Леонида Подвойская - Предтечи зверя. Максим
Максим проснулся от грохота долбанутой кем-то двери.
– Я же сказал, возмутился он, садясь и открывая глаза. Было уже довольно поздно - ближе к вечеру. Судя по всему, солнечные лучи довольно долго заряжали его энергией. Не чувствовалось ни боли, ни тяжести в голове. Еще бы часок. Он поднял взгляд на того, кто столь беспардонно нарушил его отдых. Это был ухоженный до лощености мужик в последнего писка прикиде, с неизбежными золотыми побрякушками и серьгой в ухе. Визитеру было лет 23-25, но для пятнадцатилетнего подростка он был уже "мужиком". Он разглядывал сидевшего на ковре юношу надменным взглядом прозрачно- голубых глаз и брезгливо кривился.
– Вот, значит, каков новый избранник Ленки. Молодой, да ранний?
– Вы кто? - решил уточнить личность гостя уже и сам догадывавшийся об этом Макс.
– Я кто? Это неважно - отмахнулся визитер. Ты кто? И что здесь делаешь?
– Живу я здесь - вспомнил старый анекдот Максим. А Вы кто Елене - бойфренд, мачо или просто содержанец? - поинтересовался он, легко вскакивая с ковра.
– Ччтто? - начал заикаться от наглости шпанюка бойфренд - содержанец. - Наглец, ну наглец… То-то мне сказали - заперлись и никого видеть нет хотят. Она наглых любит. Ну, ничего, я тебя отучу, - кинулся на подростка соперник. Максим без труда уклонился от непрофессионального и даже немужского удара и вместо ответа схватил незваного гостя за нос. Бойфренд взвизгнул, но, почувствовав, что при каждом движении становится больнее, затих.
– Слушай меня, нарцисс, - зло зашипел Максим. - Если будешь дрыгаться, переломаю твой шнобелёк. Потом оборву уши. Некуда будет серьги цеплять. Потом порву пасть, - пугал он уже побледневшего мачо. Отвечай быстро, пока я добрый. Ты кто?
– Юрик. Юрий Говоров, - прогнусавил мачо.
– Фамилия хорошая. Но я не о том. Ты что, Ленин дружок?
– Ну да. Уже почти год.
– И это - основное занятие, или в нерабочее время?
– Вообще- то…
– Ясно. Содержанец. Ша! - он слегка крутанул нос пытавшемуся взбрыкнуть Юрику. Теперь - кто сказал?
– Николаша.
– Это еще кто?
– Ну этот… один из ее быков. Заглавный.
– Ему какая печаль?
– Ну, корешуемся мы. Ему за это от меня перепадает. За информацию.
– Кому еще продает?
– Не знаю… А-а-а, не надо. Догадываюсь, что одному авторитету. Только кликуху и знаю. Молох.
– Ладно. Теперь слушай сюда. Ты пока что сладко жил за счет морды и ммм гениталиев. Теперь ни то, ни другое не поможет. В глаза смотри- тихо но непреклонно повелел юноша. И передал незадачливому Юрику все то отвращение, которое вызывали у него эти холеные самцы, берущие все от жизни одним или двумя местами. И более всего вызывали у подростка омерзение вот такие - самовлюбленные, считавшие, что осчастливили мир своим появлением. Сидели бы в тени, как коты на хозяйкиной кухне. Нет, надо еще славы, уважения почета. Бендер считал, что все это дают деньги. Эти считают, что все это дает…
– Теперь вон отсюда. И не приходи больше. Хотя, завтра можешь к Элен заглянуть. Но это уже на свой страх и риск. - Максим отпустил многострадальный нос, и его обладатель немедленно исчез.
– Не знаю, захочешь ли ты к ней завтра появляться - усмехнулся юноша. Но Николаша - то каков. Вот тебе и бык! Ведь горилла- гориллой, а что- то соображает. Какие-то интриги плетет. А казалось- бы инфузория. Какому-то Молоху продался. Да, Элен, не так все безоблачно вокруг. Ладно, потом. Сейчас - не упустить солнца и подготовиться к ночи. Подросток передернул плечами от предчувствия боли и вышел на балкон. Свежее, не уставшее в начале лета солнце все еще одаривало всех желающих своим теплом и Макс привычно прильнул к ему своими глазами.
– А это еще что, Господи? - ахнула " итальянка", выходя на балкон. - Я тебе не помешала? - тут же спохватилась она. - Я просто пришла позвать тебя перекусить, смотрю, ты на балконе. Вот я и…
– Нет, ничего-ничего, успокоил свою подопечную Макс. А это… Ну, энергией заряжаюсь.
– И не опасно? Не ослепнешь?
– Вроде нет. Не первый раз. Но это для меня, - спохватился юноша, когда увидел, как женщина задрала голову вверх. Она сейчас же охнула, зажмурилась и начала тереть глаза.
– Не надо пробовать. Тем более, вот так сразу. Максим взял Итальянку под локоть и повел с балкона.
За ужином оба были немногословны. Макс почти не ел, потягивая апельсиновый сок и настраиваясь на борьбу. Елена, чувствуя его настроение, тоже ограничила себя в еде и разговорах.
– Вы на меня не смотрите. Вам надо есть. Организму надо бороться и восстанавливаться, - заметил ее воздержание подросток.
– Неудобно как- то одной…
– Удобно- удобно. Ешьте.
– Скажи мне правду. Ты ведь уже начал. Почувствовал. У тебя получится? Не поздно все это? - наконец задала мучивший ее вопрос сотрапезница.
– Получится. Он уже уменьшился. Хотя, конечно… Поздновато.
– Ты хочешь сказать - напряглась больная.
– Да, эта гадость здорово в Вас засела. Придется повозиться, - вздохнул Максим.
– И все?
– Ну да. Еще дня четыре, а может, и все пять - вновь вздохнул юноша.
– И ты только по этому вздыхаешь? Нет, скажи честно, в чем дело то? Ты обещаешь вылечить или, ну, не знаю, исцелить меня от смертельной болезни за какую-то неделю и вздыхаешь? Что здесь не так? Ну, признавайся.
– Да ничего я не скрываю. Просто очень больно все это, - со всхлипом вырвалось у подростка.
– Ах, вот оно что, - просветлела пациентка. - Бедный, бедный мой мальчичек - она одним движением оказалась возле целителя и охватила ладонями его лицо. - То-то, я слышала, ты стонешь. Сильно болит? - посочувствовала она, заглядывая в эти удивительные таинственные глаза. - Ну, потерпи, мой соколик, мой Орланчик. Потерпи, спаси тетеньку, а она мальчика потом не обидит.
– Да ладно Вам, - улыбнулся, наконец, Максим. - Как маленького…
– А ты себя считаешь большим? Маленький, наивный птенчик. Желторотик. Ну, не обижайся, я же любя. Я же шучу. А насчет благодарности…
– Мне не нужны Ваши деньги. Но если уже поверили, то можно и поговорить насерьёзе.
– Все, что в моих силах.
– В области живет такой Игнат. Вы должны его знать. Он тоже имеет какой-то бизнес в боксе.
– Наслышала. Что тебе? Его самого? Его голову?
– Мне надо, чтобы он меня принял у себя дома.
– Договорились. Эту мелочь получишь, как компенсацию за финал.
– Да, - спохватился Макс. - А что с финалом? Он же сегодня… был.
– В связи с отказом от участия твоего соперника, ты объявлен победителем. И сейчас ты здесь на сборах республиканской команды. Такая версия тебя устраивает?
– А чего он отказался?
– Какую-то мышцу потянул в полуфинале. Или на тренировке.
