Сергей Раткевич - Лекарство от смерти
— Это то, что придумали «Старшие Братья», — отвечает он. — Сам подумай, среди нас обычных людей больше половины, так как же нам с магами справляться? Вот и придумывали разное, кто что мог.
Когда вы покидаете трактир, уже вечер.
— Ох! — вскидываешься ты. — Да за нас же там все переживают! Как же это мы…
— Я послал сообщение Тэйну, — откликается твой спутник. — Объяснил ему положение дел. Он счел повод, по которому ты задерживаешься, убедительным. Так что можешь не беспокоиться.
— А Тисаф… Дестину… сказал кто-нибудь?
— Успокойся, — хлопает тебя по плечу высокий лорд. — Всё им сказали.
Порог трактира ты переступаешь почти со страхом. Ты боишься, что происшедшее как-то поменяет отношение к тебе всех остальных.
«Если задирать нос, то и впрямь может поменять!» — сообщает тебе старик.
Вот только ты не хочешь ничего менять. Тебе нравится так, как есть.
«А если не задирать?»
«А это и есть самое правильное, — говорит твой старик. — В конце концов, ты всего лишь сопровождал высокого лорда. На самом деле. Это если правду говорить. Ты его, а не он тебя. Потому что если бы его там не было, ты бы оттуда никогда не вернулся».
— Крэллин! — приветствуют тебя.
— Крэлли! — восклицает твоя девушка и радостно повисает у тебя на шее.
— Господин Кертелин, — улыбается господин Тэйн. — Вы очень устали или все-таки можете немного помочь главному повару?
— Могу, конечно! — радостно улыбаешься ты.
Ты так рад, что ничего не изменилось. И даже господин Тэйн обращается к тебе, как прежде.
Ты помогаешь главному повару, Дестину, помощнику главного повара, самому господину Тэйну, Тисаф… и в этот миг ты не думаешь ни о магах, ни о высоких лордах, ты просто делаешь свою работу, ту, которую любишь и хорошо знаешь.
— Ну?! Как все прошло?! — спрашивает тебя Тисаф, когда вы наконец остаетесь вдвоем.
Дестин вытряс все из тебя еще раньше. И главный повар, и помощник главного повара, и сам господин Тэйн… впрочем, вот он спрашивал скорей для порядка, ведь ему же наверняка Эргарет все изложил.
Ты ловишь себя на том, что высокий лорд так и останется для тебя Эргаретом, а вот господин Тэйн — по-прежнему господин Тэйн, и никаких!
Что ж, любимая девушка тоже имеет право знать, как все было. И ее право побольше, чем у прочих. Хотя рассказывать тебе особенно не о чем. Разве что о собственных переживаниях и страхах. Впрочем, Тисаф очень веселит рассказ о твоей беседе с Великим магистром. О том, как ты Эргарета при всем народе объявил своим слугой.
— За два гроша? — веселится она. — Потому что он ничего не умеет? И Великий магистр все это проглотил?!
— А что ему оставалось? — улыбаешься ты. — Ясно же, что вранье, а только не придерешься… любой может нанять слугу, и любой может наняться в услужение. Законом не запрещается. А то, что ни один высокий лорд никогда никому не прислуживал, не означает, что он не может… и тем более что у него нет на это права…
— Точно! — хихикает она. — Нет, я представляю его лицо: «А что это вы обращаетесь к моему слуге?» Это надо же!
— Ага! — киваешь ты.
— Слушай, а… раз уж ты маг… покажи мне что-нибудь эдакое, — просит Тисаф.
— Что тебе показать? — переспрашиваешь ты.
— Что-нибудь волшебное. Только маленькое и не страшное. Что-нибудь красивое, ладно?
«Маги обязательно почуют, — думаешь ты. И сам себе возражаешь: — А то они про меня теперь не знают. Да, но стоит ли их попусту дразнить? Стоит. Еще как стоит. Надо же когда-то взяться и научиться все это делать как следует. А то ведь раньше или позже все равно доберутся, а я и защититься толком не сумею».
— Хорошо, — киваешь ты, думая, что бы такое показать.
И вспоминаешь, как господин Тэйн интересовался, не сможешь ли ты сделать кувшин золотым. Золотой кувшин тебе без надобности, а вот кое-что другое… ты берешь ножницы, отхватываешь тонкую прядку своих волос и скручиваешь из них колечко.
— На какой палец? — спрашиваешь ты.
— А что это будет? — откликается она.
— Увидишь, — загадочно обещаешь ты.
— Ладно, тогда вот на этот… — Тисаф отставляет палец, и ты подгоняешь по размеру и надеваешь на него колечко.
— Ага. Теперь смотри…
Пока она, затаив дыхание в ожидании чуда, смотрит на волосяное колечко у себя на пальце, ты хватаешь комок воздуха и принимаешься за привычную уже работу.
— Смотри внимательно, — торжественным голосом ярмарочного фокусника вещаешь ты и кидаешь приготовленную руну в колечко.
— Ой… — вздрагивает Тисаф. — Это правда? Оно… на самом деле?
— Должен же я хоть что-то тебе подарить, — подмигиваешь в ответ ты. — А то на свое жалованье я еще не скоро что-то такое смогу себе позволить.
— Да и слуг у тебя все больше, — улыбается Тисаф. — Ты же без них шагу ступить не можешь. А слугам тоже платить требуется.
А потом она целует тебя.
— Спасибо, Крэлли.
Ты улыбаешься от счастья. Где-то в глубине твоей души тихо плачет старик. Он тоже чувствует… это невозможно не почувствовать.
«Так неужели у меня так ничего и не будет?!» — припоминается тебе.
«Вот оно, старик. Твое и мое. Навсегда. И этого у нас никто не отнимет. Мы дома, понимаешь? Пока мы с ней, мы — дома!»
А потом… а потом ты творишь чудеса… это так легко, об этом не нужно думать… это так просто, особенно когда любимая смотрит на тебя восторженными глазами. И что с того, что большинство твоих чудес больше похоже на глупости, а приросшие к потолку башмаки так и не удается оторвать или отколдовать обратно?
«Еще! Еще!» — сияют искры в ее чудесных глазах.
И башмаки становятся лиловыми.
— Знаешь, все эти чудеса — ерунда, — говоришь ты ей наконец. — А самое большое, самое невероятное чудо — это…
И замолкаешь.
— Это… — восторженным голосом шепчет она.
— Это ты, Тисаф, — шепчешь ты ей на ухо.
— Нет, — ответно улыбается она. — Это не я, тут ты ошибся. Чудо — это мы с тобой. Мы оба…
* * *Великий магистр с отвращением отодвинул от себя магический кристалл. На его мерцающих гранях двое самозабвенно любили друг друга, а с потолка свисали нелепые лиловые башмаки.
— Такая сила… — Великий магистр скрипел, словно плохо смазанные дверные петли. — Такая невероятная сила… а что он с ней делает, мерзавец?! Будь такая сила у меня…
Великий магистр не раз представлял это в самых радужных своих грезах. Как из его руки вылетает крохотная руна. Вылетает и ударяется в спину Владыке Зари, превращая это отжившее свое чудовище в горсть серебристого пепла.
«Надо будет потом из этого пепла кольцо себе сделать. Вроде как он — из волос, — подумал Великий магистр. — Что ж, мальчишка, сам того не желая, подарил мне отличную идею. Как бы так сделать, чтоб он и магию свою мне подарил?»
