Дмитрий Изюм - Туда, где твоя кровь. Часть 1.
— А с Нео в прошлый раз почему такого не случилось?
— Ну, он меня нечестно победил, — девчонка засмущалась и промямлила: — И он так близко не был.
— Ну извини, я же не знал, — Санька помялся. — И вообще, Мелика, извини, я тебя специально злил. Думал перемахнёмся — хоть общаться сможем нормально. Больше не буду, раз так.
— Ничего, уже всё можно, — Мелика улыбнулась.
— В смысле? Злить можно?
— Злить тоже можно, но не нужно. Я же у разумников была, и Великий Тафари всё исправил. Правда сперва орал сильно.
— На тебя?
— Не-а, на безопасника нашего, который мне родовую защиту дома ставил и этот эпизод конечно же закрыл. А вместе с ним и фобия закрылась, там всё взаимосвязано. Вот на анализе разума при поступлении ничего и не обнаружилось. Хорошо, что Третий из Рода Жизни сейчас находится на Альвайне, дела у него в Совете какие-то. Вызвали его, он мне защиту подправил, а Тафари поставил какую-то свою блокаду. И теперь я парней не боюсь. По идее…
— Гы-гы! — Санька хохотнул. — Но ты не проверяла? Так ведь?
— Ну…
— Ясно! Попробуем вот так, — он приобнял девчонку и решительно притянул к себе. Её глаза оказались напротив, и в них застыл большой вопрос.
— А… — Мелика открыла рот, чтобы что-то сказать, но Санька довёл эксперимент до логического завершения, смачно чмокнув её в полуоткрытые губы. И тут же отпрянул. Чисто на всякий случай. — Хм, и действительно, работает блокировочка.
— А… — оборотниха сидела ни жива ни мертва, стиснув руками складки одеяла и медленно наливаясь малиновым цветом.
— Та-ак, а теперь контроль! — Санька уже без опаски обнял её и нежно поцеловал. За что тут же поплатился. Мелика через несколько секунд вдруг хлопнула ресницами, шустро выкрутилась и отпрыгнула к выходу из кубрика, умудрившись по пути залепить ему подзатыльник. — Уя! Ты чего?!
— Того! — выдерживая дистанцию метра в три выпалила девчонка. — Ты сумасшедший! Тебе самому к Тафари надо! А если бы не сработало?!
— Но ведь сработало! — Саньку пробило на смех. — Ха-ха-ха!
Мелика ещё раз хлопнула ресницами и тоже захихикала. А когда приступ веселья миновал — подошла к нему и взяла за руки.
— Спасибо!
— Да ладно.
— А теперь послушай кое-что, — оборотниха сделала серьезное лицо и торжественно продолжила: — Сандр, я пролила твою кровь и прошу за это прощения. А взамен предлагаю свою.
— В смысле?
— На третий этап. Если захочешь… — она быстро чмокнула его в щеку и была такова.
Второй этап
Пятикурсница-разумница привела Саньку в общагу, сдав с рук на руки дневальному, которым на этот раз оказался Восьмой, он же бардаимский аристократ Гамаль ан Табил. Каким был его полный титул — Саньке было безразлично, никогда не интересовался, а уж сейчас тем более фиолетово. Голова всё ещё кружилась, а по телу с периодичностью примерно раз в три минуты от макушки к пяткам внезапно пробегали то лёгкие судороги, то мурашки, то волны жара. "Блин! Над было ещё денёк в лазарете полежать. Чего я выпендрился? — ругнулся про себя Санька. — Впрочем, ладно, тут отлежусь. Всё равно сказали — неделю дают на адаптацию и занятий пока не будет".
Первое звено "диких", как и следовало ожидать, оказалось во главе прохождения второго этапа разгона, который проводился в стационаре при кафедре Разума. В больничке их встретил сам Великий Тафари с командой разумников, среди которых знакомы им были только Криман, да ещё полный куратор, занимавшийся в своё время дикими братьями. Черномазый глава разумников плотоядно улыбнулся и, вытаращив до выката белков глаза, приветствовал их словами:
— А вот и свежее мясцо!
Санька похолодел, разом припомнив все страшилки о последствиях второго этапа. Курсанты испуганно переглянулись. Все, кроме Нео, который после слов Великого развеселился, будто бы домой попал — улыбка сияла шире лица. Возможно это была какая-то общеизвестная талумская шутка, даже скорее всего, потому как Великий перестал корчить рожу, поприветствовал всех, а затем подошел к Нео и похлопал его по плечу.
— Ну здравствуй, правнук!
Нео в ответ как-то постеснялся назвать Тафари прадедом и ответил, по протоколу поклонившись:
— Здравствуйте, Великий!
— Ну что, все готовы? — Тафари обратился уже ко всем. Дождавшись ответных кивков и подтверждений, махнул курсантам рукой в сторону гостевой зоны. — Пока рассаживайтесь, будем вызывать по одному.
Санька плюхнулся в глубокое кресло рядом с Нео и негромко спросил:
— Он правда твой прадед?
— Не совсем, — ответил талумец. — Там слишком много "пра", устанешь выговаривать. Но какая-то доля его крови во мне конечно есть.
Ждать пришлось недолго. Сначала невысокая бесстрастная эльфийка увела Эльту. Братьев забрали их бывший куратор и молодой чернявый Искусник. Нео естественно занялся сам Тафари, а Санька достался Криману.
Сама процедура оказалась проста — лёг лицом вниз в какой-то медицинский аппарат, обруч на голову, несколько датчиков на спину и затылок. И темнота. Последствия оказались сложнее. Очнулся Санька лишь на следующий день, уже в больничной палате. На соседней койке тихо дрых Нео, вернее то, что там спит именно он, Санька понял не сразу, а лишь когда у него получилось сфокусировать взгляд. Вышло это далеко не с первой попытки, а желание протереть глаза рукой закончилось смачным шлепком ладони по лицу.
Видимо за ними приглядывали, либо на движение сработал какой-то амулет, потому как в палату практически тут же вошла какая-то женщина в белом. Только это Санька и смог определить по её размытому силуэту.
— Очнулся? — произнес мягкий и низкий женский голос. Прохладные ладони легли ему на виски, пальцы целительницы пробежали по затылку, вороша шевелюру и разгоняя по макушке волны тепла и мурашек.
— Угу, — Санька блаженно прикрыл глаза.
— Ну и замечательно. А вот глазки закрывать не надо, — она приблизила лицо почти вплотную, глаза в глаза. — Смотри на меня.
Он почувствовал на своём лице её дыхание и честно попытался что-нибудь разглядеть в её глазах, через секунду осознав, что они зелёные с тонкими тёмными лучиками на радужках зрачков. В поле зрения попал платиновый локон, за которым виднелось остренькое ушко. Эльфийка не моргая вглядывалась ему в глаза, высматривая там что-то, понятное только ей, а по Санькиному телу гуляли жаркие волны, от макушки к кончикам пальцев ног и обратно. Чувствительность к телу потихоньку возвращалась, и он наконец-то ощутил, что под простынёй совершенно голый. Целительница плавно склонила голову чуть вправо, затем чуть влево, не отпуская его голову и не отрывая взгляда от его глаз, а зрачки её при этом расширились, почти скрыв радужку. Санька только сейчас почувствовал исходящий от нее тёплый аромат мёда и полевых трав. К горлу подкатил ком, а по телу прокатился яростный шквал жара.
