Дмитрий Казаков - Врата Порядка
Спешившийся Альфи заворчал, но кинжал отдал, Илна поступила так же. Брат Ласти развел руками – безоружен, мол – но ему не поверили, обыскали и ничего не нашли.
– А ты? – глянул дребезжащий на Хорста.
– Иди и возьми, – проговорил тот, едва двигая бледными губами. – Я тебя все равно не вижу.
– Это почему?
– Он слепой, дурень! – прорычал Альфи.
Меч у Хорста отобрали, и по одному затолкали чужаков в шатер. Тут оказалось душно и пыльно, у стен громоздились какие-то тюки, сундуки, на земле валялись ковры и шкуры.
– Общий шатер, – сказал Хорст, принюхиваясь, – тут хранят то, что принадлежит всему роду.
– И держат пленников, – буркнула Илна, глядя на тени замерших у входа часовых.
– Именно так, – маг подошел к одному из сундуков, ощупал его и сел рядом. – Может быть, нас даже отпустят, если у вождя будет хорошее настроение, дадут коней поплоше и сутки времени, чтобы мы убрались из их владений…
– А если не успеем? – девушка ощутила, что в духоте шатра ей становится холодно.
– Нас догонят и убьют, – голос Хорста звучал равнодушно. – Или убьют сегодня, или сделают рабами. Кто знает?
Илна села рядом с ним, прислонилась к плечу, твердому и горячему, точно вынутый из огня камень, прикрыла глаза.
Слышала, как спорят о чем-то Альфи и брат Ласти, но не пыталась вмешаться. Двигаться и говорить не хотелось, вообще ничего не хотелось, только сидеть вот так, прижавшись к…
Раздался негромкий шорох, Хорст беспокойно вздрогнул, и девушка открыла глаза.
– Мир вам, люди, – вошедший в шатер старик выглядел древним, как Мать-Земля, седая борода опускалась до живота, а на морщинистом лице блестели темные, будто вишни, глаза.
Хорст вздрогнул еще раз.
– Ты вождь? – поинтересовался Альфи.
– Он предсказатель, – сказал маг, – пришел сообщить, что ждет нас в будущем.
– Примерно так, – старик говорил на северном наречии без малейшего акцента, словно прожил по ту сторону гор не один год, но все равно чувствовалась в его речи неуловимая странность. – Вам вернут лошадей и оружие, снабдят припасами и проводят ходов на десять к югу.
– С чего такая доброта? – подозрительно спросил Альфи.
– Это скорее осторожность, – худая старческая рука поднялась, указав на Хорста, – я не хочу узнать, что будет, если в этом становище убьют вот его. Или хотя бы попробуют задержать.
– Ты преувеличиваешь мои силы, старик, – Хорст горько усмехнулся, покачал головой. – Я слепец, лишившийся всего…
– Ты волен думать как угодно, – темные глаза сверкнули. – Но я вижу жестокую судьбу, нависшую над тобой подобно хищной птице над сусликом, и вставать у нее на пути не собираюсь.
– Может, тогда предскажешь, когда ко мне вернется зрение?
– Когда ты увидишься с предками, – старик повернулся, отодвинул в сторону закрывающий вход полог и вышел наружу.
– Милость Творца-Порядка, – как-то не очень уверенно заметил брат Ласти.
– Ага, именно его, – Хорст зло сплюнул прямо на ковры.
Снаружи долетели громкие, полные гнева крики, раздался топот, зашуршал полог и в шатер протиснулся длинный степняк в запыленном халате, тот самый, с дребезжащим голосом.
– Э… – сказал он заискивающе. – Прошу за мной. Ваши лошади ждут.
– Вот так-то лучше, клянусь мошонкой Хаоса, – проговорил Альфи и первым шагнул к выходу.
Илна помогла Хорсту встать и повела его следом.
Река напоминала очень широкую и очень грязную канаву. Глинистые берега уходили в желтую, пахнущую болотом воду, в которой отражалось унылое, совсем не весеннее небо.
– Если не ошибаюсь, это Тон, – проговорил брат Ласти. – У его устья стоит Ил-Бурзум.
– Судя по запаху, Тон и есть, – усмехнулся Хорст. – Теперь дорога простая – вдоль берега.
После расставания с воинами рода Черного Коня прошло три дня, и за это время путешественники не раз видели вдали одиночных всадников, табуны лошадей и даже повозки.
Но степняки все время спешили повернуть в сторону, уйти от встречи, словно весть о чужаках, которых лучше не трогать, разнеслась по степи на крыльях ветра.
– Раз простая, тогда поехали, – Альфи ткнул фрона пятками в бока.
Тот засеменил вперед, подозрительно косясь в сторону воды.
Тон струился на юг неторопливо, солидно, не позволяя себе не то что перекатов или порогов, а даже крутых поворотов. Изредка встречались броды, отмеченные следами копыт на земле, рощи невысоких разлапистых деревьев.
Когда открылся большой холм, похожий на громадный кулак, Илна не поверила собственным глазам.
На вершине поднималось кубическое сооружение из шкур, а вокруг него толпились степняки. Ветер доносил возбужденные крики, тянулся к небу дым от многочисленных костров, разожженных у подножия холма, там и сям торчали кибитки, паслись стреноженные кони.
– Это еще что такое? – изумился Альфи.
– Храм, – высказал неожиданную осведомленность брат Ласти. – Сегодня Творение, и даже дикие обитатели степи отмечают его молитвами Творцу-Порядку.
– Ничего себе? – наемник огладил лысину. – Может быть, заедем?
– Можно, – Илна неуверенно оглянулась на Хорста. – А ты как?
– Если вы хотите, – ответил тот, вспоминая те времена, когда молодой сапожник из Линорана искренне верил в мудрость и благость Владыки-Порядка.
Фишка на игровой доске потеряла веру, а маг сумел ей воспользоваться как оружием. Сын Порядка создал собственную веру, а сейчас просто человек по имени Хорст не знал, что с ней делать.
Он покачивался в седле, вслушиваясь в приближающиеся вопли, собачий лай, и гадал, ощутит хоть что-нибудь, войдя в храм, в обитель того, кого многие считали его отцом.
– Приехали, – сказала Илна, и фрон остановился.
Хорст не очень быстро, но без посторонней помощи спустился на землю.
За время путешествия он заново научился многим вещам, которые зрячему представляются столь же естественными, как дыхание – седлать коня, залезать на него, обуваться и одеваться, просто есть.
А еще выяснил, что у слепого гораздо больше времени на то, чтобы думать.
– Кто останется у лошадей? – поинтересовалась Илна. – Бросать их так не хотелось бы…
– Могу я, – вызвался брат Ласти. – Я и так все время на службе у Творца-Порядка, так что если пропущу эту, ничего страшного не произойдет.
Хорст ощутил, как его берут за руку, и послушно зашагал вперед, привычно нащупывая ногами землю.
Слышал резкие вопли, заменяющие у степняков разговор, вал катящихся по толпе удивленных шепотков, ощущал направленные на него взгляды. Нос щекотали запахи старых шкур и немытых тел.
Потом они резко усилились, и бывший сапожник понял, что они вошли в храм.
