Сергей Ким - Без объявления войны
На стапелях до поры до времени дремал линкор-великан «Амаго».
Но вскоре он проснется, и враги содрогнутся от его мощи.
Империя Ниарон, г. Уэда, Красный дворец,
4 апреля 1607 г. от Р. С., 14:21
– Итак, что вы предлагаете?
Император величественно восседал на своем огромном троне, сделанном из благородного красного дерева. Он внимательно смотрел на невысокого лысого и худощавого человека в черном кимоно – начальника Императорской службы разведки и контрразведки.
– Ваше величие, – мягко прошелестел голос безопасника. – Я предлагаю вам план предварительных диверсионных мероприятий на острове Монерон. Эти действия позволят нам захватить этот плацдарм с минимальными усилиями и потерями.
– Естественно, ваши убийцы-ниндзя? – снисходительно поинтересовался Император.
– И это тоже, ваше величие. Но сейчас мы решили сделать акцент на решительности и подавляющем огневом превосходстве.
– И в чем же это будет проявляться? – спросил Иэгару. – Вы пошлете всех своих шпионов? Устроите на острове тотальную диверсионную войну?
– Нет, главную роль в этом плане играет наша доблестная авиация. Я в личном порядке уже забросил нескольких разведчиков в тыл северянам, вскоре они подготовят небольшой аэродром в лесах близ главной островной крепости. Далее на остров скрытно перебрасываются два (больше не надо) звена истинных драконов. Шансов обнаружить их передислокацию у рарденцев, в общем-то, и нет – система обнаружения воздушных и морских целей в данный момент находится на плановом ремонте, но в целях страховки полет будет проведен ночью. Далее драконы погружаются в спячку, а в день начала войны пробуждаются. Есть все основания полагать, что в случае получения данных о возможном вторжении все наиболее боеспособные части северян будут сосредоточены в главном форте. Массированный удар с воздуха в первые же часы войны лишит Монерон наиболее боеспособных формирований и командиров. В случае успеха этой операции наш десант в дальнейшем не будет иметь никаких проблем с подавлением обороны рарденцев. Потому как ее просто-напросто не будет, а разрозненные и дезорганизованные кучки регулярных войск в расчет можно и не брать. У меня все, ваше величие.
Иэгару задумчиво побарабанил пальцами по широкому подлокотнику трона:
– Знаете что, генерал?.. Вы не раз представляли моему взору весьма продуманные и разумные планы, но в этот раз… Ваше… предложение… является неслыханной по наглости авантюрой, но… Но это мне нравится. Натиск и неожиданность, удар в самое сердце врага – это звучит очень заманчиво… – Император выпрямился. – Я дам добро на осуществление вашей авантюры. Но знайте, что в случае провала или потери столь мощных боевых единиц вам придется понести наказание.
– Не извольте беспокоиться, ваше величие, – хищно улыбнулся этот невзрачный на вид, но столь опасный на самом деле человек. – Операция удастся – от нас просто не ожидают ничего подобного.
«На все воля Небес», – подумал Иэгару.
Империя Ниарон, г. Хайлар,
12 апреля 1607 г. от Р. С., 13:43
Генерал Акамацу Абэ испытывал огромное удовлетворение – скоро, совсем скоро его полк вновь будет задействован в настоящем деле. За восемь лет, прошедших со времени окончания Ихатаэньской кампании, 4-й отдельный полк тяжелой кавалерии несколько застоялся – ему просто не находилось достойной цели. Тем не менее он оставался одной из самых элитных и боеспособных частей в Империи – здесь почитали за честь служить самые знатные отпрыски дворянских родов Ниарона.
Генерал наблюдал с невысокого холма за учениями своего полка. Конь Акамацу время от времени пофыркивал от нетерпения – видимо, молодому животному не терпелось размяться, но, увы, генерал уже давно не мог возглавить лихую кавалерийскую атаку – при его высоком чине это было просто непозволительным риском.
Теперь его уделом было наблюдать со стороны и управлять этой массой войск.
– Тридцать влево, – отдал Акамацу приказ стоящему рядом всаднику.
Маг-связист, одетый не в полный латный кавалерийский доспех, а только в кирасу и шлем, приложил руки к вискам, закрыл глаза и начал что-то тихонько бормотать.
Еще два волшебника в это время стояли и не вмешивались – их уделом было прикрытие генерала в случае магической атаки. А от простых копий и мечей Акамацу защищала личная полусотня охраны, окружившая его. Великолепно обученные телохранители надежно защищали своего господина со всех сторон, но сохраняли ему полный обзор.
Тем временем приказ достиг всадников, и широкий клин тяжеловооруженных воинов совершил маневр влево, перенацеливаясь на новую группу манекенов, имитирующих вражеских пехотинцев.
Перейдя с быстрого шага на рысь, всадники сбили строй плотнее и, изготовив копья для удара, атаковали «врага». Соломенные чучела, защищенные грубыми деревянными щитами, кое-как сбитыми из досок, естественно, ничего не смогли противопоставить отборной тяжелой коннице. Длинные четырехметровые копья без труда пробивали или раскалывали нехитрые защитные средства «врагов», даже несмотря на то, что имели не граненый бронебойный наконечник, а узкий ножевидный.
Как бы то ни было, новое зачарованное оружие как минимум не уступало привычным пикам, а вот раны от него должны были быть более серьезными.
Хотя какие там раны?.. После удара тяжелой кавалерии ими обычно не интересуются.
Как и наличием врага.
А ведь когда-то казалось, что этот род войск уйдет в небытие, вслед за полевой артиллерией, состоящей из баллист и требушетов.
Порох.
Проклятие привычного образа ведения войны.
Он изменил все.
Порох и технический прогресс.
…Когда появились первые пушки, применяемые для разрушения крепостных стен, то в небытие очень быстро ушли все эти тараны, осадные башни и прочие хитроумные приспособления. Затем были разработаны полевые орудия, появились первые ручные образцы – даже маги на первых порах не смогли ничего противопоставить этой силе. Все их защитные заклятия, все эти ледяные и огненные щиты оказались малоэффективны против высокоскоростных малогабаритных снарядов.
Луки и арбалеты не выдержали конкуренции с мушкетами, кольчуги и щиты не могли остановить пули и ядра, тяжелая кавалерия с ее «великолепной» подвижностью оказалась поразительно уязвима к огнестрелам…
Государства начали спешно перевооружать свои армии, развивать масштабное производство огнестрельного оружия и, как следствие, перетрясать патриархальные устои торговых, социальных и экономических отношений. Как класс начало исчезать дворянство, увеличилась роль простого населения, ставшего главным поставщиком рекрутов для армии, а в государствах начался процесс жесткой централизации всего и вся.
