Галина Ли - Своя дорога
Хорошо хоть я, перед тем как ворочать камни снял походную куртку.
— Дюс! Зайди, пожалуйста! Мы успеем заложить вход! — чуть ли не плакал сирин за спиной.
— Танита, убери его! — рявкнул я, не оборачиваясь, и добавил, — Они пришли.
С двух сторон балки, припав на шесть лап, приближались первые гости, уродливые создания размером с крупную собаку, у которых шея заканчивалась сразу утыканной белыми иглами пастью. Не меньше десятка.
Ох, и жаркая будет ночь…
Я позволил ненависти и ярости выплеснуться в звериное рычание, заставившее на мгновение замереть зубастых уродов.
Ну, подходи, тля безголовая. Будем знакомиться!
Глава 18
Самая крупная и наглая из тварей кинулась на меня, целясь в горло и пытаясь сшибить с ног.
Ах ты шушваль кладбищенская!
Я чуть отклонился и с разворота заехал шипом предплечья точно по ребрам бестии. Безголовый пес отлетел в сторону и ударился о скалу.
Звучно хрустнули кости, страшилище сползло на землю, оставшись лежать бесформенной кучей.
Стая, лишенная предводителя, зашлась тоскливым, выворачивающим душу воем, бездумно заметалась из стороны в сторону.
То один, то другой зверь делал неуверенные выпады, клацая зубами и отскакивая прочь прежде, чем я успевал дотянуться мечом.
Увертыши хреновы, думаете, я за вами зайцем скакать буду? Выкусите! Сами допрыгаете!
Я невозмутимо ждал новой атаки. Все отошло на второй план. Только краем уха слышал напевное причитание сирин, успокаивающего бившихся от страха коней, и яростное рычание рош-мах. Кажется, кошка устроилась прямо за моей спиной.
Вот девка дурная, кому велели не высовываться?
Чудища, оправившись от первой потери, взяли меня в полукруг. Два, крайние справа, слаженно метнулись вперед, отвлекая, заставляя повернуться спиной к остальным тварям.
А вот хрен вам… с опарышами!
Повинуясь движению руки, меч свистнул низом, подрубая лапы зверюгам, а потом ушел в сторону — рассек взвившегося в воздух монстра. Он рухнул мне прямо под ноги и все-таки дотянулся, сомкнул челюсти на сапоге!
Твою мать…
Теперь я знаю, что чувствует волк, попавший в капкан!
Иглы зубов, легко проткнув мягкую кожу обуви, вошли в стопу, словно нож в масло.
Боль заставила охнуть и вонзить клинок прямо в черный глаз нежити. Еще несколько сильных ударов вынудили застыть искромсанное тело вражины. Однако тварь добилась своего — я охромел. Почти сразу же в сапоге противно захлюпало.
Погано то как… И не вовремя.
Близость добычи, ранение, а самое главное — аромат теплой крови, свели уцелевших монстров с ума. Они ринулись скопом, уже не пытаясь хитрить.
И понеслось…
Развернуться, пнуть здоровой ногой одного урода, пока он с визгом летит прочь, достать клинком другого, раскромсать ему шею.
Эх, не успеваю…
Рывок в сторону — и тварь, промахиваясь, проносится мимо, прямо в лапы оборотня. Свирепый рык, шум возни — конец зверюшке!
Умница девочка!
Рубящий удар — и нет головы. А впрочем, ее и так не было, только кусок шеи с челюстями срезал.
Паноптикум уродов, а не Пустошь. Любого обитателя за деньги в бродячем цирке показывать можно.
От броска последнего монстра я уходить не стал, принял в объятия как лучшего друга, после чего свернул ему шею.
Все. Пока все.
Теперь надо обойти трупы и отрубить то, что сходило за голову.
Бог его знает, насколько живучи эти твари, без башки оно надежнее будет.
— Дюс, ты цел? — тревожно спросил Агаи, не рискуя, впрочем, высовываться.
— Почти, ногу покусали, — откликнулся я, переводя дыхание.
Короткая схватка заняла совсем мало времени, но пот успел залить глаза.
Я достал платок, вытер лицо и матюгнулся, наткнувшись на вылезшие вперед клыки.
Красавчик, что и говорить. Ничуть не лучше шестилапых уродов. Смело можно в бродячем цирке выступать, вместо хищников.
— Подойди, я полечу.
Теперь голос прозвучал значительно ближе, видно сирин подобрался вплотную к выходу.
— Уйди, Агаи. Я не могу пока стать человеком! — рыкнул не оборачиваясь, без особой надежды на послушание.
Этот дурень редкостный упрямец, с первого раза не понимает.
— Не уйду! — ощетинился волшебник, — Не хватало, чтобы мой товарищ истекал кровью! И не боюсь я твоего вида! Тоже мне, нашелся страх господень.
Последние слова он проворчал уже сидя на корточках около моих ног.
— Я не буду смотреть вверх, — примиряющее пробормотал волшебник, трогая за голенище сапога.
Да и демон с тобой! Твои мозги выкипят, не мои. Будете с Танитой безупречной парой!
Аптекарь управился быстро: замазал раны вонючей мазью, перевязал, а затем начертил на перевязке несколько рун.
— Чтобы кровотечение унять, — не поднимая головы, сказал волшебник и, не дожидаясь вопросов, пояснил, — Слюна ядовитая — свертываться не дает.
То- то подозрительно много кровищи натекло. Значит, зря я ругался, без срочного лечения было не обойтись.
Надеть сапог после завершения врачевания с первого раза не получилось: нога распухла прямо на глазах. И снова помог сирин, он поколдовал, сгоняя отек, и добавил обезболивающее заклинание.
— До утра продержится, а потом придется обстоятельно заняться твоими болячками.
Серьезно предупредил волшебник. Затем его тело неловко дернулось: видно мальчишка хотел посмотреть мне в глаза, но вовремя вспомнил о предупреждении и уткнулся взглядом в землю. Темные волосы сирин слиплись в отдельные пряди: не один я потел во время драки.
— Спасибо, Агаи.
Аптекарь кивнул головой и вернулся в укрытие, а я занял прежнюю позицию.
До рассвета еще далеко, вряд ли удастся провести это время в спокойствии.
Слишком тихо вокруг, даже мышиной возни и той не слышно. Только ручей журчит недалеко, да Танита шуршит каменной крошкой, устраивается поудобнее.
Зря рош- мах бегала от судьбы, не годится ей быть простой горожанкой — беситься от безделья начинает. Слишком много в оборотнях энергии и злости. Они как бойцовые псы — без драк глупеют и хиреют.
Раз Ирия дал тебе, девочка, клыки и когти, значит надо использовать их по назначению, иначе свихнуться недолго. Сколько мы уже в Пустоши? И за это время ни одной истерики, ни одной драки! А ведь дома ты, милая, каждую неделю скандалила. Еще пара лет «спокойной» жизни и у Агаи живого места бы не осталось.
Я усмехнулся странным мыслям, так некстати лезущим в голову. Сроду за мной не водилось, решать, правильно кто-то живет или нет. А тут надо же, забеспокоился. Гнать надо пустые мысли, делом полезным заняться: камней запастись. Мало ли, вдруг пригодятся.
