Татьяна Тихонова - Граница
— Я ушел… Мыться не буду… Хочу видеть тебя… — он облизнулся, — часто…
Речь его была резкой, отрывистые слова быстро слетали с изогнутых в насмешке губ, но глаза на некрасивом лице были хорошие, это были глаза друга.
Упав мягко уже лапами на пол, он в три прыжка исчез тихо в темноте леса, и я закрыла дверь.
"Зачем они перевернули здесь все? Что им нужно? " — подумала я, глядя на царивший вокруг беспорядок.
Часть 5
1
Вскоре стало еще хуже, я это поняла, когда через неделю проснулась оттого, что кто-то ходит по моей спальне. Утро только занялось, серые сумерки сочились через шторы. Шаги приближались ко мне… вот уже совсем близко… Я проснулась окончательно и открыла глаза…
Надо мной стояла… Дава. Со свечкой в руках. Она медленно водила ею надо мной…
— Дава, что происходит? — спросила я в полголоса, следя глазами за ее пасами.
Она невозмутимо продолжала водить руками над моей головой. Немного погодя, она ответила:
— Упыри совсем обнаглели. Захожу на кухню — сидит… Кое-как выгнала… Черт знает что в этой Мрасе творится… — говорила она, перейдя в другой угол, — вся нечисть из-под земли повылазила, — она вдруг резко повернулась ко мне и погрозила толстым пальцем, — не ходи никуда одна теперь!…Ах ты!!!
Дава зло ткнула пальцами, сложенными фигой, в высветившуюся на стене в неярком свете свечи черную паутину.
— Сгинь, сгинь, сгинь…!!! — яростно повторяла она.
Паутина стала скручиваться, как осенний лист в костре, и вскоре исчезла, будто ее там и не было.
— Уже третью нашла! — возбужденная гномица махала руками, свечной огарок чадил и капал воском на пол.
Я вылезла из-под одеяла и поежилась. Но в комнате оказалось не холодно.
— Ты уже и камин зажгла, Дава? — спросила я, удивившись ее бурной деятельности с утра пораньше.
— Ничего я не топила, теплынь стоит несусветная, а что там возле границы делается, если здесь в Золотом Устье трава лезет! Давай, поднимайся, я ватрушку с мясом испекла… — Гномица рухнула в кресло возле моей кровати.
Знаю, я ее ватрушку, размером в мой обхват. Нет, мне определенно нужно найти Клима. Во-первых — вся эта нечисть, во-вторых — карта, вернее часть карты, которую я забрала у бедняги Прата. Это был кусок старой карты на хорошо выделанной коже, на подобии наших топографических, на котором были видны три крепости, две из которых были связанны крепостными стенами, а дальше… дальше не было никаких болот, просто лес, который упирался в поселение с названием Ванино Городище…Располагалось это городище… примерно… на мой взгляд, там где сейчас деревня Ванино, моя деревня, если считать, что те две крепости, это крепости Волка и Сокола, только они соединены стеной, как я видела тогда в свой первый день в Синегории со спины Феликса. Вот так-то. Только не это я хотела рассказать Климу, а то, что поверх карты шла нацарапанная чем-то бурым, не хочется думать, что это кровь…брр…, косая надпись на древнем эльфийском языке, отрывок на моей части карты гласил:
"…храм…" потом ниже"…возле людского…" потом один слог"…ща…", думаю, это отрывок слова «городища»
Конечно, ничего особенно понять нельзя было, но то, что возле моей деревни был раньше синегорийский храм меня потрясло до глубины души. И я ничего об этом не знала! Может еще и теперь можно было отыскать его следы!
Но сначала я должна отыскать следы Клима…
Оставшись одна, я позвала его в зеркало, позвала, не зная, сможет ли он откликнуться. Но зеркальная поверхность после некоторого раздумья все-таки заволновалась и усталое лицо Клима взглянуло на меня. Он улыбнулся:
— Ася…
— Клим, у меня карта… — не оставив ему шансов думать, что я ищу его просто так и, показав кусок старой тонкой кожи в зеркало, я посмотрела на него.
Я видела, как Клим, приглядевшись, сначала сильно удивился, а потом, изменившись в лице, встревоженно сказал:
— Откуда она у тебя? Тебе нельзя ее у себя держать! — Потом он воскликнул, ткнув в меня указательным пальцем, — ты взяла ее у Прата! Замечательно! Но лучше, пока меня нет в Золотом Устье, оставить ее у него, сейчас же отправляйся с Давой…
— Прата убили, в моем доме что-то искали… Клим, выслушай меня… Темные, трое напали на меня на площади, уже после убийства гоблина, они были там, смешавшись с толпой. Если бы не один гоблин…
— Уже до Золотого Устья добрались, — они карту ищут… Кто же этот расчудесный гоблин? — резко спросил Клим, прищурив глаза, и я вспомнила, как он однажды презрительно отозвался о гоблинах.
— Ерох… Он действительно мне очень помог… — разозлилась я.
— А… этот… Лешак… Знаю. Этот плохого не сделает — тебе… Он уже сказал, что ты — красивая?
Вот черт. Помоему я покраснела, только этого не хватало! Клим расхохотался.
— Вижу, сказал. Не бойся, — он у нас со странностями, любит красивое, для него, — красив, значит, отмечен свыше. Даже у людей картины ворует… Но, Ася, все равно никуда не выходи, я сейчас же лечу с Драко! Вообще будьте осторожны… Здесь происходит что-то нехорошее…Из-под земли лезет всякая дрянь, опять было нападение василиска… Орки, похоже, заключили союз с мрасами, — в лесах около границы стало очень опасно, они, через Перевал Дракона переходят целыми отрядами, много эльфов уже погибло… Приеду — расскажу… И завтра Совет — мне все равно надо возвращаться… Кстати, ты спасаешь меня в очередной раз — мне очень была нужна эта часть карты…
Дождавшись, пока я пообещала, что буду сидеть дома как кукушка, он исчез.
В доме стояла тишина. Дава, видимо, отправилась в лавку за продуктами, Филимон… Ну, Филимон, может быть и занят чем-нибудь, а может и доедает что-нибудь на кухне. Я вышла из своей комнаты. Большое окно, выходящее на конюшню и гостевая комната напротив моей, теперь мне всегда напоминали ночного гостя, небесного эльфа, и его трагическую гибель, хотя мне до сих пор не верилось, что его убила Фея. Постояв немного перед окном, я насторожилась, мне вдруг показалось, что внизу, у двери раздался необычный звук… Нет, не показалось… В тишине дома с перерывом в две-три минуты раздавалось глухое гудение, будто гудел неведомый большой механизм, который методично включали и через некоторое время выключали. Тихо спустившись с лестницы, я приблизилась к входной двустворчатой двери.
Тихо… Ну, вот опять… В этот момент, прямо на моих глазах дверь неизвестной силой втянуло на улицу, но она, выгнувшись и, издав тот самый гудящий звук, который я услышала наверху, вернулась на место. За дверью послышался слабый шорох, и тут я с ужасом увидела, как оконное стекло, жалобно дребезжа, тоже медленно втягивается на улицу…
