Анна Гурова - Превращение
— Зелёный уходит! Не-ет!
Грег тихо засмеялся и несколько раз хлопнул в ладоши.
Глава 8. Цветок папоротника
— Небо-то какое ясное! И на завтра прогноз отличный…
Грег покосился на меня, увидел, что я не реагирую. И добавил:
— Между прочим, завтра Купала. Ночь летнего солнцестояния.
— И что?
— Полетим всем кланом за город.
— Через костёр прыгать и хороводы водить?
— Вроде того. Проведём кое-какой ритуал и немного поколдуем. Нельзя упускать время. Такие ночи четыре раза в год бывают, мы и так весеннее равноденствие в этом году прошляпили…
— О!
Я так и загорелся от любопытства. О драконьей магии Грег раньше даже не заговаривал, а между тем она меня очень интересовала — гораздо сильнее, чем приёмы боя и управление пламенем. Не понравилось мне только слово «полетим», но я подумал, что эта проблема вполне решаема.
Вылететь договорились завтра, сразу после заката.
На следующий день, в обеденный перерыв я позвонил Грегу.
— Слышь, Грег, мне очень неловко вас подводить, но у меня сегодня работы много, я могу задержаться… В общем, все очень неопределённо… Короче, вы это, скажите куда едем, я своим ходом доберусь, на электричке или попутку поймаю…
— Лететь боишься? — проницательно спросил Грег.
Я вздохнул.
— Типа того.
— Леха, надо решать вопрос. Я на тебя не давлю, но долго так тянуться не может. Дракон должен летать! Дракон, который не летает — инвалид.
Я вздохнул ещё раз, ещё печальнее.
— Что ты разохался? Короче, после ритуала проведём тренировку по полётам. Сказать смешно — учить дракона летать!
— А если я всё равно не смогу?
Грег мгновение помолчал.
— Тогда у нас в запасе есть ещё один способ. Верный. Но он тебе крайне не понравится.
У меня по спине пробежали мурашки. Если уж Грег сказал «не понравится», значит, это в самом деле жесть…
— Ладно, — смилостивился он, — не буду тебя нервировать перед обрядом. В десять встречаемся на …
Он назвал какую-то станцию километрах в пятидесяти от города по Выборгскому направлению.
— Что с собой брать?
— Мы все принесём. Да, на всякий случай — не пей ничего алкогольного. И постарайся не курить после шести.
— То есть водки и шашлыков не будет?
— Словишь кайф и без водки.
— Хм? Обряд, говорите? Интере-есно…
Я собрался сострить на эту тему, но Грег уже бросил трубку.
Когда я вышел из электрички, ребята уже ждали меня на станции. Поезд ушёл, и сразу стало непривычно тихо. Запахло лесом. И неудивительно — ничего кроме леса, вокруг и не было. К самым рельсам подступали берёзы и ели, среди камней трепетали дикие цветы. Ники, пока ждала меня, сплела из них венок. За зиму она отрастила волосы почти по плечи. В светлых летних сумерках, тонкая и изящная, она была похожа на тёмного эльфа. И Грег тоже. Оба они были в одинаковых чёрных ветровках и водолазках, и никаких вещей я при них не заметил.
А Валенок не был похож на эльфа. Он напоминал гоблина. Или тролля. В общем, некую только что вылезшую из болота зубастую тварь, покрытую бородавками и присосками, огромную и вонючую. Вдобавок его одежда была вся в клочьях мха, осоке и черничных листьях — видимо, в ожидании меня он всласть повалялся на земле. За спиной у него виднелся рюкзак не меньше, чем у приснопамятного Крома из Пармы. Только банджо не хватало.
Со станции уводило две дорожки: одна к шоссе, друга, поуже — в лес. Мы свернули на более узкую, и вскоре станция исчезла за деревьями.
Шли мы долго, не меньше получаса. В лесу, казалось, темнело быстрее, чем в городе. Небо постепенно меняло цвет от розового к тёмно-синему. Одна за другой загорались звёзды. Звенели комары, вдалеке резко кричала какая-то ночная птица. Становилось прохладно. По обеим сторонам тропинки шелестел папоротник. Я вспомнил, что сегодня ночью распускаются его волшебные цветы, которые указывают на клады. Но этот папоротник, видимо, был какой-то неправильный, потому что цвести и не думал. Но кроме него, в лесу цвело множество растений. Голова кружилась от бесчисленных тонких ароматов. Лесная сырость, вечный запах прели почти полностью перебивало цветение кустов, трав и деревьев. Ветреница, земляника, кислица, фиалки, зверобой, купава…
Посветлело — мы вышли на берег озера. В мёртвой тишине изредка квакали лягушки. Над водой висела полоса тумана.
— А сейчас что мы будем делать? — спросил я.
— Видишь остров? — Грег указал в туман. — Полетим туда.
Я всматривался в марево, пока не разглядел что-то тёмное. Когда я повернулся к Грегу, Валенок и Ники уже улетели.
— Грег, а можно не лететь, а как-нибудь по другому?
— Можно, — ответил он, взмывая в воздух. — Вплавь.
Через миг я остался в одиночестве один. Бросили меня, сволочи! Одного, на берегу чёрт знает какого озера, среди ночи; обратной дороги сам не найду…
Я спустился к воде и потрогал её пальцем. Мда. Температура воды к купанию не располагала. Да и куда я дену одежду — на голову привяжу?
«Ладно уж. Перелечу как-нибудь, — я прикинул расстояние. — Тут метров триста максимум. В темноте высоты не видно. А если и свалюсь, так в воду — нестрашно!»
Решившись, я пошёл искать подходящее место. С места взвиваться в воздух, как ребята, я ещё не умел. Для взлёта мне требовался хоть какой-то разбег, желательно — небольшая горка или обрыв. Найдя берег покруче, я превратился, раскинул крылья, разбежался и кинулся в темноту.
В грудь упруго ударил прохладный воздух, подхватил под крылья. Я бесшумно планировал в темноте, почти параллельно воде, понемногу поднимаясь. Оглянулся — берег медленно удалялся. И ничего сложного! И не страшно! Неужели мне удалось победить фобию? Ура!
Но тут я влетел в полосу тумана, и понял, что у меня проблемы. Туман оказался плотный, как творог. Ни зги не видно.
«Ещё налечу на дерево! — с тревогой подумал я. — Это не дело, надо подняться повыше!»
Я забил крыльями, меня куда-то криво понесло. Я тут же запутался, где верх, где низ, на какой я высоте, далеко или близко от острова. Со всех сторон меня по-прежнему окружал туман. Я занервничал. Где я?! Сейчас как хряпнусь о какой-нибудь гранитный утёс, которые в Карелии на каждом шагу! Или хуже того — уже поднялся метров на сто?! Куда бежать?! Везде — эта белая муть!
Выход я так и не нашёл. И, запаниковав, сделал самое худшее, что мог — превратился в человека.
Естественно, я тут же камнем рухнул вниз, и с громким всплеском и треском упал в прибрежные камыши. Я не долетел до острова метров пятнадцати.
Когда я вылез на берег, весь мокрый, остальные встретили меня жизнерадостным смехом.
