Линн Рэйда - Смерть и солнце
Линар по-детски подпер голову рукой и слушал с явным любопытством. Очевидно, все эти подробности до сих пор были ему неизвестны.
Когда Крикс замолчал, сидевший рядом Язь задумчиво прищелкнул языком, а Мэлтин удивил всех присутствующих, заявив:
- Уж я-то знал бы, что просить, будь у меня эта Звезда.
- Например, что?.. - не удержался Крикс.
- Чтобы Антаром управлял свой собственный наместник, а не Альто Кейр. Только непременно коренной антарец, а не какой-то чужак, который будет всем тут заправлять по-своему. И чтобы все налоги сбавили наполовину. Да! И еще вот что: чтобы жителям всех деревень, в которых похозяйничали "Горностаи", не платить налоги следующие пять лет. Лучше бы, конечно, десять, но на это он, наверное, не согласится.
- Кто? - только и смог произнести ошеломленный Рикс.
- Да Император же, - терпеливо, как для бестолкового ребенка, пояснил антарец.
Сайрем хрипло рассмеялся.
- Безусловно, Маслобойка. На все остальное - запросто, но только не на это. Дело, в общем-то, за малым - тебе нужно получить Звезду.
Крикс в несколько больших глотков допил отвар, который приготовил ему Пчелоед, но в сей раз даже не ощутил его горького, противно вяжущего вкуса. Конечно, Мэлтин говорил полную дичь, но рядом с этой околесицей все его размышления по поводу несправедливости судьбы разом поблекли и скукожились, и даже более того - стали казаться чуть ли не постыдными.
Может, единственное, о чем в самом деле стоило жалеть - это о том, что Звезды никогда не получал кто-нибудь вроде Маслобойки.
- Ну, я-то ладно, а вот Рику стоило бы дать Звезду. За то, что он ухлопал Бешеного принца, - совершенно не смущаясь смехом Сайрема, заметил Мэлтин. И потер заросшую щетиной шею.
Лар, устроившийся на углу стола, при этих словах довольно сильно вздрогнул.
Крикс с трудом сдержался, чтобы не покачать головой. Казалось бы, в Каларии нельзя не повзрослеть (точнее было бы сказать - не огрубеть), а между тем Линар уже который месяц здесь - но все равно ведет себя, словно ребенок. Утром, когда Пчелоед заговорил о том, как энониец бредил прошлой ночью, Крикс помимо воли ощутил себя ужасно тонкокожим и неприспособленным к войне. Но рядом с Ларом трудно было не почувствовать себя привычным ко всему на свете ветераном.
Перебив эти несвоевременные размышления, за спиной Рикса гулко хлопнула входная дверь.
- Вернулся, значит! - констатировала Ласка, сразу же заметив вновь прибывших. Крикс не удержался от соблазна и посмотрел на вошедшую девушку через плечо. Последние два дня еды у них было достаточно, и щеки Ласки уже не казались такими впалыми, как раньше. Она разрумянилась от ветра, темные волосы выбивались из короткой тугой косы, глаза сверкали. - Где тебя носило, а?
Крикс заставил себя отвернуться, потому что сидеть с вывернутой шеей было неудобно и довольно глупо. Он довольно быстро сбился бы со счета, если бы надумал выяснять, как часто за последние недели ему приходило в голову, что разведчица очень красива. Каждый раз, когда он думал об этом в присутствии Ласки, он смущался так, словно она могла каким-то образом подслушать эти мысли. А уж если вслед за этим ему вспоминался разговор, случившийся несколько месяцев назад на ночном привале - то впору было выходить на улицу и тереть пылающее лицо снегом.
Нет, он не был влюблен в Ласку.
И сегодня он ответил бы ей точно так же, как тогда. Другое дело, что сегодня он уже не стал бы вскакивать, увидев Ласку рядом, а, скорее, сам придвинулся бы к ней поближе, чтобы девушке было теплее между ним и Мэтином.
Когда на него внезапно навалилась целая гора забот, которые раньше касались только Астера, Крикс убедился в том, что Ласка - самая надежная союзница и самый лучший друг, какого только можно пожелать. Он доверял ей даже больше, чем Мэлтину или Сайму с Пчелоедом. Может, именно поэтому мелькавшие время от времени мысли о том, какая у нее пружинистая гибкая походка, или как красиво обрисованы тонкие губы, всякий раз казались ему неуместными и чуть ли не кощунственными, предающими их дружбу.
Но при всем при том он ничего не мог с собой поделать.
- Я ходил к ратуше. Хотел увидеть сэра Ирема, - ответил он.
- И как?..
- Мы встретились, когда он выходил из магистрата. Но он не пожелал со мной говорить.
Крикс сам удивился тому, как ровно звучит его голос. Тот, кто слышал бы его со стороны, наверняка решил бы, что речь идет о чем-то несущественном. Но Ласка знала его слишком хорошо, чтобы пойматься на такую удочку.
- Понятно, - коротко ответила она. И Крикс прочел в ее глазах невысказанное - "Сочувствую".
- Язь, Мэлтин, у вас тут еще осталось что-нибудь пожрать? - осведомилась девушка, резко меняя тему. А когда Мэлтин, кряхтя, стал вылезать из-за стола, чтобы достать из подпола какие-то продукты, незаметно улыбнулась Криксу, словно говоря - "Не раскисай".
Южанин слегка кивнул в ответ. Он и не собирался.
- Кажется, мне уже пора идти, - промямлил Лар.
Крикс удивленно обернулся.
- Что, уже?
Он успел начисто забыть, что чуть не выставил Линара вон, когда эсвирт только пришел сюда.
- Да… я кое-что вспомнил. В общем, мне действительно пора. Сэр Ирем будет очень недоволен, если вдруг вернется раньше, чем планировал, и не найдет меня.
Последний аргумент звучал довольно убедительно, но Криксу показалось, что Линар даже не думает о том, что говорит. Вид у эсвирта был такой, как будто бы он собирался с духом, чтобы снова сунуться за Риксом в гущу боя. Это настораживало.
- Может, тебя проводить?.. - осведомился Крикс на всякий случай.
Лар удивленно посмотрел на собеседника и замотал обросшей головой, как мокрая собака.
- Нет, ты что! Я сам дойду.
"Ты бы еще сказал - "Я же не маленький!"" - подумал энониец, едва удержавшись от улыбки. Ему доводилось видеть первогодков в Академии, которые выглядели солиднее Линара. И уж точно куда лучше могли бы за себя постоять.
- …Что вы хотели сообщить мне, монсеньор? - спросил Дарнторн, не без труда догнав мессера коадъютора, успевшего пройти почти пол-улицы от магистрата. Когда Ирем бывал занят важным делом или увлечен какой-то мыслью, он обыкновенно ходил так, что за ним приходилось почти бегать.
Голос Дарнторна дрогнул в конце фразы. Льюберт кожей чувствовал, что продолжавший стоять на ступеньках ратуши Пастух смотрит им вслед. Единственное, что сейчас имело значение - это то, успел ли Рикс рассказать мессеру Ирему свою историю. Если судить по бесстрастному виду рыцаря, пока что не успел. Но с лордом Иремом никогда нельзя сказать наверняка, о чем он знает, а о чем - не знает.
