Ч. Цыбиков - Хроники Земли Простой (специально обработанные для жителей Земли)
Второй раз он забеспокоился, когда ни в ужин, ни в обед следующего дня ему не принесли ни хлеба, ни воды. В ответ на его претензию охранник сказал, что хлеб и вода находятся в сундуке, на котором Микки должен сидеть, и поинтересовался, почему это, кстати, Микки не сидит на хлебе и воде, как ему предписано. Следующие четверть часа благородный владетель Бленда потратил на осмотр сундука. В результате детального осмотра Микки выяснил, что с) сундук заперт ю) сбоку на сундуке есть зарешеченное окошечко, в которое отчетливо видны буханка хлеба и кружка с водой ж) замок очень прочный ъ) в камере больше ничего нет е) так можно и помереть.[36]
Откуда-то послышалось тоненькое попискивание, от которого Микки покрылся холодным потом. Для правильного понимания происходящего мы должны открыть читателю один маленький секрет.
Владетель Бленда панически боялся крыс.
Из угла выбежала здоровенная голохвостая тварь. Она села, подобрав передние лапки, и посмотрела на Микки внимательным взглядом, от которого юный с’Пелейн запрыгнул на сундук. Затем она подбежала к сундуку, не без труда протиснулась сквозь решетку и начала харчиться. Подкрепившись хлебом, она попила немного воды и столь же деловито убежала.
Тогда Микки совершил может быть и не очень героический, но зато логичный поступок. Владетель Бленда сел на сундук и заплакал.
* * *— … Может быть, вы используете свои магические способности и расспросите Буйба? — робко предложила Аманда.
Мысль показалась магу разумной. Следующие полчаса маг провел, общаясь с Буйбом. Вдоволь насладившись видом в панике убегающего Бесты Ба Барбуса, а именно это видение превалировало в ментальной сущности Буйба в последние полчаса, маг сообщил Аманде, Белинде, Эрвину, Бойбу и Бэйбу, что Микки, похоже, взяли в плен. В следующие четверть часа ему пришлось услышать довольно много язвительных выражений в свой адрес, из которых "тоже мне маг" было самым мягким. Ещё через пятнадцать минут Эрвин, глядя на агонизирующего под ударами женского сарказма мага, пришел к выводу, что пора вмешаться.
— Отряд! Слушай мою команду! — услышав зычный зов своего командира, Аманда и Белинда прекратили уничижать мага и вместе с Бэйбом, Бойбом и Буйбом стали преданно глядеть на Эрвина. Увидев такое зрелище, маг еще более ошалел и на несколько минут утратил способность не только связно выражать, но и формулировать свои мысли.
— Раз мы магическим путем не вышло, — говоря так, Эрвин размеренно ходил взад-вперёд, а маг следил за ним, вращая головой то туда, то обратно наподобие механической игрушки, — то нам надлежит сделать это по-обычному! То бишь послать туда после обеда ещё одну разведывательную партию.
— А кто пойдет? — тут же спросила Аманда.
— Я! — вскричала Белинда. — Я не брошу Микки в беде!
— Пойдем все! — повысил голос меченосец. — Ибо только такая мера позволит мне не нарушить устав, ведь не могу же я бросить свой отряд, пусть даже таковой идет в разведку! Седлать коней!
— А кто мы будем? — спросила Белинда.
— Придумала! — вскричала Аманда. — Мы будем купцами! У Сома столько добра! Он будет купец, Эрвин — охранник, я буду любимой младшей дочерью купца, а Белинда будет его жена и моя злая мачеха.
— Интересно это, — вздорным голосом сказала Белинда, стервенея прямо на глазах, — с чего это я буду злой мачехой, а ты любимой дочкой?
Составители хроник сознательно избавляют читателя от описания случившейся затем неприглядной сцены. Кому интересно, того мы с удовольствием отсылаем к любому из диалогов между любыми ссорящимися лучшими подругами, учащимися в любой школе любого города любой страны.
* * *В полдень разведывательная партия без особых проблем проникла в город. Идея, предложенная Амандой, оказалась удачной. Очень достоверно выглядел Эрвин в роли охранника, но самое большое впечатление на начальника приворотной стражи произвели непрерывно вздорящие между собой мачеха и падчерица. Уже через пять минут начальник стражи Болта Ба Букис почувствовал, что настоятельно нуждается в тишине и велел пропустить купца и его семейство в Клепсис, дивясь, какими всё-таки склочными могут быть столь милые на первый взгляд девицы. Если бы начальник стражи увидел, что произошло, как только семейство пересекло линию ворот, он бы удивился еще больше, поскольку сразу же за воротами власть неожиданно перешла в руки охранника. В энергических выражениях Эрвин велел заткнуться мачехе и падчерице и с солдатской прямотой подкрепил свои слова энергическими жестами. Затем Эрвин настоятельно рекомендовал своим друзьям не терять бдительности, что и было исполнено.
Зрелище, что и говорить, было диковатое. По улице Стражи, словно чего-то опасаясь, двигался купец в сопровождении семьи, трех свиней и нескольких мулов с поклажей. Время от времени охранник зловещим шепотом призывал своих спутников вести себя натурально, и тогда лица путешественников искажала гримаса, долженствовавшая обозначать непринужденную улыбку. Естественнее всех вели себя свиньи, степенно трусившие по улице Стражи в направлении Центральной площади.
Вскорости со стороны Центральной площади славного города Клепсиса стал доноситься невнятный шум. Шума было много и характер он имел крайне непонятный, немного, впрочем, напоминая шум леса вперемешку с народным бунтом. Надо ли говорить о том, что наши друзья непроизвольно ускорили шаг, и вскоре оказались на площади. Картина, открывшаяся их взору, была поистине удивительна. В самом деле, нечасто увидишь Центральную площадь города, украшенную дубравой, выросшей на развалинах тюрьмы.
* * *Микки плакал навзрыд, судорожно топая ногами. Вдумчивый читатель, а составители этих хроник надеются, что их аудиторию составляют именно вдумчивые читатели, наверняка помнит о некоем загадочном свойстве организма юного владетеля Бленда. Вот и на этот раз там, куда градом катились слезы, начали пробиваться ростки какого-то растения. Если учесть что там, куда падали брызги от лужи, наплаканной юным с’Пелейном, они тоже лезли, то станет ясно, что полезли они по всей камере. Поражал тот факт, что пробивающиеся деревья, а уже через минуту стало ясно, что это деревья, не останавливало даже то, что пол был каменный. Корни дубов, а уже через две минуты стало ясно, что это дубы, свободно впивались в камень.
По стенам застенка[37] побежали трещины, из помещения этажом ниже послышались крики изумленных узников, спустя ещё пару минут крики донеслись с этажа, расположенного еще ниже.[38] Здание ходило ходуном, несмотря на то, что было оно основательным, старинной кладки. Отовсюду неслись истошные вопли заключенных и охранников, многие из которых стояли обнявшись[39] и орали благим матом. Трещины становились все шире, в некоторые из них уже свободно мог пройти средней упитанности священник-вордисканец. С грохотом начали рушиться перекрытия, и народ начал разбегаться.
