Холли Лайл - Отвага Соколов
Души множества Соколов вливали в них свои силы, и Дугхалл с Аларистой наполнялись новой мощью, становились сильнее, крепче, светлее… но Кейт не умела преобразовывать чары с ловкостью, присущей ее партнерам. Она не умела принять в себя то, что ей предлагалось. А потому осталась самой беспомощной и слабой из них троих. И тогда разум Зеркала обратился к ней.
Именно по ней оно нанесет свой ответный удар. И если не выдержит она, падут все.
В мире плоти три Сокола окружали Зеркало, соединив в кольцо руки. Они не прикасались к нему, но энергия Зеркала давила на каждого из них, отыскивая слабину. Но в ином мире, внутри Вуали, Зеркало изменило свое обличье. Оно приняло вид крылатого человека с огненными глазами и похожими на ножи когтями. Тварь эта ухмыльнулась и, окруженная ореолом синих молний, извергавшихся из нее во все стороны, начала расти. Она соприкасалась с душами калимекканцев, пользуясь их силой как своей собственной. Крылатый демон протянул руку, лезвия когтей сверкнули словно алмазы, и зазвучали слова, обращенные к Кейт:
— Вот что, нам с тобой не из-за чего драться. Ты потеряла свою любовь, свою Семью, свое прошлое… но тебе незачем расставаться со своей жизнью и незачем оставаться чудовищем. Я могу дать тебе то, чего ты больше всего желаешь. Я могу сделать тебя человеком.
— Ты не можешь ничего дать, ты способен только красть, — вмешался Дугхалл.
Алариста молчала, она безмолвно подступала к чудовищной душе Зеркала, чтобы разорвать нити, через которые та высасывала жизнь из людей, находившихся внизу, в городе.
— Я ничего не возьму от тебя, — твердо сказала Кейт. Однако в голове ее вдруг возникли картинки, куда более ясные и четкие, чем голоса поддерживающих ее Соколов… картинки, показывающие ей ее душу, принявшую мягкие и соблазнительные очертания женского тела. Тела, которое никогда больше не станет плотью зверя, жаждущего погрузить длинную морду во вспоротое чрево еще дергающейся туши, чтобы напиться крови; тела, которое никогда не посрамит ее своей низменной похотью, примитивными потребностями, уродливым обличьем. Став человеком, она больше не сможет летать, но ей не придется и ползать на брюхе. Она не испытает более доступной Карнее сладости восторга, но и не изведает впредь и мерзкой подавленности, так отягощавшей ее после Трансформации. Шрамы ее исчезнут. Боль забудется.
Угроза смерти, только что витавшая над ней… отдалилась.
Человек.
Она может стать человеком.
Души Соколов кричали ей, напоминая, что она одна из них, но сознавая это, она все же отстранилась от них. Ведь среди Соколов до нее не было ни одного Шрамоносца. Ни один Сокол прежде не был помечен этой печатью, свидетельствующей о том, что она не такая, как все — даже там, где рассчитывала найти полное понимание.
Воспоминания Дафриля теснились в ее голове: с помощью Зеркала она получит возможность менять тела столь же легко и непринужденно, как этот Дракон. Но самое главное — при этом никто не будет умирать, никто не испытает боли… она просто отдаст свое тело какой-нибудь незнакомке, а незнакомка отдаст свою плоть Кейт. Никаких утрат… просто перемена. Стоит лишь нажать на несколько кнопок с вырезанными на них знаками, и муки ее останутся в прошлом.
— Стань на мою сторону, — предложила душа Зеркала. — Зачем уничтожать меня, а потом мучиться. Я предлагаю тебе только добро, добрые дары, добрые чары. И ты можешь принять их.
Ни один голос не мог пробиться к ней через непроницаемую стену, которую создала душа Зеркала. Молчал Дугхалл. Безмолвствовала Алариста. Несчетные души живых и мертвых Соколов не могли дотянуться до нее, она стояла одна, лицом к лицу со своей мечтой, о которой не смела раньше и думать. Она поняла, что действительно может получить предложенное Зеркалом. И дар этот станет подлинным, не мошенническим. И кроме того, никто не сможет помешать ей принять его, если она решится это сделать. Она была свободна… по-настоящему свободна… свободна так, как не был свободен ни один из Соколов, ибо никто из ее собратьев никогда не имел возможности обменивать собственное тело на любое другое.
Мое отличие от всех, моя сила, подумала Кейт. Возможность делать то, что я захочу, найти новый путь, отправиться туда, куда я считаю нужным, не чувствуя вины перед несчетными призраками.
Она разглядывала предлагаемые ей Зеркалом картины, испытывая невыразимое словами искушение. Стать человеком, быть приемлемой всеми, получить в этом мире достойное место, которое она по праву могла бы назвать своим. И за это ничего не надо было отдавать. Ничего такого, что принадлежит ей самой.
Но она не могла принять то, что ей не принадлежало.
Я — Сокол, подумала Кейт, и даже если сейчас я далеко от своих собратьев, по-прежнему остаюсь им. Клятва обязывает меня распоряжаться лишь тем, что сама имею, и принимать только то, что отдано мне по своему желанию, по свободной воле.
— Слушай, милая девочка, — говорила душа Зеркала. — Где-то сейчас наверняка есть молодая женщина, которая охотно отдаст тебе свое тело, променяв его на твое. Или девушка, которая не ценит того, что имеет, и мечтает насладиться охотой, кровью, плотью жертвы, которая не будет раскаиваться, наевшись сырого мяса, которая готова проглотить и шерсть, и грязь, чтобы добраться до нежных, вонючих внутренностей добычи. Я отыщу ее, и тогда тебе не придется нарушать свою клятву.
И вдруг картина, которую рисовала ей душа Зеркала, потеряла свое обаяние. Чары разрушились, Кейт увидела, насколько близка была к падению, и устрашилась.
— Кейт! Кейт! — звал ее Дугхалл. — Ты слышишь меня?
— Слышу.
— Нужно изгнать душу Зеркала в Вуаль. Прямо сейчас. Оно становится все сильнее… времени у нас очень мало.
У них уже имелось готовое, проверенное в действии заклинание… то самое, которое извергло души Драконов из украденных ими тел и поместило их в крошечные самодельные зеркальца. Но для души Зеркала оно не годилось — Соколы опасались, что, получив любую физическую форму, оно все равно будет притягивать к себе людей и пожирать их души.
Зеркало могло вновь обрести силу, даже если душа его будет заточена внутри простого золотого кольца. Но если она окажется отброшенной в Вуаль, то ей придется предстать перед богами, а затем пройти новые круги жизни и смерти. Зеркало может стать человеком. Может получить возможность загладить совершенное им зло. Зло, ради которого оно и было сотворено. И все трое Соколов нараспев затянули:
Бог наш, о Водор Имриш,
За нашими душами следуй
К духу злого Зерцала,
Похитителя наших жизней.
И из тела его исторгни,
Из ложной кованой плоти
Извергни дух сотворенный,
Вреда ему не желая.
Убежище предоставь ему,
Даруй циклы жизни и смерти,
Научи ты его состраданью,
Бессмертие сохраняя.
Огради суть жизни и разум.
А мы тебе предлагаем
Охотно, своею волей,
Все, что уже отдали,
Все, что ты уже принял,
Ибо зла не свершаем,
Но зло укрощаем.
Теперь силы Соколов хлынули в душу Кейт с новой мощью и уверенностью, и она окрепла, просветлела, поравнявшись не только с Дугхаллом и Аларистой, но и с душой Зеркала. Преображение ее было похоже на взрыв. Она расширялась во все стороны — как огненный цветок, безмолвно распускающийся в небе над Калимеккой в День Ганджа.
