Питтакус Лор - Восхождение девяти
- Марина и Элла члены твоей гонки? Почему они должны быть сильнее? И какой номер Марина?
На этот раз я ловлю себя перед тем как ответить, шокированная тем, что я вообще открыла рот, чтобы это сделать. Я собираю всю свою энергию, чтобы найти себя и отреагировать так, как должна бы. Это похоже на борьбу самой с собой.
- Я не понимаю о чем вы говорите. Почему вы начали говорить о номерах?
Голос агента Парди врывается в клетку.
- Я знаю кто ты такая! Ты с другой планеты! Я знаю, что вы, детки, каждый имеете свой номер! Господи, да у нас ваш корабль!
При упоминания нашего корабля, мои мысли начинают кружиться. Я возвращаюсь к путешествию с Лориена. Я вижу себя всего лишь ребенком, смотрящим из окна корабля на бессодержательный космос во время нашего полета на Землю. Я ем за длинным белым столом и смотрю на других восемь детей, каждый из которых со своим Чепаном. Там находится мальчик с длинными темными волосами, смеющийся и кидающийся едой, девочка с светлыми волосами, которая сидит напротив него и спокойно ест кусочек фрукта. Чепаны в конце стола внимательно наблюдают за детьми. Я вижу маленькую плачущую Марину, сидящую с ногами прижатыми к груди на полу под контрольной панелью. Ее Чепан стоит на коленях рядом с ней, пытаясь уговорить ее встать. Я помню как попала в передрягу с мальчиком, у которого были короткие темные волосы.
Следующее лицо, которое я вижу - это маленький Четвертый. Его светлые волосы длинные и волнистые. Он пинает стену своими босыми ногами, разозленный на что-то. Он оборачивается и хватает подушку, кидая ее об пол. Четвертый поднимает глаза, видит меня наблюдающей и его лицо становится ярко красным. Я протягиваю ему игрушку, которую видимо украла у него. Чувство вины бросается на меня снова и снова так же сильно, как это было в тот раз. Другие лица в помещении становятся нечеткими.
Затем я вижу себя в руках Катарины в момент нашего приземления на Землю. Я помню как открывается дверь корабля.
Откуда пришли эти воспоминания? Как бы сильно я не старалась в прошлые разы, я никак не могла вспомнить много о нашем путешествии на Землю за исключением нескольких мелких деталей. Раньше у меня никогда не было такого яркого воспоминания.
- Ты вообще меня слушаешь? - выкрикивает Парди. - Мы говорили с могадорцами, - говорит он. Это заявление выдергивает меня обратно в настоящее с головой. - Ты знала это?
- О, правда? И что же они сказали? - спрашиваю я, пытаясь звучать так, как-будто просто веду диалог, но тут же об этом сожалею. Зачем я должна была признавать кто такие могадорианцы? Перед тем как я могу надолго остановиться на своей ошибке, мое сознание переносится обратно на корабль, к его открывающимся дверям, к человеку с коричневыми волосами и очками с большими толстыми стеклами, стоящего и ждущего, чтобы встретить нас. В руках он держит портфель и белый планшет, а сзади него стоит большая коробка с вещами. Откуда-то я знаю, что это отец Сэма. Сэм… Как бы я хотела увидеть его вновь.
- Я хочу увидеть Сэма, - связываю я. Более того, я не хочу говорить больше ничего, открыть хоть что-нибудь еще агенту, я не могу справиться с собой. Я слышу свой голос, ощущаю свой разум затуманенным и вялым и вдруг понимаю, что в воде были подмешаны наркотики. Вот почему я не могу удержать мысли в своей голове, почему возвращаюсь к своему прошлому и почему чувствую столько боли пытаясь использовать свои Наследия.
Я поцеловала Сэма. Я хотела бы поцеловать его в реальности, но была слишком взволнованна тем, что подумает Джон.
Джон… Я также поцеловала Джона. Я хотела бы сделать это опять. У меня все переворачивается в животе когда я воспроизвожу то как Джон берет меня за плечи и разворачивает к себе. Он опустил свое лицо к моему, но прямо перед тем как наши губы соприкоснулись, дом взорвался. Я чувствую свой подбородок вздернутым кверху когда переигрываю этот момент снова и снова. И в этот раз, когда дом взрывается, мы целуемся, поцелуй просто прекрасен.
- Сэм? - спрашивает Агент Парди, прерывая мои воспоминания. Я была реально увлечена воспоминанием об этом поцелуе. - Дай угадаю, ты имеешь в виду Сэма Гуда, верно?
Лицо Сэма теперь это все, что я могу видеть в своей голове, выходящей из-под контроля.
- Да, конечно. Я хочу увидеть Сэма Гуда. - я слышу свой сходящий на нет голос.
- Он один из вас? Под каким номером Сэм Гуд?
Мои веки тяжелеют и я понимаю, что проваливаюсь в сон. Наркотики наконец делают мне небольшую услугу.
- Шестая! - кричит он. - Эй, Шестая! Проснись! Мы еще не закончили!
Его выкрики сотрясают меня настолько, что я поднимаюсь рывком, лишь бы это остановить.
- Шестая? Шестая! Где находится Сэм Гуд? Где Джон Смит?
- Я собираюсь тебя убить, - шепчу я. Мой гнев и разочарование в компании с тем, что я связана и обессилена делают лучшее для меня. - Когда я тебя найду, я убью тебя.
- У меня нет сомнений, что ты это сделаешь. - смеется агент.
Я пытаюсь очистить свою голову, чтобы сконцентрироваться на том где я нахожусь. Слишком быстро, все начинает крутиться и я теряю сознание.
Комната тесная и оцементированная. В ней находится туалет и бетонный блок с матрасом на нем и слишком коротким одеялом, чтобы укрыть меня. Я не сплю два часа, может быть больше, проводя трудное время, пытаясь соединить мысли вместе и установить хоть какие-то сроки с момента, когда я оказалась одна в пустыне, около ворот, к моей ужасной поездке с допросами. Мне требуется выяснить где я была, сколько времени прошло и какую информацию я упустила.
Распутывание моих мыслей не самое легкое занятие. С того момента как я очнулась в этой камере, потолочный свет посылал импульсы без остановки. Я чувствую резко ударяющую боль в голове. Во рту сухо и каждый раз когда я пытаюсь сфокусироваться на самом важном моем воспоминании, на разговоре с агентом, мне приходится удерживать свой бунтующий желудок.
Я пытаюсь стать невидимой просто чтобы проверить, могу ли я это сделать, но так же скоро как я это делаю, меня атакует тот же сильнейший порыв тошноты, который я чувствовала во время поездки, и я тут же даю ему волю. То ли это наркотики до сих пор в моем организме, то ли это вызывается чем-то другим.
Я закрываю глаза на несколько минут, чтобы обособиться от этого мигающего света. Он настолько яркий, что трудно полностью его блокировать. Я вспоминаю Агента Парди, говорящего, что он контактировал с могадорцами. Почему правительство США должно было разговаривать с могадорцами? И почему он мне признался в этом? Разве они не знают что они враги? Чего я не смогла выяснить, так это сколько правительство знает обо мне и моем типе. Чем скорее могадорцы истребят Авангард, тем скорее они приступят к уничтожению каждого человека, населяющего Землю. Неужели правительство этого не осознает? По-видимому им хорошенько запутали мозги.
