Марина и Сергей Дяченко - Алена и Аспирин
— На, — Ира протянула ему таблетку на ладони.
— Что это?
— Валидол.
— Спасибо.
Он взял таблетку, на секунду коснувшись ее руки. Вспомнил снегопад, окно, светящееся зеленым, вспомнил — и сразу забыл.
Шел седьмой час утра — и пятый час тягостных поисков. Ирина не оставляла его ни на минуту — ни в душном милицейском отделении, ни в холодном морге, ни на улицах под мокрым снегом, ни в приемных многочисленных больниц.
— Что все-таки она сказала? Как вы поругались?
— Мы не ругались. Она давно собиралась уйти. Но я не верил, что у нее получится.
— Во что не верил? Уйти? Погоди, почему?
Слова повторялись и повторялись, разговор шел по кругу, и Аспирин, странное дело, находил в этом облегчение. Ему нужно было, чтобы Ира сидела рядом и задавала заведомо дурацкие вопросы.
Эта ночь была населена врачами и санитарами, их пьяными окровавленными пациентами, ментами, охранниками, проститутками, бомжами — но никто из них не видел Алену и не встречал ее. И это, наверное, к лучшему: Аспирин содрогался, представив, чем могла бы обернуться подобная встреча.
— У нее есть друзья? Подруги? Неужели ни одного?
— Она даже в школу не ходила… не ходит.
— Это безобразие, Алеша, это просто кошмар. Почему?
В девять утра Аспирин позвонил по межгороду. В первомайском интернате для детей с дефектами развития никто не брал трубку.
— Ты хотел рассказать, как она у тебя появилась, — тихо напомнила Ирина.
Аспирин помотал головой:
— Не сейчас. Потом.
Он перезвонил домой, но и там, разумеется, никто не подходил к телефону.
— Может, она потеряла ключи? — предположил он неуверенно. — Стоит под дверью…
Ирина покачала головой:
— Не думаю.
Медленно светало. Снова пошел дождь пополам со снегом. Аспирин включил «дворники»:
— Отвезти тебя домой?
— А ты?
— А я буду искать. Знаешь что? Ты… не могла бы посидеть пока у меня дома, вдруг она перезвонит? Или вообще кто-то перезвонит на домашний?
Ирина задумалась.
— У тебя, наверное, работа? — спохватился Аспирин.
— Ничего, — сказала Ирина. — Я решу этот вопрос… Хорошо. Поехали.
* * *В квартире ничего не изменилось. Футляр от скрипки, школьный ранец под елкой, из-под клапана торчит голова плюшевого медведя. Аспирин и слова не успел сказать — Ирина наклонилась и подняла Мишутку. Расправила слежавшуюся шерсть на морде:
— Бедняга… Потерпи. Она вернется.
Аспирин проглотил слюну:
— Ну… я поехал. Если будет кто-то звонить, ты мне сразу на мобилку… хорошо?
Она кивнула и вдруг прижала Мишутку к груди — почти Алениным жестом.
Аспирин вышел во двор. Выкурил сигарету, сидя в машине и поглядывая на окна. Что-то мешало, как песчинка в глазу, будто камушек в ботинке. Ирина, Мишутка… Ирина…
Он раздавил окурок в пепельнице и снова поднялся на пятый этаж.
— Извини… давай я этого медведя с собой возьму.
Ирина не удивилась.
— Возьми, — отозвалась серьезно. — На удачу.
Он неловко взял Мишутку за переднюю лапу.
— Без глупостей, — шепотом сказал в лифте. — Только без глупостей, ты…
И поморщился, вообразив себе, каким идиотом выглядит со стороны.
* * *Был четверг — рабочий день, но телефон интерната не отвечал, хоть тресни. Аспирин совсем уверился, что телефон неправильный — когда в половине двенадцатого дня трубку на том конце наконец-то подняли. Крикливая женщина никак не могла понять, чего от нее хочет Аспирин. Кого-то звала, кого-то не могла найти, требовала перезванивать еще и еще раз; перевирала фамилию («Глиманьская? Иманьская?») и наконец сообщила, что ответить на вопрос Аспирина может только директор, а он будет в понедельник.
Отключая трубку, он не испытывал даже разочарования — только усталость.
Он ходил по Макдональдсам. Всматривался в лица. У него осталось смутное воспоминание, что в Макдональдсе Алене понравилось.
Правда, у нее нет денег…
Но ведь у нее есть скрипка! Она может заработать себе хотя бы на булку… С другой стороны, Аспирин никак не мог представить себе Алену, бродящую по городу, играющую в переходах, жующую в Макдональдсах, не желающую возвращаться домой хотя бы ради Мишутки…
Или она в самом деле все забыла?
Он спустился в переход и почти сразу услышал «Мелодию» Глюка.
Он ломанулся сквозь толпу. Он не знал, обнимать ее? Или бить? Или делать вид, что ничего не случилось?
Он завернул за угол и остановился. Девушка лет двадцати играла равнодушно и размеренно, перед ней в скрипичном футляре лежали деньги — и диски с фотографией на обложке. Аспирин несколько минут стоял рядом, переводя дыхание. К нему подкатился кудрявый парень с приятной, немного слащавой улыбкой:
— Не желаете купить диск?
Аспирин отказался.
Начались вторые сутки с тех пор, как Алена позвонила ему в эфир. Казалось, прошли уже годы. Аспирин выпил кофе в подземной кофейне, съел бутерброд и немного покурил.
Выкинул опустевшую пачку из-под сигарет.
После полуночи перезвонил Вискас:
— Хорошие новости: среди мертвых ее точно нет. Во всяком случае, среди тех мертвецов, которых нашли и оприходовали в последние сутки. Крупных аварий тоже не было, в криминальных эпизодах она не фигурирует… Сучка, забилась где-то и прячется. Или на полпути в интернат. Может быть, уже завтра объявится.
— Что мне делать? — спросил Аспирин.
— Езжай домой и поспи, — посоветовал Вискас. — Все равно от твоих конвульсий никакого толку.
* * *Аспирин бросил машину во дворе. Окна не светились — ни в его квартире, ни в Ирининой.
Он отпер дверь своим ключом. Ирина спала на диване, свернувшись калачиком. Приподнялась на локте, заморгала, щурясь от света в прихожей:
— Ну что?
— Ничего.
— Ну и хорошо, — Ирина судорожно зевнула. — Отсутствие новостей — хорошая новость, так?
У Аспирина не было сил говорить. Он кивнул.
— Ты что-то ел?
— Да… Никто не звонил?
— Звонила дама по имени Евгения, была шокирована, что я отвечаю по твоему номеру. Звонил редактор журнала «Мачо». Больше никто.
— Спасибо, — Аспирин привалился плечом к стене. — Что делать, если мы ее не найдем?
— Мы найдем ее, Алеша, — сказала Ирина не очень уверенно. И повторила уже тверже: — Мы будем искать ее, пока не найдем.
* * *Он проснулся и не сразу понял, где находится и что произошло. Потом, вспомнив, рывком сел на кровати.
Была ночь. Дом и двор спали, за окном висела полускрытая облаком луна. Дверь в комнате не закрывалась, в кухне горел свет. Аспирин посмотрел на часы — половина четвертого.
