Наталия Белкина - Гиперборея
Мы подошли совсем близко к столу, и только после этого нас наконец-то заметили.
— За вами прибыл летучий голландец, — пояснила я, видя, что никто из них не понял пока, в чем дело.
— Это же мой старый добрый друг! — воскликнул один из старейшин, самый толстый из всей этой братии и, выйдя из-за стола принялся обниматься с Печором. По неуверенному взгляду водяного я поняла, что он не узнает своего знакомого.
— Приветствую тебя и всех твоих товарищей, — сказал он и поклонился, освободившись от объятий толстяка.
— Как твой парус? Все еще в полете? — спросил старейшина.
— Благодарю.
— Присядь с нами за стол, любезный.
— Если вы собираетесь плыть со мной, то необходимо поторопиться. Надвигается буря.
— Мы обсудим это. А пока, я думаю, тебе необходимо подкрепиться с дороги.
Абарис усадил за стол и меня. Я думала, что предстоит какой-то важный разговор, но старейшины лишь продолжили тот, который видимо был прерван с нашим появлением. А говорили они о достоинствах и недостатках тюленьего мяса.
Кусок не лез мне в горло. Я лишь отхлебнула немного вина и наклонилась к Абарису.
— Нужно поговорить, — прошептала я ему.
— Говори.
— Отойдем.
Жрец нехотя поднялся из-за стола, дожевывая что-то и недовольно хмуря брови. Его жреческая хламида была перепачкана землей, а рукав был в крови. Увидев кровь, я вспомнила, что обязана Абарису тем, что смогла избежать ранения и увечья. Тот лучник, насколько я помнила, метил мне прямо в глаз.
— Я хотела, во-первых, сказать тебе спасибо за то, что поддержал меня в бою, — начала я.
— Ты ведь не за этим вытащила меня из-за стола. Я ведь, между прочим, ужасно голоден!
— Не сердись. Я всего лишь хотела спросить тебя, что ты думаешь на счет Печора?
— Ты знакома с ним?
— Да, немного. Он подвозил меня пару раз. Я думаю, он вполне надежен.
— В каком смысле?
— Может быть, перестанешь жевать? Мне кажется, ты не понимаешь, о чем я толкую. Я хочу отправить старейшин из Прониона. Мы ведь все равно собирались уводить их отсюда в Аполло-Порт. А Почора они сами вызвали.
— Этого морского волка они вызвали потому, что собирались делать ноги из Гипербореи. Не забыла?
— А как же лиловая стена?
— Для старейшин это не проблема. Тот, что заговорил парус этого водяного, знает все заклинанья, в том числе и самое сложное заклинанье о щите Аполлона.
— Ах, вот как это называется. Щит Аполлона… Хм. У вас, куда ни глянь, везде Аполлон след оставил.
— Ты говоришь крамольные вещи! — недовольно произнес жрец этого бога.
— Ну, прости! Послушай. А может быть, ну их. Пусть катятся, а? Вдруг Хамсин уйдет, узнав, что старейшин нет в городе?
— Ты и сама не веришь в то, что говоришь…
В это время к нам быстрым шагом приблизилась Неясыть. Она волочила по земле два колчана набитых под завязку стрелами, под мышкой несла копье, а из обоих ее сапог торчали рукояти ножей разной длины. Лицо ее было сосредоточенным и непроницаемым.
— Идемте на стену. Кое-что вам надо увидеть.
Я заволновалась. Вид вооруженной до зубов и ожесточенной шаманки не сулил ничего доброго. Я переглянулась с Абарисом, и мы отправились на стену. Неясыть двигалась стремительно, и несмотря на свой небольшой рост и соответственно невеликий размер шага оказалась на стене гораздо быстрее нас.
— Смотрите! — воскликнула она, указав вниз, как только мы подошли к бойнице.
В расположении врага появилось нечто новое, а именно десятка два странных повозок, на которых стояло нечто, покрытое холстами. В большом количестве разводились костры, хотя до ночи было еще долго.
— Это может быть каким-то оружием? — спросила я у жреца. — Эти штуки довольно большие.
— Только бы это не было то, о чем я думаю, — задумчиво произнес он.
— И о чем же ты думаешь?
— Я полагаю, что это метательные машины.
— Что они могут метать?
— Все что угодно: камни, огонь…
— Они смогут пробить стену?
— Не знаю. Но она очень старая.
— Так могут?
— Не знаю.
— Смотрите! — снова вскрикнула шаманка.
Воины Хамсина начали расчехлять диковинные орудия. Перед нами предстали незамысловатые механизмы, предназначенные для метания. Они представляли собой укрепленный на повозке агрегат с ковшом, в который, по всей видимости, и помещалось то, что предстояла забросить во врага, то есть в нас. Признаться, это чудо техники не вызвало у меня ни страха, ни восхищения. Для меня орудия были довольно примитивными, и я не понимала, отчего такие лица были у моих соседей, которые с беспокойством следили за тем, как один за одним слетали чехлы с этих механизмов. Тревожиться я начала только после того, как рядом с этими машинами разглядела бочки, наполненные какой-то темной жидкостью. Один из воинов, достав из костра горящую головню, поднес ее к бочке и воспламенил ее. То же проделали и другие солдаты возле своих орудий. И не успела я сообразить, что за опасность угрожает нам, как Абарис бросился по лестнице вниз со стены, громко крича:
— Всем в укрытие! Немедленно! Всем спрятаться! В укрытие! Скорее!
Через несколько секунд раздался свист, за ним еще один и еще. Над моей головой пролетел горящий предмет и несколько таких же в тот же миг пересекли границу наших укреплений. Послышались крики ужаса, среди которых все еще продолжал раздаваться голос жреца:
— Прячьтесь за камнями! Водой не тушить!!!
Я оказалась почти в безопасности. Бочки перелетали через стену, метя в городскую черту. Но несколько из них все же упали в расположении. Я видела, как, изрыгая тысячи искр, они падали на землю и разливались в тот же миг огненными озерами, безжалостно и хладнокровно уничтожавшими всех и вся. Несколько живых факелов, издавая ужасающие вопли, метались в огненном море, затем падали и затихали. Огненные бочки, попадая в городские пределы, проламывали крыши, сея панику и смерть. Слышались крики, стоны, вопли, лай, ржание и свист летящих снарядов. Я оцепенела, схватившись за выступ в стене и с великим ужасом наблюдая, как горят городские улицы, как в небо поднимается черный, смрадный и удушающий дым, как одна за одной огненные бочки продолжают падать на город, как мечутся гипербореи в поисках укрытия.
Неясыть дернула меня за рукав.
— Очнись!
Я обернулась к ней. Выглядывая в бойницу, она посылала стрелу за стрелой в сторону врага. Возле ближайших орудий лежали по двое трое поверженных ее стрелами воинов. Но к ним на смену спешили другие, а рядом с метательными машинами стояло еще много огненных бочек.
— У меня кончаются стрелы, — сказал Неясыть, сосредоточенно натягивая тетиву.
