Олег Говда - Возвращение
— Угу… — Староста даже глазом не сморгнул, на такую тираду, заставившую на пару мгновений замереть всю округу. Да и потом еще шорох голосов не смолкал довольно долго, словно под ремень передачи конвейера попала горсть песка. — Ты очень вежлив, Хозяин, но можешь обращаться ко мне проще. Например, Спасший мне жизнь. Или — староста. А то и попросту — Титыч.
— Хорошо, Спасший мне жизнь… староста… Титыч, — покладисто согласился великан и тут же вернулся к прежнему, более важному для него вопросу. — Я проголодался.
— Конечно, — кивнул Ярополк. — Все готово. Как только меня оповестили, что Хозяин проснулся, я велел накрыть стол. Идите за мной…
Ущербная всего лишь на четверть луна давала вполне достаточно света, чтоб не спотыкаться о собственные ноги, а ползающий по ее лику месяц, с периодичностью примерно в полтора часа, еще и улучшал ночное освещение. С его появлением не становилось светлее, но многие тени отступали, а размытые предметы виделись четче. Как от свечи, поставленной на камин.
Не знаю, какой из Титыча был вояка, но на гражданке он явно обрел свое призвание. Когда только и успевал все? В паре десятков шагов от башни, на поставленных на попа бочках, настелили доски и сервировали походный стол. До свадебного пиршества не дотянули, но юбилейные именины или какой иной День борьбы с пьянством за ним можно было отметить вполне.
Для начала, даже не садясь, тролль сцапал каплуна и целиком отправил в пасть. Потом, как пыжом, придавил его там четвертинкой капусты и смачно захрустел. Кочерыжкой и перемалываемыми куриными косточками… Довольно урча, обошел импровизированный стол и тяжело опустился на специально приготовленный цельный пень. Глотнул воды, так что ведро сразу опустело наполовину, и потащил в пасть ковригу с салом. Видимо, вкус ему понравился, потому что долго не глотал, задумчиво жуя, а после взял еще один бутерброд.
Вторую порцию пережевывал еще дольше. Знамо, не зря утверждают, что от сала развивается склероз. Как съешь утром кусок, так потом весь день пообедать забываешь. Похоже, у Хозяина эта болезнь прогрессировала взрывообразно. Запихнув в себя третий кусок, он сонно похлопал глазоньками и протяжно зевнул. Вылил в себя остатки воды из ведра и, обняв руками столешницу, как заправский гуляка, улегся мордой в салат. А еще минуту спустя богатырское храпение великана уведомило всех о том, что Хозяин доволен и изволят почивать.
— И что дальше? — поинтересовался Титыч. — Каков твой дальнейший план, Владислав Твердилыч? Он, когда проснется, будет помнить: зачем здесь?
— Скажи, Титыч, — я сделал вид, что не обратил внимания на подначку. Волнуется человек, переживает. Чего попусту обижаться?.. — Где-то в округе найдется озерцо с большой поляной, а рядышком несколько пещер? Верстах в восьми или десяти от Выселок?
— Ну озер тут хватает, сам знаешь… — почесал переносицу загубником трубки староста. — Но если тебе с пещерами надо, то это токмо в ту сторону… — он ткнул на восток. — Других гор вблизи нету. А чтоб вот так, все вместе… и озеро, и пещеры?.. — Титыч призадумался. — Гм, а ведь и в самом деле, есть такое место, Влад, — вдруг просветлел он весь, довольный, что вспомнил и поманил к себе одного из парней, как раз выходившего из башни. — Ясь, ты не забыл то место, где вы с батькой в позапрошлом году шатуна прибили?
— Это вы, Ярополк Титыч, не о Глупом ли озере спрашиваете? — солидно уточнил парень.
— О нем самом, — согласно кивнул староста и тут же подтвердил свою смекалистость. — Как думаешь, Ясь, стадо туда перегнать можно? Ты ведь это хотел узнать, Влад? Верно?
Я утвердительно прикрыл глаза, давая понять Титычу, что он все правильно понял. А парень призадумался чуток, наверное, пытался вспомнить путь к озеру, а потом кивнул.
— А чего ж, можно… Если не торопясь…
— Вот и добре, — перехватил я нить разговора. — Титыч, коли ты уже и сам обо всем догадался, скажешь пастухам, пусть утром гонят скот не на старый выпас, а на восточную окраину. Ну а Ясь, как бывалый охотник и знающий те места, поможет им с коровами. Попасом или как, но чтоб до темноты они успели к озеру добраться. Успеете? — это к парню.
— Успеем, — уверенно подтвердил Ясь. — Да буренки, как к вечеру воду учуют, сами галопом побегут. И подгонять не придется. Следы заметать?
— Нет, ваша забота — перегнать скот и обустроиться на месте. Придется там пожить немного, пока тут все уладится… Так что в дорогу с запасом собирайтесь.
— До утра еще далеко, не стой пнем. Когда надо будет, позову… — Отправил Титыч парня и, подождав пока тот отойдет, повернулся снова ко мне: — А теперь, объясни мне, как ты гоблинов обманешь? Не, я помню, что ты о следах тролля поверх коровьих упоминал, но как этого добиться?
— Это, Титыч, в моих планах самое простое. Хозяин, когда проснется, пить захочет — сало-то вы ему пересоленное подсунули, из старых запасов. Вот тогда ему молочка и предложи испить. Ведерка такому богатырю маловато будет. Обязательно попросит еще. А ты и укажи: куда остальное молочко ушло. А потом предложи сходить напиться, а заодно и другим принести. Он еще молодой, привык старших слушаться, да и не трудно это, сходит…
— Хитро… — Титыч опять стал набивать трубку. — А ты, Влад Твердилыч, что тем временем сам делать станешь? Только не говори, что еще не придумал, все равно не поверю…
— Хочу, Титыч, в Приозерное сходить. С соседями поближе познакомиться. Выделишь мне кого в провожатые? Чтоб старосте тамошнему представил, чин по чину…
— Ну да. К словам своего веры больше, чем незнамо кого, — понятливо согласился староста. — Об этом не беспокойся.
Глава семнадцатая
Выделенный мне в провожатые паренек, гордый оказанным доверием, а потому важный, как индюк, чинно шествовал впереди, героически сшибая гибким прутом фиолетовые головки с придорожных кустов татарского колючника. Примерно каждые пятнадцать-двадцать шагов пострел оглядывался и, увидев, что я нагоняю, убегал вперед, чтоб еще немного повоевать со злым ворогом.
Выбор Титыча пал именно на этого мальчишку сразу по многим причинам. Во-первых, в деревне каждая пара рук была на счету и никого из взрослых староста от работы отрывать не хотел, а во-вторых, Щек приходился Дорофею, старосте Приозерного, родным племянником. Что хоть и не придавало миссии солидности, но зато переводило ее в доверительную плоскость.
В моей прошлой жизни, в той стороне, куда так бойко вышагивал Щек, начинались обширные болотистые леса, — и только небольшой хуторок в пять хат с соответствующим названием Выспа, что по-польски значит Остров, доживал там последние дни. Словно древний форпост цивилизации. Наглядно демонстрируя, что человек залезет куда угодно: в любые дебри и на любые кручи, но по-настоящему приживается только там, где ему вольготно.
