Александр Абердин - Проклятый ангел
- Вот что Лидочка, я назначаю тебя казначеем нашей подпольной целительской организации. Чёрт с ними, с деньгами, лишь бы мне дали вылечить здесь всех деток. Ну, а тебе, Танюша, я так скажу, здоров твой Егорка и теперь двести лет проживёт. Он теперь вырастет у тебя большим и очень сильным.
Глава одиннадцатая
Да, что же это за люди такие?
Вскоре принесли двенадцатилетнюю Олесю Хмельницкую, которую её мать, Наталка, но не Полтавка, а из Запорожья, высокая и статная красавица лет тридцати, с исстрадавшимся лицом, принесла через полчаса в громадной клетчатой сумке, как ворох грязного белья. только так ей удалось миновать медицинские кордоны. Эту девочку я вытаскивал буквально с того света почти полтора часа. Да, жаль, что я всё-таки не дипломированный специалист по человеческим душам. Именно в этом и заключалась вся загвоздка. Девочка была убита не только раком, пожиравшим её изнутри, но ещё и медикаментами вкупе с радиацией. Душа её уже просто не хотела находиться в теле. Даже не смотря на то, что я влил в него литр своей крови. Мне пришлось основательно напрячься и в самые сжатые сроки составить очень мощное и большое по своему объёму магическое заклинание. Оно, к моему облегчению, помогло и в итоге девочка, открыв глаза, радостно сказала:
- Мамочка, я видела Боженьку и он разрешил, чтобы я вернулась к тебе. А ещё Боженька сказал мне, что ангел Авраэль должен быть осторожнее с такими сильными средствами. - посмотрев на меня пронзительным взглядом карих глаз, она спросила - Ты ведь ангел Авраэль? Это ты вылечил моё тело? Ты же...
Быстро прижав палец к губам девочки, я шепнул:
- Это знаешь только ты и ты никому не станешь рассказывать, Олеся. Понятно? - девочка кивнула, я убрал палец и спросил у неё с улыбкой - Сильно ругался? Наверное, грозился поколотить и тебя, и меня за то, что я не позволил тебе уйти к нему от мамы и папы?
Снова кивнув, она ответила:
- Ещё как, Авраэль. Говорил, что я должна остаться, но мне очень хотелось вернуться домой, к мамочке и папуле.
Из взрослых в палате находились только Наташа и Таня. Через пару минут в неё вошла Лида и возбуждённо прошептала:
- Наталка, тебя и Олесю медсёстры по всей больнице разыскивают. Заместитель главврача даже милицию вызвал.
Наташа, стоявшая на коленях всё это время и по моей просьбе молившаяся Богу, невольно воскликнула:
- Ой, что же мне теперь делать?
Улыбнувшись этой измученной женщине, я спросил:
- Наташа, я так понял, что все Олесины вещи в сумке? Ничего страшного, одевай девочку, и Лида с кем-либо из мамочек выведет вас на улицу. Она будет идти впереди, за ней Олеся, ты за своей дочей, а позади мамочка. Не волнуйся, вас никто не увидит. Только тогда, когда вы выйдете на улицу, вас снова станет видно. Я ведь очень мощный экстрасенс и потому смогу сделать это легко. Ты, наверное, поиздержалась в Москве? Вот, возьми, обязательно купи себе и Олесе новую одежду и поезжайте-ка вы домой, на ридну неньку Украину. - я протянул ей штук тридцать пятитысячных купюр - Если когда-нибудь встретишь такого парня, капитана прикордонной службы Тараса Непейводу, он на том пограничном контрольно-пропускному пункте службу несёт, через который машины с Северного Кавказа едут, привет передавай ему от Авеля и остальных москалей.
Наташа покачала головой и тихо сказала, беря деньги:
- Вот же вражина поганая. Видно он крепко тебе насолил, Авик, что так сильно запомнился. Передам. Я им такой привет теперь передам, что они его на всю жизнь запомнят.
Схватив меня за правую руку, она приникла к ней своими сухими, горячими, искусанными в кровь губами. Я положил ей на плечо левую, наклонился, хотя сидя на табурете это и было неудобно делать, прикоснулся губами к голове и пустил в неё мощную волну бодрящей, целительной энергии. Минуты на три мы замерли, после чего я встал, переставил табурет к другой кровати и попросил дать мне чего-нибудь поесть и особенно попить молока, сока, в общем, чего угодно. Хотя для ангела потеря литра крови это сущий пустяк, мне предстояло ещё работать и работать. Наташа быстро одела Олесю и вскоре они подошли ко мне попрощаться. Я повернулся на табурете, и девочка обняла меня, расцеловала в обе щёки, а потом, крепко прижимаясь к моей груди, я ведь даже сидя выше неё ростом, тихо шепнула:
- Боженька хотя и сердился на тебя, ангел, велел мне сказать, что он тобой очень доволен, но сильно разгневается, если ты и дальше будешь идти ему наперекор. Когда у меня родится сын, я обязательно назову его Авраэлем.
Гладя девчушку по худенькой спинке, я шепнул в ответ:
- Ну, и пусть себе гневается, Олеся, мне от этого ни холодно, ни жарко. Он мне всё равно ничегошеньки не сделает, поэтому не бойся за меня. Он добрый, хотя и строгий. Ну, иди, милая и всегда помни, кем ты сегодня стала, мой маленький ангелочек. Не забывай, где ангел, там и Божья Благодать, а как только ты подрастёшь, я тебя обязательно найду и научу всему остальному.
Я сделал их невидимыми, и они вышли вместе с Лидой. На всякий случай я отправил с ними двух своих призрачных двойников, сотворив их чуть ли не разумными существами. Им я приказал сопровождать Наташу и Олесю до самого Запорожья, никогда их не покидать и защищать всегда и везде, а сам продолжил целительство. Ещё пара моих двойников курсировала по онкоцентру, так что я мог видеть и слышать, что происходит в его стенах. Если не считать того, что чуть более часа медсёстры разыскивали Наташу с дочерью, всё было тихо. Хотя кой чёрт тихо! Тихо было в коридорах и палатах, зато в кабинете заместителя главврача кипели и бушевали нешуточные страсти. Всё потому, что та рыжая мегера, старшая сестра отделения, в котором лежала и тихо умирала под капельницей Олеся, получив огромную, как я полагаю, взятку за то, что Наташа в сумке вынесла дочь и все её вещи из отделения, уже минут через сорок известила начальство. Она заявила, что психованная хохлушка украла ребёнка. По всей видимости, в сумке, которую называла почему-то мечтой оккупанта. В этом отделении ребёнка залечили до смерти по какой-то новейшей методике. Как только выяснилось, что мамаша с полумёртвым ребёнком бесследно исчезла, началась склока. Зам главврача, молодой темноволосый мужчина отнюдь не славянской внешности, сердито воскликнул:
- Это чёрт знает что, Нинель Исаковна! У вас прямо из-под носа какая-то полоумная хохлушка выкрала нашу пациентку, а вы этого даже не заметили. Жаль. Очень жаль, а я так надеялся отпрепарировать её внутренние органы. Это же был бы совершенно уникальный научный материал! Его бы на пять докторских диссертаций хватило. Хорошо, идите и чтобы такого впредь не повторялось. Никакого порядка нет. Онкоцентр называется.
