Ольга Голотвина - Тьма над Гильдией
Тревога пела в крови все сильнее, все мучительнее. И ломаный медяк цена Охотнику, который не прислушается к такому предупреждению!
Пять стальных когтей яростно скребли раствор, левая рука пыталась расшатать кольцо.
* * *Пояс и впрямь был как у Шенги. Даже узор такой же. Дайру нетерпеливо сунулся проверить, есть ли что-то в стальных шариках, оплетенных нитями кистей, но отвел пальцы, увидев улыбку друга. Конечно, Нургидан не стал бы хватать «пустую» вещь, оказавшись в комнате, где спал тяжелым сном Глава Гильдии. Пусть шарики плотно закрываются, пусть запаха снадобья не уловить… это ему, Дайру, не уловить, он не волк-оборотень!
— Я проверю обратный путь, — сказал Щегол негромко, но не шепотом. — Ждите здесь, в нише, сюда до утра никто не явится.
И ушел — уверенно, без тени страха.
— Как пойдем обратно, — хмыкнул Нургидан, — не вздумай стражниками любоваться и у портретов вздыхать. Выберемся — так тебя отделаю!.. Все хорошо складывается, а ты…
И замолчал, увидев, как исказилось лицо друга.
— Что разухмылялся? — жарким шепотом спросил Дайру. — Все зубы выставил, как пила двуручная! Все хорошо складывается, да? Во дворец вошли, как в трактир! Протопали по коридорам, только что не плясали! Стражник в двух шагах сидел — не обернулся! До комнаты Лауруша добрались — хоть бы кого по пути встретили! И дверь не заперта!
— Да чем ты недоволен? — пытался понять Нургидан. Ему редко приходилось видеть друга таким рассерженным.
— Чем недоволен? Тем, что для нас не выстроили почетный караул стражи! И что музыка не играет! И что три правителя навстречу не вышли! С пояском этим, чтобы нам за ним не тащиться! Дурень, пойми: это королевский дворец! Он должен охраняться… ну, уж всяко получше дровяного сарая. И если два юнца во главе с мелким воришкой прошли этот самый дворец чуть ли не вдоль и поперек… ну, не бывает такого! Понимаешь, не бы-ва-ет!
* * *Старший тюремщик Табиш блаженствовал. Он сбросил камзол, вытащил рубаху из штанов, чтобы дать простор объемистому пузу, и любовно окинул взглядом кувшин с вином и блюдо с лепешками и ломтями окорока.
Есть почему-то хотелось всегда. Но отвести душу можно было только на работе. Дома жена зудит над ухом: «Опять жрешь на ночь глядя! Отрастил брюхо, скоро по полу шлепать начнет!..» Сука. Любовникам бы своим указывала. И ведь нельзя словечком возразить: рука у проклятой бабы тяжелая. Так приласкает — ой-ой-ой…
Табиш вздохнул и устремил взгляд в угол, где на краю скамьи лежал аккуратно свернутый коричневый плащ с меховой оторочкой. Хорошая вещь. Добротная. Шнуры-то, шнуры золотые! Вот только какой дурень нашил на капюшон заплатку, да еще и зеленую? Капюшон целехонек, дырки нет… Ну да ладно, заплатку всегда можно спороть…
Начальник тюрьмы не запрещал тюремщикам присваивать вещи тех, кому не суждено выйти на свободу. Так чего бы и лучше — сейчас и примерить дорогой наряд!
Но что-то останавливало Табиша.
Нет, не то, что за стеной, в караульном помещении, дрыхли четверо стражников, а еще двое только что ушли на очередной обход коридоров. Охранники — народ подчиненный, пусть только посмеют донести на Табиша! И не то, что Совиная Лапа был жив. Надолго жив-то? Скоро сдавать смену, придет дурень Никри, следом явится человек Жабьего Рыла. Дело будет сделано, а ответит за все Никри.
Не это мешало примерить плащ, а то, что на коричневом сукне лежала треугольная серебряная пластинка, вся в загадочных знаках. И тут же — змей кой — стальная цепочка. Хоть и в драке, силой сняли с шеи узника, а не порвали…
Дознаватель решил не тащить талисман во дворец. Кто знает, каких бед может натворить эта штуковина? А Допросные подвалы — место подходящее. Тюремщику велено приглядывать, чтоб никто не трогал амулет… Ха, трогать! Дураков нет!
Завтра в Допросные подвалы явятся все чародеи Аргосмира. Будут думать да гадать, что означают знаки на серебре…
Табиш с раздражением отвел взгляд от талисмана.
Скоро, скоро сменщик Никри потянет шнурок, свисающий с косяка неприметной дверцы, что выходит в глухой переулок. И по эту сторону дверцы звякнет бронзовый колокольчик — мол, отворите, пора Табишу домой…
А пока можно побаловать себя лепешками с ветчинкой…
* * *Темные повязки сдернуты с глаз. Насмешливый проводник, подбросив и поймав золотую монету, распрощался со своими подопечными, указал им короткий путь к дому Лауруша и весело передал привет «смугляночке».
— А ведь он, зараза, нарочно водил нас кругами по переулкам-закоулкам! — хмуро глянул Нургидан в спину уходящему Щеглу. Парень только что сдержался, не дал наглецу затрещину за «смугляночку», это немного испортило ему настроение.
— Но ты найдешь обратный путь, если понадобится? — спросил Дайру.
— Я?! — повеселел Нургидан. — Как по ниточке дорожку размотаю!.. А ты уже перестал дергаться? Славно дело сладилось, а ты все «так не бывает»…
— И не бывает! Это как… ну, ты в детстве на деревянных мечах с ребятами дрался?
— Это — тоже игрушечное? — Нургидан сунул под нос придире добытую опояску.
— Это — настоящее. А все остальное…
Нургидан выразительно постучал себя пальцем по виску:
— Ладно, умник, пошли, а то как бы к Нитхе опять кто не прицепился…
Дайру кивнул.
Девочка ждала их в «Шумном веселье». Трактирщик уверял, что юная госпожа будет дожидаться своих друзей в маленькой комнатушке на чердаке. Но кто его знает, этого Аруза? Лучше не оставлять там напарницу слишком долго.
А оставить пришлось. Дом Лауруша — место спокойное, надежное, но там на ночь запирают калитку, а по двору ходит раб-сторож. Втихомолку не уйти! А покинуть столицу надо рано утром, едва отворят городские ворота…
— Ты чего во дворце себя дурнем выставлял? — поинтересовался Нургидан. — Нам бы прошмыгнуть, как паре крыс по кладовой…
— Знаю. Зато я близко подошел к тайне Хозяина. Очень близко.
Нургидан сразу понял, о ком говорит Дайру.
— Хозяин-то тут при чем?
— Помнишь лестницу, что вела к покоям принцессы Анниры? Там еще стражник на ступеньке сидел.
— Стражника помню, а лестница мне на кой?..
— Дубовая. С резными перилами. Танцующие аисты и гроздья винограда. А помнишь лестницу, что Хозяин построил в ущелье, чтобы людей спасти? Какой там узор на перилах?
— Аисты и виногра… ой!
— То-то и есть, что «ой»… А как девчонкам отцы имена дают — помнишь? Берут половинку имени матери, а другую добавляют любую, для красоты…
— И что?
— Больно уж похожими кажутся мне два имени: Аннира Поющий Ветер и Вианни Живая Песня… Понял теперь?
