Мэгги Фьюри - Глаз вечности
Беглец промолчал, сберегая силы. Обрадовавшись передышке, девушка достала съестные припасы. Серый Призрак сделал то же самое. На мгновение Алианна задумалась: а не поделить ли еду поровну, но потом решительно отвергла эту затею. Что стоящего мог захватить этот парень? Воздух здесь ужасно сухой, поэтому самое важное – вода. Вот ее-то, как нарочно, в обрез. У беглянки с собой небольшая кожаная бутыль, а у Пакрата совсем ничего. Хоть бы наткнуться в ближайшее время на какой-нибудь источник, иначе придется худо.
После еды девушка задула свечу, рассудив, что огонь еще пригодится им по дороге, и беглецов поглотила непроглядная тьма. Веки Алианны тотчас отяжелели, словно только этого и дожидались.
– Как считаешь, – прошептала она, – можно здесь поспать, не карауля по очереди? Опасности ведь никакой?
– Я бы не говорил так уверенно, – хмыкнул приятель.
Это было последнее, что запомнила девушка, прежде чем погрузиться в сладкий сон.
Пробудившись, она мгновенно подскочила на месте, объятая страхом. Сколько же они проспали? Гальверон уже, должно быть, настигает беглецов. А подходящей возможности спрятать перстень до сих пор не представилось. Казалось, на мили и мили тянулись по сторонам эти ровные, гладкие стены коридора. Никаких ниш или развилок. Правда, высоко над головой зияли темные отверстия, достаточно широкие для человека, но их прикрывали мелкоячеистые решетки. Девушка пришла к заключению, что перед ней вентиляционные ходы, в которые неким непонятным образом высасывает всю пыль. Вокруг было изумительно чисто, зато на самих прутьях висели мохнатые серые хлопья. И, будто назло, решетки были наглухо вделаны в отверстия, так что Алианна сразу поняла: не стоит попусту тратить на них время.
А все же чудной он, этот коридор, подумалось ей. Отшлифованные до тусклого блеска металлические стены отливали голубым, хотя и не давали отражений. На ощупь железо почему-то оказалось теплым. Воздух тоже неясно как, но подогревался. Легчайший ветерок, шелестящий у лица, приносил с собою слабый запах кислоты, которую девушке никак не удавалось распознать. Смотреть было совершенно не на что. Правда, и преград на пути не встречалось. В общем, неплохое местечко, если бы не одно «но»: где же запрятать злополуч1-ный перстень?
А может, этот пустой туннель уходит в бесконечность?
«Не глупи, Алианна. Куда-нибудь да выйдем. Главное – идти вперед».
Беглянка зажгла свечу. Как бы теперь поаккуратней разбудить товарища? Он ведь Серый Призрак – еще саданет ножом спросонья. Девушка отодвинулась подальше и громко вскрикнула. Она не ошиблась: Пакрат вскочил на ноги и замахнулся клинком даже раньше, чем открыл глаза.
– Пошли, – сказала ему Алианна. – Нам пора в путь.
Молодой человек сверкнул на нее сердито и от души выбранился. Можно подумать, кого-то здесь тащат насильно. Напомнить ему, что ли? Пожалуй, не стоит. Не успели проснуться – и сразу скандалить?
Беглецы сделали по маленькому глотку воды и отправились дальше.
– Гальверон не дурак, – объясняла девушка ноющему товарищу на ходу. – Он обшарит весь храм и живо вычислит, где мы прячемся.
– Да не где-нибудь, а в святая святых, куда никому, кроме иерарха, не дозволено проникать. Ну и взбесится Гиларра! Как полагаешь, пустит она Гальверона на поиски, ведь для этого ей придется нарушить собственный закон?
– Разумеется, больше-то некого. Командир – единственный, кому известно о пропаже перстня.
– Вспомни об Алестане и Серых Призраках. Иерарх может прибегнуть к их помощи. Твой братец с великой радостью примется разыскивать непутевую сестричку, как только услышит, что ты в беде.
– А ты не забывай: мой братец заточен в темнице. Если, конечно, Гиларра еще не выбросила его и прочих из храма.
– Не выбросит. Теперь твои друзья – ее последняя разменная монета в игре на перстень. – Пакрат потихоньку начинал заводиться. – Знаешь, любого на твоем месте за подобную выходку прогнали бы из шайки. Шут возьми, ты же слышала приказ Гальверона насчет воровства! И после этого преспокойно берешь самое ценное, что есть у иерарха! Именно сейчас, когда злосчастный храм – наше единственное прибежище! Иди попробуй переубедить своего голубоглазого красавчика! Ему-то легко запудрить мозги, а вот Гиларра не простит ни тебя, ни нас, проживи мы хоть сотню жизней – в чем лично я сомневаюсь!
Воришка шагал все быстрее, постепенно повышая тон:
– О чем ты вообще думаешь? Да мы столько пережили вместе, чтобы добраться до ворот храма! А ты сама – забыла, как совалась в пасти крылатых охотников, карабкалась по трупам, лишь бы донести взрывчатый порошок? И все зазря? Или дружба ничего для тебя не значит?
– Это все Гиларра! – запротестовала девушка. – Дело даже не в том, что она ненавидит нас и бросила в тюрьму Алестана, и ей нельзя доверять. Но эта женщина – плохой иерарх. Умеет она вдохновить людей, заставить их поверить в себя? Нет! Так куда же лезет, глупая курица? Вот Гальверон стал бы отличным правителем. Правда, он слишком честный и не возьмет перстень власти.
– Я вижу, кто-то надумал все решить за него? – Пакрат безнадежно всплеснул руками. – Умоляю тебя, Алианна! Что случилось? Когда ты перестала мыслить как запевала Серых Призраков и превратилась в сопливую кисейную барышню? – Он стукнул одним кулаком о другой. – Просто не верится! Нарушить слово, данное самому могущественному лицу в Каллисиоре, предать своих друзей – да нет, свою семью! – и все ради прекрасных глаз мистера Благородство? Ты и впрямь ожидаешь, что он заключит тебя в объятия и воскликнет: «Ах, Алианна, какая прекрасная идея, я бы сам нипочем не догадался! Теперь-то я понимаю, что должен стать правителем». Что за чушь!
«Уж не лгут ли мои уши? Батюшки-светы, а ведь цн ревнует!» Девушка остановилась так резко, что товарищ едва не налетел на нее.
– Ты заблуждаешься! – выкрикнула она. – Пойми, не я развязала войну. Когда эта лживая, коварная правительница засадила моего брата… Она за все заплатит, сдохнуть мне на месте! И, чтоб ты знал, я совсем не влюбилась! Просто Гальверон мог бы стать самым лучшим правителем, разве неясно? Я прикинула так: унесу перстень подальше, чтоб командир не сумел вернуть его Гиларре, – тогда хоть появится надежда что-то обсудить! И пока иерарх дрожит за свое сокровище, ничего она Серым Призракам не сделает. Ну и Гальверон тоже Верно? Особенно когда мы своими руками отдадим ему верховную власть?
Пакрат долго молчал, обдумывая ее слова.
– Ты же знаешь, командир, все равно вернет перстень Гиларре.
Алианна тяжело вздохнула и опустилась на пол, чувствуя себя выжатой как лимон.
– Твоя правда. Эту часть замысла я еще не доработала. Пакрат тоже сел. Когда он заговорил, то напомнил подруге человека, робко ступающего по тонкому льду.
