Ольга Погодина - Небесное испытание
Сначала пришла усталость. Юэ обливался потом на ледяном ветру, от которого пальцы превращались в бесчувственные обрубки. Они поднимались все выше, деревьев уже почти не было, зато хребет здесь изогнулся благословенной лощиной, и их наконец закрыло нависшей скалой. Можно было распрямиться и какое-то время двигаться бегом. Потом опять на четвереньках. Потом опять на руках, не имея сил и возможности смахнуть выступающие злые слезы.
Последний подъем на вершину дался им с неимоверным трудом. Здесь кое-где камни обледенели и были пугающе скользкими. Один раз Юэ едва не сорвался вниз, и только Цой спас его, вовремя схватил за беспомощно растопыренные пальцы, ухватил и тащил, сам оскальзываясь и рискуя свалиться следом. Темнота начала светлеть.
Впрочем, пути назад не было, и Юэ это знал. Теперь они раскрыты, беспомощны. Смерть в очередной раз подошла близко, заглянула в глаза. Они могут умереть прямо сейчас.
Солнце взошло над горами, словно вспышка, ослепило глаза. Когда глаза привыкли, Юэ смог поглядеть вниз, и голова его закружилась: путь, который они проделали в темноте, был пугающим. На миг забилась в горле трусливая мысль, что он будет сидеть здесь пока не замерзнет, – все лучше, чем переломать себе все кости только для того, чтобы их, беспомощных, добили бьеты.
А потом он увидел город, город в долине между гор. Там, внизу, блестящей извилистой змеей текла река, и оба ее берега утопали в густой зелени. А из зеленой пены то тут, то там поднимались широкие, изогнутые на концах красные крыши. И верхушки бьетских пирамид, на верхних ступенях которых что-то блестело: наверное, алтари. Прямо перед рекой высилась гигантская бронзовая статуя Падме, и Юэ увидел, как лучи утреннего солнца высекли блики на ее гладкой поверхности. Зрелище было настолько прекрасным, что на какое-то мгновение он, забыв обо всем, залюбовался им.
– Мы нашли ее, – прошептал он.
– Вниз. Скорее! – Проводник, ничуть не вдохновленный красотами, уже тянул его за рукав. – Выполнить задание. Возвращаться, если жить.
– Да уж, если останемся в живых, – усмехнулся Юэ. Ничего еще не требовало от него такого усилия воли, как снова встать на разбитые в кровь колени и начать спуск. Колени дрожали, пальцы отказывались сгибаться. Дыхание с хрипом вылетало изо рта. Он думал о том, что внизу бьетские следопыты, должно быть, уже движутся навстречу, хоть они и были осторожны.
Спустившись до памятной лощины, они несколько минут отдыхали, жадно глотая воздух и испытывая ужас от мысли, что все это только начало их бед. Наконец Юэ заставил себя встать и сделал несколько неверных шагов к тому обрыву, с которого они пришли.
– Не туда! – замахал руками Цой. – Другой склон!
Это было разумно, да. Шансов поймать их у бьетов будет меньше. Но спускаться по непроверенному склону – чистое безумие! Юэ подумал… И поплелся следом.
Им повезло. Спускаться с этой стороны оказалось легче: они нашли узкий, выточенный в камне желоб, каким, должно быть, спускаются по весне талые воды. Они скользили по нему, прижавшись к камню и уперевшись руками и ногами в гладкие боковые выступы. Получалось даже быстрее, сопки внизу приобрели очертания, он даже мог различить отдельные деревья и различить перекаты на реке, которая здесь, пробившись через ущелье, вытекала в предгорья.
А потом Цой остановился, и Юэ едва не налетел на него. Заглянув монаху через плечо, Юэ обомлел – спасительный желоб кончился. Склон кончился тоже, оборвавшись пропастью, – должно быть, отсюда горный ручей эффектным водопадом падает в реку, которая синеет далеко внизу.
Они переглянулись. Юэ посмотрел наверх. Взобраться обратно не было никакой возможности: каменный желоб оказался коварной ловушкой. А прыгать вниз, не зная глубину реки… Крошечный пятачок, на котором они вдвоем еле могут поставить каждый по одной ступне, в любой момент может обломиться.
– Надо прыгать, – мрачно сказал Цой, покосившись на Юэ.
– Надо, – отозвался Юэ.
По крайней мере Синьмэ даровал ему красивую смерть. Не позорную смерть от укуса какой-нибудь твари. Не мучительную – в руках бьетов, изрезанным на куски и выдавшим все секреты, которые он знает и не знает, и не бессмысленную – от лихорадки. Он был послан найти столицу бьетов и нашел ее. Он выполнил приказ Бастэ. И еще остается шанс, что Синтаю удастся выбраться…
Юэ глубоко вздохнул, раскинул руки, словно птица, и оттолкнулся.
Его рот наполнился кислым привкусом, живот завязался в узел, накатила обессиливающая тошнота… В следующее мгновение вода ударила его, словно твердая поверхность, напрочь отбив ноги. Юэ бешено заработал руками, видя, как над головой нарастает пугающая толща воды. В какой-то-момент ему показалось, что он попросту утонет, но тут – о чудо! – его голова оказалась на поверхности.
Вода была обжигающе холодной, ногу свело судорогой, но Юэ упрямо барахтался в быстром течении. Теперь он верил, что выживет, несмотря ни на что!
Когда он, приволакивая сведенную судорогой ногу, мокрый, стучащий зубами, выбрался на берег, Цоя нигде не было видно. Однако Юэ пока было даже не до этого. Растирая посиневшую конечность и трясясь всем телом, он пытался собрать воедино остатки мыслей, которые все как одну вышибло из его головы. Сейчас он был всего лишь примитивное животное, только что избежавшее верной смерти. Его трясло не только от холода, и все сильнее.
Из воды показалась рука, затем черноволосая голова. Юэ еле сдержал радостный вопль. Монах покрутился на месте, нашел его глазами, а потом сделал недвусмысленный жест, приглашающий присоединистья.
При мысли о том, чтобы снова залезть в ледяную купель, кожа у Юэ вся покрылась пупырышками. Однако он решительно подавил позывы бунтующего тела. Река понесет их на своей спине куда быстрее, нежели они дойдут сами. И в отличие от земли они не оставят на ней следов. Юэ одним быстрым движением снова прыгнул в воду. Ему показалось – или его тело приспособилось? По крайней мере ногу больше не сводило, когда он энергичными гребками бросился догонять Цоя, которого уже снесло вниз довольно далеко. Догнав, он позволил себе чуть-чуть выдохнуть и позволить реке нести себя в своем собственном ритме. Теперь уже не казалось так холодно – просто ломило уставшее, израненное тело.
Вырвавшись на волю из горной теснины, река разливалась широкой дугой, и обессиленных мужчин вынесло к сказочно красивому плесу, вдоль которого густо росли деревья, насыщающиеся влагой вблизи водоема. Юэ обнаружил, что его ноги касаются дна, попытался встать, но не смог. Он повзолил реке поднести его к упавшему дереву и обессиленно ткнулся в него. Мокрая рука вцепилась ему в плечо, и он увидел Цоя, с лицом серым, словно перья совы или пасмурное небо.
