Михаил Бабкин - Слимпер
Ну, Дурик от неожиданности и сел, прямо на свои инструменты. Вернее, на маску. И та приросла к его голому заду… Полименты Дурика на ноги поставили, осмотрели его и увидели, какой идиотский казус с пойманным вором приключился. Хохот, понятное дело, был страшный! А тут на Дурика от сильных душевных волнений неудержимый метеоризм напал… Метеоризм, Семён, – это когда человек безостановочно газы пускать начинает, ежели по интеллигентному выражаться. Короче – маска во время осмотра вдруг приоткрывает рот и ласковым голосом сообщает всем присутствующим: «Пу-ук! Пук-пук». Думаю, ты можешь представить, что тогда началось…
В общем, отпустили полименты Дурика, накостыляли ему по шее и отпустили. Но без инструментов и без одежды… Вот в таком виде мой хозяин и примчался на ближайшую хазу: снять маску самостоятельно он не смог, слишком крепко она к заднице приросла – кожа там особая, что ли? Хм, думаешь, на хазе маску так сразу и отлепили? Хе! Сначала все вдосталь налюбовались на говорящую физиономию, по полу от хохота повалялись, а уж после… С тех пор Жирдяй и стал Дуриком Говоруном. Навсегда. Впрочем, навсегда ли – не знаю: отдал он меня через пару лет другому вору по кличке Замурзан Ботаник. В обмен на средство для похудения отдал… С Замурзаном у нас тоже разные приключения случались, но это я тебе потом расскажу. Если захочешь.
– Только не сейчас! – Семён вытер салфеткой выступившие от смеха слёзы. – А то я запросто коньки отброшу от твоих россказней! А мне ещё дело делать надо. Ох ты, ну и хозяева у тебя были…
– Да уж, – скромно подтвердил Мар, – очень разносторонние личности!
– И с одной, и с другой стороны личности! Спереди и сзади, – всхлипнул Семён и опять схватился за салфетку.
Отсмеявшись, Семён бросил в мусорное ведро салфетку вместе с остатками обеда и вышел на крыльцо.
Вечер был тихим, безветренным – ни комаров тебе, ни мух; прохладный воздух пах травяной свежестью. Где-то вдалеке, среди берёз, заливался ранний соловей: уходить на опасную работу Семёну не хотелось – здесь было слишком хорошо. Душевно было.
– Пора, – вздохнул Семён, – давай, Мар, поехали в Икс-Файлы! Дави на педаль: истина где-то рядом.
– Куда? – оторопел медальон. – Чего?
– В Икс-Мир поехали, – пояснил Семён, – а икс-файлы – это кино такое. Фантастика. Но очень похожая на здешнюю вседисковую реальность. Очень.
– Твоя кина никак не может быть похожа на реальную жизнь, – подумав, объявил Мар. – Фантастика – это выдумка. А разве я – выдумка? А Кардинал? А чужие? Нет, Семён, реальность – это наши друзья и наши враги, данные нам в ощущениях: так говорил когда-то Замурзан Ботаник. И я с ним согласен. А вот то, что истина где-то рядом – так оно и есть. Потому что больно уж расплывчатый адресок вложил в меня Слимп! Какой-то размазанный, что ли… Как будто он промчался за один миг по всему маршруту, ставя пространственные метки на всё подряд, и на нужное, и на ненужное. Абы как ставя. Ох уж мне эти крутые маги-колдуны! Всё у них по-своему, всё нестандартно! А ты разбирайся… Правда, выделяется пять более-менее понятных адресов. Это, видимо, те места, которые Слимпа чем-то заинтересовали. То есть пять конкретных мест в Икс-Мире! А какой именно из тех адресов нам пригодится – не знаю. Что делать будем?
– Прямо по списку и пойдём, – рассудительно ответил Семён. – Посетим все те конкретные места, с самого первого и по самое последнее. Где-нибудь да найдётся нужная зацепка! Я так думаю.
– Логично, – похвалил решение Семёна медальон. – Ну, тогда поехали!
…Туннель, в котором через секунду оказался Семён, напоминал трубу многопоточной автострады: у него был высоченный потолок с четырьмя далеко разнесёнными друг от друга рядами светильников и гладкий, стеклянно отблескивающий пол, расчерченный вдоль широкими белыми вставками; стены туннеля терялись в полумраке, но всё же было видно, что они не гладкие, а сплошь покрыты крупным рельефным узором, издали похожим на древесную кору.
Семён стоял посреди автострады, идущей из никуда в никуда, и оглядывался по сторонам, прикидывая, в каком направлении ему лучше идти. Желательным было то, которое привело бы его к людям, а не к чужим. Пусть и к наёмникам, но – к людям.
– С проезжей части сойди, – посоветовал Мар. – Вдруг тут скоростной гужевой транспорт ездит? Ещё задавит ненароком какая-нибудь тележная кобыла… Вон туда давай, вправо, там специальная тропка есть. Для любителей пеших прогулок, – Семён спохватился и опрометью кинулся в сторону.
Возле стены был узенький тротуар, приподнятый над полотном дороги – Семён встал на пешеходную тропинку и опять призадумался, топчась в нерешительности на месте.
– Чего стоим? – поинтересовался Мар. – Проблемы?
– Да вот, не знаю, в какую сторону идти, – признался Семён. – Сложность выбора, понимаешь!
– Давай тогда знак какой-нибудь поищем, – предложил медальон. – Путеводное знамение… О, есть такое! Во-он там, Семён, вдалеке, один из потолочных светильников моргает… нет-нет, в другой стороне! Вот туда и пойдём, если всё равно куда.
Семён безропотно отправился в указанную Маром сторону: лично он никакого моргающего светильника не видел. Впрочем, у медальона было острое зрение – несмотря на отсутствие глаз – и Семён не сомневался в его словах.
– Слушай меня внимательно, – Семён на ходу принялся инструктировать Мара, – я хочу встретиться с местными людьми, разузнать у них, что здесь к чему. Если налетим на чужих, то прикроешь меня невидимостью, а там посмотрим, как быть. Может, перескочим на другой адрес… Самостоятельно ничего не предпринимай! Разве что в случае смертельной опасности.
– Есть, шеф! – бойко отрапортовал медальон. – Будет исполнено! Вот только что-то ни людей, ни чужих не видно… Единственная опасность, которая возможна в этой дыре – скорое наступление зевоты и скуки. Смертельной. Ежели так и будем дальше топать впустую.
– Если станет совсем грустно, что-нибудь придумаем, – пообещал Семён. – Нам это не впервой… Ага, теперь вижу твой плафон! Действительно, моргает… Ну и пусть! Ещё метров сто пройдём, и если за это время никого не встретим, тогда…
Фразу Семён не закончил – в противоположной стене туннеля открылся ярко освещённый прямоугольник хода: из прямоугольника, один за другим, вышли трое человек, мужчин; поглядывая то по сторонам, то на потолок, троица направилась к середине автострады. К тому месту, где над стеклянным шоссе отбивала световую морзянку неисправная лампа.
Семён немедленно раскрасил маскировочный костюм в цвет стены и прижался к ней: увидеть Семёна нынче можно было, лишь подойдя к нему вплотную.
Мужчины были одеты в жёлтые комбинезоны, похожие на робы сантехников по вызову: у одного из них на плече висела объёмистая чёрная сумка, у второго – что-то наподобие ручного пылесоса; у третьего за спиной был небольшой ранец, прихваченный ремнями крест-накрест через грудь. Человек с ранцем был постарше своих молодых спутников – Семён решил, что ему где-то лет под сорок, – повыше ростом и пошире в плечах. И чем-то здорово напоминал профессионального спортсмена – жёстким выражением лица, что ли… Семён не понял.
