Ричард Кнаак - Скрытый Пророк
Знакомый и очень желанный голос раздался в тоннелях.
— Ульдиссиан! Ко мне!
Мендельн! Появление никого другого не возрадовало бы сильнее сердце Ульдиссиана. Тем не менее, миг он колебался, как и все, напуганный тем, что его брат принёс с собой.
Стена из костей не только не давала магам добраться до Ульдиссиана, но также мгновенно отражала заклинания, которые они попытались в неё метать. Сами кости были различного происхождения, начиная явными объедками, попавшими сюда из верхнего мира, и заканчивая костями существ, которые питались этими объедками, — а также друг другом. Были тут и человечьи кости, слишком много человечьих костей — страшное напоминание не только о длинной истории города, но и о насилии, совершавшемся на протяжении многих поколений.
Мендельн пробовал сотворить что-то подобное в прошлом, но не в таком грандиозном масштабе. Жуткая стена сверкала под напором магов, но держалась.
Кетуй, оказалось, криком выражал Нурзани протест, но второй заклинатель явно не был намерен его слушать. Тощая фигура сунула руку в мешочек.
Раздражение овладело Ульдиссианом, раздражение, быстро перешедшее в ярость. Эти маги теперь напали на него, не назвав никакой причины. Теперь он мог только догадываться, что они замышляли предательство всё это время.
Ярость подогрела его силы. Он почувствовал, что ему трудно сдержаться, и не видел причин сдерживаться.
Рука схватила его за плечо. Стиснув зубы, он повернулся и увидел брата.
— Отойди, Мендельн! — рявкнул Ульдиссиан. — Они сами напросились.
— Нет, — рассудительно ответил брат. — У них есть много причин ненавидеть тебя.
Утверждение Мендельна застало Ульдиссиана врасплох. Он начал возражать — но его брат, щурясь, вдруг посмотрел за его спину.
— Нет! — он вбросил что-то в ладонь Ульдиссиана и прокричал слово, непонятное для старшего сына Диомеда.
Тоннель немедленно наполнил жгучий свет, а затем предмет, который Мендельн дал своему брату, стал излучать собственное свечение.
Окружение Ульдиссиана поменялось. Туннели и обжигающий свет исчезли. Его накрыла успокаивающая темнота. Он приземлился на что-то мягкое — влажную землю. До него донеслись различные звуки — звуки жизни джунглей.
Ульдиссиан, испытывающий нужду освоиться в новых условиях, упал на колени. Его дыхание успокоилось, а гнев, который обуял его в тоннелях, снова исчез.
Когда разум вернулся, он обратил внимание на слабый, но приятный холодок в ладони. Ещё от неё исходило тусклое свечение, которое напомнило ему свет звёзд.
Взглянув вниз, Ульдиссиан увидел костяной кинжал Мендельна. Прямо на глазах тусклое свечение исчезло.
Подумав о брате, Ульдиссиан развернулся, чтобы возвратить ему кинжал… И только тогда обнаружил, что Мендельна с ним нет.
— Его больше беспокоил ты и то, что ты можешь сделать, — объявил голос с противоположной стороны.
Ульдиссиан повернулся и встретился лицом к лицу с Ратмой.
— Я должен вернуться за ним!
— Ничто не возрадовало бы меня больше, чем его освобождение, особенно если учесть, что это моё упущение позволило убедить его пойти за тобой в Кеджан, — фигура в плаще подошла ближе. — Но если ты вернёшься в тоннели и сойдёшься в бою с магами, то вообще не останется никакой надежды вылечить то, что и так уже может быть нам не под силу исправить.
Как обычно, Ульдиссиан мало что понял из слов Древнего. Он знал только, что его брат оказался среди врагов после того, как пытался спасти его.
— Я возвращаюсь назад!
Ратма покачал головой.
— Ульдиссиан, ты не знаешь о том, что произошло за последние несколько часов. Совет магов и многие из глав ведущих гильдий — все, кто собрался для встречи с тобой, — были зверски убиты.
Вести как камнем по голове ударили Ульдиссиана.
— Убиты? Как?
— Одной из них… Которая утверждает, что сделала это ради тебя. Её они тоже ищут, но если ближе к делу, то ты объявлен гнусным убийцей, чьи приверженцы так же должны быть остановлены. Кланы магов — да нет, вся столица — встаёт на войну против эдиремов.
Это был кошмар, которого сын Диомеда боялся прежде, но был уверен, что сможет его предотвратить. Ему не нужно было спрашивать, кто стоял за всем этим. Само собой, Инарий. Инарий — а также повелитель демонов Диабло, который, вероятно, зачем-то тоже был замешан в деле.
А ещё была эта женщина-маг, которая, без сомнения, не без поддержки ангела и демона, а то и того и другого, владела такой силой, которая могла зверски расправиться с искушёнными заклинателями. Он подозревал, что это была Амолия — но не настоящая она. Она была не из тех, кого легко обратить.
Малик достал новое тело и, очевидно, заключил соглашение с теми, кто жаждал падения Ульдиссиана.
И всё же его беспокойство за себя было минимальным. Ульдиссиан поднял кинжал Мендельна, намереваясь использовать его для возвращения к брату или даже для возврата самого брата. Однако кинжал выглядел не так, как раньше. Он был бледным в более зловещем смысле, бледным и безжизненным.
Древний покачал головой.
— Я этого боялся. Когда я ощутил тебя, но не его, я подготовился к худшему.
— Прекрати говорить загадками и помоги мне сделать что-нибудь!
— Но ты ничего не можешь сделать для Мендельна, — сказал Ратма с полнейшим хладнокровием. — Вообще ничего не можешь. Посмотри на клинок. Связь между ним и кинжалом пропала, — он опустил голову. — Твой брат потерян для нас.
Глава четырнадцатая
«Так вот она, смерть? — спросил себя Мендельн. — Так вот она какая?»
Если это была она, она была куда меньшим, чем он представлял. Конечно, воображение и истина не всегда соприкасаются, а порой и вовсе движутся в разных плоскостях. И всё же Мендельн думал, что будет что-то большее — если учесть, что он наблюдал живым, — чем эта полнейшая пустота. Он не мог ничего увидеть, не мог ничего потрогать и даже не знал, осталось ли у него хоть какое-то подобие его старой телесной формы.
Его разум устремился назад к событиям в тоннеле. Под руководством другого ангела он не только проник в город стремительно и незаметно для стражи — физической или магической, — но и смог после этого использовать свою кровную связь, а также навыки, которым научили его Ратма и дракон, чтобы разыскать брата. К несчастью, вызволение Ульдиссиана оказалось не таким простым делом, как он рассчитывал.
Что привело к ситуации, в которой он оказался, когда наконец нашёл брата, Мендельн знал лучше большинства остальных. Призраки пришли к нему, ну конечно, призраки мертвых заклинателей и лидеров гильдий. Эти духи были ещё более рады, чем обычно, посвятить его в причину своего убийства. Мендельн знал все детали, словно он сам находился там, и не сомневался, что женщина, Амолия, была не тем, за кого себя выдавала. В самом деле, когда призраки подтвердили его догадку, ничего страшнее они рассказать не могли.
