Питтакус Лор - Сила шести
— Я видела всех троих, — шепчет Элла.
Я охаю.
— Их было трое?
— Они были ночью за окном и смотрели на твою кровать.
У меня по спине пробегает дрожь. Я поднимаю Ларец обратно в лаз, и мы бежим в спальню мимо девушек, которые группками собрались в коридоре и шепчутся о каком-то деревенском происшествии.
— Они были вот здесь, — говорит она, показывая на окно.
— Ты уверена, что их было трое?
Она кивает.
— Да, они увидели, что я смотрю на них, и убежали.
— Как они выглядели? — спрашиваю я.
— Высокие и с очень длинными волосами. И их пальто были длиной почти до ботинок, — говорит она.
— А усы? У них были усы?
— Не думаю. Я не помню усов, — говорит она.
Я растеряна, но знаю, что у меня совсем мало времени: скоро появится Аделина с сумкой, в которую уместятся все ее вещи, скопленные за одиннадцать лет. Я уже собираюсь бежать в душ, когда меня останавливает девушка по имени Анали.
— Сегодня отменили занятия в школе. Утром там нашли эту девушку, Миранду Маркес. Она была задушена.
Я в шоке плюхаюсь на кровать. Миранда Маркес — темноволосая девушка, которая живет в деревне и сидит рядом со мной на уроках испанской истории. Наш преподаватель, учительница Муньес, постоянно путает нас, потому что Миранда такая же тощая и высокая, как я, и волосы у нас одной длины. Я сразу понимаю, что, наверное, Миранду убили по ошибке — вместо меня. И ночью меня кто-то хотел убить.
— Это… Это плохо, — шепчу я.
Анали говорит:
— Плюс к тому, я слышала, как сестры между собой говорили, что кто-то из деревенских видел, как этой ночью люди летали по воздуху. И сейчас сюда съехались разные телевизионщики на своих фургонах и делают репортажи.
Все это происходит так быстро. Могадорцы нашли меня. Они нашли мою пещеру. Я опрометчиво воспользовалась своими Наследиями, и есть свидетели, видевшие, как мы с Аделиной вылетали из окна колокольни. Погибла — возможно, из-за меня — девушка из моей школы, а мы с Аделиной покидаем приют посреди зимы, и у нас нет никакого другого пристанища.
Я как никогда быстро принимаю горячий душ и жду Аделину.
23
— Мы не пойдем к Саре, — говорит Сэм, а сам идет за мной краем леса. — У нас есть планшет, может быть, это тот самый передатчик, который мы искали. И мы пойдем назад на помощь Шестой.
Я делаю шаг к нему.
— Шестая сама справится. Я здесь, и Сара здесь. Я люблю ее, Сэм, и я ее увижу. Что бы ты ни говорил.
Сэм отступает, а я снова иду в направлении дома Сары. Сэм говорит:
— А ты в самом деле ее любишь, Джон? Или ты любишь Шестую? Кого же из них?
Я резко оборачиваюсь и свечу ладонью прямо ему в лицо.
— Ты думаешь, я не люблю Сару?
— Эй, перестань!
— Извини, — бормочу я, опуская ладонь.
Он трет глаза.
— Это правомерный вопрос. Я вижу, как вы с Шестой все время флиртуете, все время, и прямо у меня на глазах. Ты знаешь, что она мне нравится, но тебе все равно. И мало того, у тебя и без нее уже есть, наверное, самая шикарная девчонка во всем Огайо.
— Мне не все равно, — шепчу я.
— Что тебе не все равно?
— Мне не все равно, что тебе нравится Шестая, Сэм. Но ты прав: мне она тоже нравится. Мне бы этого не хотелось, но она мне нравится. Это глупо и жестоко по отношению к тебе, но я ничего не могу с собой поделать. Она крутая, она красивая и к тому же она лорианка, а это уже сверхкруто. Но я люблю Сару. И поэтому должен ее увидеть.
Сэм хватает меня за локоть.
— Нельзя этого делать, парень. Мы должны вернуться и помочь Шестой. Подумай об этом. Если они поджидали нас у моего дома, значит, их еще больше у дома Сары.
Я мягко высвобождаю локоть.
— Ты увидел свою маму, ведь так? Ты увидел ее на заднем дворе?
— Да, — вздыхает он, потупив глаза.
— Ты увидел свою маму, а я увижу Сару.
— Это не так важно, как тебе кажется. Не забывай, что мы добыли передатчик. Мы приехали в Парадайз за ним. Только за ним. — Сэм подает мне планшет, и я смотрю на пустой экран. Я ощупываю пальцами каждый сантиметр. Я пытаюсь пустить в ход телекинез. Я прикладываю его ко лбу. Планшет не оживает.
— Дай я попробую, — говорит Сэм. Пока он крутит в руках блокнот, я рассказываю ему о лестнице, об огромном скелете с кулоном, о столе и о стене, увешанной бумагами.
— Шестая захватила горсть бумаг, но не думаю, что мы сможем их прочесть, — говорю я.
— Так у отца была тайная подземная берлога? — Сэм в первый раз за последние несколько часов улыбается и отдает мне блокнот. — Он был такой крутой. Очень бы хотелось посмотреть бумаги, которые взяла Шестая.
— Само собой, — отвечаю я. — Сразу после того, как я увижусь с Сарой.
Сэм в изумлении разводит руками.
— Что я могу сделать, чтобы ты передумал? Просто скажи.
— Ничего. Ты никак не сможешь меня остановить.
* * *
В последний раз я был дома у Сары в День Благодарения. Я помню, как шел по подъездной дорожке, а Сара махала мне из окна.
«Привет, красавчик», — сказала она, открыв дверь, а я еще обернулся, притворяясь, что она сказала это кому-то другому.
В два часа ночи ее дом выглядит совсем иначе. С темными окнами и закрытым гаражом он кажется холодным и пустым. Неприветливым. Мы с Сэмом лежим ничком у угла дома в его тени, и я не знаю, как собираюсь с ней говорить.
Я достаю из джинсов специально припасенный мобильный, который все последние дни был отключен.
— Можно писать ей эсэмэски, пока они ее не разбудят.
— Неплохая мысль. Действуй наконец, чтобы только мы могли поскорее уйти. Клянусь, Шестая нас убьет. Или, что еще хуже, целая стая могадорцев готова убить ее, а мы лежим здесь в траве и ждем сцены из «Ромео и Джульетты».
Я включаю телефон и набираю: «Я обещал, что вернусь. Ты не спишь?»
Я отправляю текст, мы считаем до тридцати, и я набираю: «Я тебя люблю. Я здесь».
— Может, она думает, что это подвох, — шепчет Сэм после очередного тридцатисекундного ожидания. — Скажи что-нибудь такое, что знаешь только ты.
Я пытаюсь: «Берни Косар по тебе скучает».
В ее окне зажигается свет. Мой телефон жужжит, принимая текст: «Это в самом деле ты? Ты в Парадайзе?»
Я так возбуждаюсь, что даже вырываю клок травы.
— Остынь, — шепчет Сэм.
— Не могу.
Я отвечаю: «Я снаружи. Встретимся на игровой площадке через 5?»
Телефон сразу же жужжит: «Я приду:)».
Мы с Сэмом прячемся за мусорным баком в конце улицы, когда видим, как Сара выходит на бетонную площадку. При виде ее у меня от нахлынувших чувств перехватывает дыхание. Она в двадцати шагах от нас, на ней темные джинсы и черная шерстяная куртка. На голову натянута теплая белая шапочка, но она не скрывает длинных светлых волос, и легкий ветерок треплет их по плечам. Единственная лампочка над площадкой освещает ее безупречную фигуру, и я тут же вспоминаю, что сам весь в грязи и могадорском пепле. Я делаю шаг из-за бака, но Сэм хватает меня за руку.
