Юлия Свечникова - Основа для заклятий
– А Тесса? – привел Нэран последний аргумент. – Ей мы мешать не будем?
– А Тессу где-то король спрятал. Боится за нее. Теперь, когда король вновь значимая фигура, многие захотят подвинуть наглую выскочку и заменить ее своей дочкой.
– Не позавидуешь, – вздохнула я.
– А многие завидуют.
Я не помнила дома, в который мы пришли, но мне там сразу понравилось. Простая, почти скромная, но необыкновенно уютная обстановка.
– Айвора, – Сиргал отчего-то хитро улыбался. – Тебе где постель стелить? На кровати или на шкафу?
Я недоуменно захлопала глазами.
– А что у вас в доме есть спальные шкафы?
– Созданы твоими усилиями.
Я, бочком-бочком, отошла от белобрысого мага и спряталась за Нэрана, тот, впрочем, хохотал, не отставая от своего дружка.
– Может, расскажете в чем дело? Нам тоже хочется повеселиться, – недовольно спросила Лэли.
Они и рассказали. Я чуть со стыда не сгорела.
– Что я еще позорного делала? – я прижала ладони к пылающим щекам.
– Мам, ты чего?
– Айвора…
С трудом сдерживая слезы, я влетела в отведенную мне комнату и захлопнула дверь.
Глава 21
Они стучали, просили прощения, а потом Лэли разогнала обоих оболтусов.
– Но мы же просто пошутить хотели, – оправдывался Сиргал. – Приободрить ее.
– Приободрили! – кажется, гварна наградила обоих подзатыльниками. И за дверью все стихло.
Может, и в самом деле бездумной тварью было лучше? Ни стыда, ни стеснения, что хочу, то и ворочу.
Посидев немного в тишине, я успокоилась, от себя, какой бы ты ни была, никуда не убежишь, разве что избрать способ Аданэла. Но что будет с обормотами, так весело хихикавшими недавно? Кто присмотрит за Нэраном? Он и так слишком долго был один…
Взяв себя в руки, я умылась, переоделась, хорошо, что додумалась взять с собой одежду из дома отца, пусть она не модная, но зато чистая. Как раз вовремя успела, за дверью послышались шаги, и Сиргал тихонько постучал.
– Айвора, как ты? Айвора, прости меня.
Я подошла и открыла. Юноша с тревогой уставился на меня.
– Ты плакала?! Прости!
– Все уже хорошо. Чего ты хотел?
– Извиниться. И ужин уже готов. Присоединишься к нам?
– Да, конечно.
Ужин прошел в молчании. Мальчишки чувствовали себя виноватыми, а Лэли была как всегда сурова и невозмутима. После трапезы, когда все решили разойтись по своим комнатам и лечь спать, меня остановил Сиргал.
– Айвора, пойдем по саду прогуляемся. Нужно поговорить, – отчего-то юноша излишне смущался, голос у него то и дело срывался.
– Идем, – я позволила накинуть себе на плечи отороченный мехом плащ.
Давно стемнело, но сугробы снега возле дорожки искрились в свете фонарей. Должно быть здесь изумительно летом, но сейчас голые деревья, утонувшие в снегу, облезлые плети дикого винограда, увивающие беседку, выглядели несколько жалко. Сиргал тенью шел за мной, но так и не промолвил ни слова, хотя звал поговорить. Я обернулась к юноше.
– Так чего ты хотел?
– Айвора… – он сглотнул, потупился.
– Да?
– Если тебе неприятно, что я тебя так называю, то я могу звать Нэей.
– Сиргал, не томи, здесь довольно холодно.
– Ты замерзла? – всполошился он.
– Я – нет. А у тебя уже губы синие.
– Это от волнения. Айвора… – кажется, он наконец-то решился. – Кольцо с изумрудом, которое я тебе подарил…
Машинально я подняла руки и посмотрела на пальцы, никакого кольца не было, но что-то такое смутно припоминалось.
– Ой, мне очень неудобно. Кажется, оно потерялось.
– И немудрено при таких приключениях, – юноша сунул руку в карман и вытащил обтянутый коричневым сафьяном футляр. – Это тебе.
– Сиргал, я…
Он настойчиво ткнул коробочку мне в руки.
– Возьми, пожалуйста! – выражение лица у юноши при этом было таким потерянным и умоляющим, что я почувствовала – лучше взять. – Оно такое же, как то, что потерялось. Только пусть оно станет, не только подарком в честь поименования, но и обручальным. Айвора, ты будешь моей женой?
По спине пробежал холодок, я с трудом справилась с собой, чтобы не сунуть коробочку обратно Сиргалу.
– Ты хорошо подумал над этими словами?
– Да, – в голосе юноши появилась твердость. – Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой.
Я опустила голову, чтобы не видеть этих глаз.
– Сиргал, – голос звучал глухо. – Я очень хорошо к тебе отношусь, ты чудесный человек. Но я тебя не люблю.
– Но ведь любила! Этому чувству не смогла препятствовать даже сила Великого мага! Куда же все делось сейчас?! – серые глаза будто хотели затянуть меня в себя. Я опустила взгляд. Почему так? Ведь действительно, любила, наверное, даже сначала испытывала какие-то чувства, но чем дальше, тем все более равнодушной становилась к этому человеку.
– Я не знаю. Но подумай, зачем тебе такая жена? Или ты влюбился именно в зверушку?
– Она была не зверюшка. Она была чистая и светлая, непосредственная как ребенок и мудрая. Жаль, что в тебе от нее осталась только внешность.
– Мальчик, ну подумай, что за жена у тебя будет? Зачем это тебе?
– Теперь уже не знаю. Останься ты прежней Айворой, мне было бы все равно. А теперь…
– Найдешь себе хорошую, нормальную женщину. А у нас с тобой даже детей быть не может.
– Но Лэли сказала, что…
– Ты думаешь, я захочу, чтобы мои дети мучались, унаследовав от меня эту звериную внешность? – я опустила голову. – Я очень хочу детей, но их у меня никогда не будет, – и я ушла, оставив Сиргала одного в зимнем саду. Может, стоило поискать в себе хоть какое-то ответное тепло к нему? Но теперь уже поздно. В спину бились чужие обида, боль и холод.
Рядом кто-то находился. Аданэл чувствовал это, даже не открывая глаз. Шуршала одежда, кто-то вздыхал и едва слышно топал. Юноша приоткрыл глаза и осторожно огляделся, успокоился немного, узнав свою комнату, а вот высокого господина с полуседыми черными волосами, заплетенными в косу, и длинным острым носом, Дан не узнал. Впрочем, на рукаве незнакомца виднелась нашивка – скрещенные стебельками цветы акиалы, значил, человек был лекарем. Тут гость заметил, что хозяин проснулся и уже некоторое время его рассматривает.
– Доброе утро, господин Аданэл.
– Доброе утро, – Дан замолчал, выжидающе глядя на мужчину.
– Данэ Таринэс, – представился гость, слегка склонив голову, при этом он стал настолько похож на цаплю, что Дан невольно улыбнулся.
– Вы из Лереска? – поинтересовался юноша, гадая, что может делать иноземный гость в его комнате, разве что как лекарь, изучать особо редкий случай какого-нибудь заболевания.
