лезвие «Душегуба» обжигало, как раскаленное железо, от чего Даридий дико закричал надломленным голосом на весь лес. Разнесённое эхо распугало всю живность в округе. Пот градом струился по оскаленному от боли лицу. Мускулы тела лихорадочно дрожали, руки тряслись от слабости. С трудом вырвав меч из израненной груди, Охотник шаткой походкой, словно в полусне брёл по лесу, зажимая рану, и обессилено держась за стволы клёнов, чуть ли не падая лицом в грязь. Ослабев, Даридий немощно присел под исполинским дубом, чьи корни, будто бы корявые пальцы, торчали из земли. Во рту было сухо, раны терзали плоть, обильно кровоточа. Охотник выронил из рук меч и, схватившись обеими руками за волосы, пронзительно закричал и слёзы, как весенние ручьи, потекли по бледным щекам.
- Почему, почему!? – восклицал несчастно Даридий, смотря в небо. В голове путались мысли. Поверить в слова некроманта было так же трудно, как и постараться понять людей. Картины прошлого и некогда свершённые ошибки изводили душу, заплутавшую в тумане безнадёжности. Охотник не знал, кому и чему теперь верить, что делать ему в этом мире, одинокому страннику, к которому питают страх и презрение.
Но путаницу мыслей неожиданно прервал женский возглас, донёсшийся откуда-то из рощи. Вскоре он вновь повторился. Даридий прислушался и, хромая, опираясь о стволы деревьев и крепко сжатый в руке клинок, направился в чащобу, туда, откуда доносились голоса.
- Держите её крепче! – приказал, похотливо улыбаясь, пузатый стражник с лысиной и рыжими усами, расстёгивая ремень на штанах.
